Форма входа
0/0
Жизнь на грешной земле (сборник) - Анатолий Иванов
- Дата:21.09.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Жизнь на грешной земле (сборник)
- Автор: Анатолий Иванов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Жизнь на грешной земле (сборник) - Анатолий Иванов. Жанр: Современная проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Жизнь на грешной земле (сборник) - Анатолий Иванов:
В книгу известного советского писателя, лауреата Государственных премий СССР и РСФСР имени М. Горького Анатолия Степановича Иванова (1928-1999) вошли пять повестей и семь рассказов.
Читем онлайн Жизнь на грешной земле (сборник) - Анатолий Иванов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Последние метры до дома она уже не шла, а бежала, дверь в сенцы распахнула, а закрыть не успела. По кухне, которая была и прихожей, пронеслась в два прыжка, рванула дверь в комнату, где спал Макеев.
— Петрован!
Он, видимо, не спал, потому что сразу откинул одеяло и сел на кровати.
— Петрован! Петрован… — Она опустилась перед ним на колени, уткнула голову в его горячие ноги и зарыдала.
— Да ты чего… Катерина? Детей пробудишь… — растерянно проговорил он.
— Дура-то я какая, Петрован… — Она схватила в темноте его жесткие, пахнущие железной окалиной руки, прижала их, обливая слезами, к своему лицу. — Мне бы давно решиться! А я тебя истерзала… Руки-то у тебя какие… золотые же!
И она стала целовать его ладони.
— Погоди, Катерина… — выдохнул он. — Ты ж спьяна все это.
— Не спьяна! Завтра в сельсовет поедем… Ты понял? Понял?
Тут только руки его дрогнули, он провел ими по мокрому Катиному лицу, по горячей ее шее, крепко сжал ее за плечи.
— Катерина! Катя…
— Ага, ага… Родимый!
Он хотел встать, но она опередила, властно положила его на кровать и, лишившись голоса, без сил прошептала ему в лицо:
— Ты лежи, лежи! А я — счас. Дверь вот прикрою…
* * *… Прошло после победы без двух месяцев семь лет, была первая половина марта 1952 года,
Катя Афанасьева, давно ставшая Макеевой, по-прежнему председательствовала в колхозе и ждала из заключения Михаила.
Внешне не так-то многое изменилось за эти годы в Романовке, деревушка была такой же маленькой, только поставлен был под увалом новый коровник под шифером, из свежих бревен собрали два просторных амбара, а рядом с ними крытый ток, да муж Василихи, длинный горбоносый мужик, вернувшись с фронта, выстроил новый дом, а старый отдал безвозмездно Лидии Пилюгиной, где она и жила с семнадцатилетней дочерью Сонькой — рослой, стройной и настолько красивой, что каждый невольно останавливал на ней свой взгляд. Дряхлая Федотья все еще скрипела, жила по-прежнему в одиночестве, сделалась вовсе невыносимой. Когда Софья прибегала к ней, между ними каждый раз происходил примерно один и тот же разговор: «Бесстыжая, все титьки выставляешь?» — «Куда ж их деть, коль выросли», — отвечала Софья. «Ужо погоди-и, — стращала старуха. — Мужик, он сперва тебе в ухо погудки, а потом лапой за грудки». — «Как тебе не совестно, бабушка!» — «Ишо совестить, поганка! Вся в матерь, чтоб тебя свинья растоптала…»
Несмотря на это, Сонька, веселая и жизнерадостная, постоянно ухаживала за старухой, обстирывала ее, водила в баню, убиралась по дому.
Помягче стала относиться к Федотье и сама Лидия. Когда Софье было за колхозной работой недосуг, приглядывала за свекровью, зимой протапливала в бывшем своем доме печь, пекла, варила, но жить с Федотьей категорически отказывалась.
— Вонючка, не разнюхал тебя в невестах Артемушка-то, — грызла и ее Федотья. — Кинули дуре в колхозе ломоть, а она и рада за него молоть.
— Да хоть бы захлебнулась ты злобой-то своей поскорее! — не раз в сердцах говорила ей Лидия.
— Ага, ага, — качала маленькой и легкой, будто вовсе пустой, головой Федотья. — Дай господь смерти, да вот тебе наперед.
Дряхлая Федотья, по-прежнему исходившая бессильной теперь злобой на весь мир, все еще жила, а вот добрая Андрониха через год после Победы скончалась. Умерла она тихо и спокойно. Однажды вечером, как укладывались спать, она сказала своему старику: «Ты, Андрон, уж прости меня, коли в жизни-то чем я тебе не угождала… али прикучала». — «Чего такое мелешь, старая?! — с беспокойством в голосе выругал ее старик. — Выпей-ка вот смородинного отвару да спи. Все жизненные витамины, грят, тут». — «Холод, Андронушка, насквозь меня иглами прокалывает. Прости, говорю, сердешный…» — «Да счас я тебе грелку…»
Андрон загремел заслонкой, вытащил два чугунка, один с горячей водой, чтобы налить в резиновый пузырь, а другой со смородинным отваром. Когда с кружкой отвара подошел к кровати жены, та была уже мертва.
Пережил свою жену Андрон всего на полторы недели. Схоронив старуху, вытесал и себе гроб, сказал Кате:
— Чтоб вам без хлопот, значит. В могилке я подкоп вырыл просторный, и земля там над старухой еще не охрясла. Легонько ее выкидаете и меня рядком положите.
— Шибко уж скоро ты вслед-то ей собрался, — с таким же беспокойством, как недавно сам Андрон свою жену, ругнула его Катя.
— Где ж скоро, вон вторая неделя пошла, — возразил старик. — Каждую ночь слышу — зовет она меня. А вы покуда оставайтесь под солнышком. Теперь ты с Петрованом, не одна, и проклятая война эта отошла. Ты уж, Катерина, по утрам-то на живность меня посматривай али ребятишек своих посылай. А то мертвяком неуютно в пустой избе лежать. Закрываться на ночь я не буду…
Эта длинная его речь и была последней, где-то ночью он и отошел, утром Катя с порога еще увидела его вздыбленную, давно остывшую уже бороденку.
Похоронили его как он просил. Не было над могилой ни речей, ни слез. Катя Афанасьева, глядя, как Петрован с сыном Легостаихи Иваном, угодившим таки в последний месяц войны под серьезное ранение и только недавно, к неописуемой радости матери, вернувшимся домой, зарывают могилу, ворошила в голове нахлынувшие мысли о бренности и никчемности человеческого бытия. Неисчислимое количество людей, думала она, беспрерывно появляется на земле, каждый быстро проживает свою жизнь, хоть такую длинную, как Андрон вот, или короткую, как секретарь райкома партии Дорофеев, скончавшийся вечером Девятого мая, сразу после митинга, посвященного победному празднику. Одни умирают своей смертью, другие от пуль, как вот Степан Тихомилов, или ее отец, или тот же Дорофеев, а то еще и под пытками да огнем, приняв под конец неимоверные мучения. Но так или иначе каждого ждет смерть, под этим вечным солнцем и немыми, холодными звездами беспрерывно, никогда не останавливаясь, работает и работает чудовищная мельница, безжалостно перемалывая всех. Будь ты добрый или злой, умный или глупый, люби ты людей или ненавидь их, как Федотья Пилюгина, конец для каждого один. А если еще и подумать, что каждому при жизни уготовано больше тяжкого труда, чем отдыха, больше горя, чем радостей, — зачем вообще появляться на земле?
Так уныло размышляла Катя над могилой Андрона, и вдруг все эти тяжелые и невеселые мысли словно ветром подхватило да унесло: голова ее закружилась, в груди она почувствовала ту самую тошноту, уже знакомую, приведшую однажды ее к неописуемому ужасу. А теперь от этой тошноты беспокойно и радостно забилось сердце, разгоняя кровь по жилам, наполняя тело согревающим огнем. Она глянула на сгорбленную спину Петрована, обравнивавшего лопатой могильный холмик, и вспомнила почему-то опять о смерти секретаря райкома партии Дорофеева: ну да, он скончался в тот вечер, может быть, даже в тот самый час, когда она, Катя, упав на кровать к Петровану, сгорела под его тяжелым и добрым телом, забыв про всю свою ужасную, без единого светлого проблеска жизнь, про мертвых и живых своих детишек, про сгинувшего где-то Степана Тихомилова. Она, уткнувшись мокрым лицом в его горячую грудь, лихорадочно оглаживая его по плечам, по спине, от неизведанного доселе сладкого чувства стонала, хрипела и без конца выговаривала одно и то же слово: «Петрован… Петрован…»
И теперь у могилки она еле слышно произнесла:
— Петрован…
Он сразу же расслышал ее шепот, немедленно разогнулся.
— Чегой-то? — И обеспокоенно шагнул к ней. — Тебе что, худо?
— Нет… ничего, — ответила она, пряча от всех лицо. Ей казалось, что сейчас люди заметят то, чего не должно быть в выражении глаз человека, стоящего у свежей могилы. Потом повернулась и первая пошла с кладбища.
А дома прямо у порога она ткнулась ему лицом в грудь и прошептала стыдливо:
— Затошнило там меня, Петрован. Вот чего.
— Катя! Катенька… — выдохнул он облегченно, стал тяжелыми руками гладить ее, как маленькую, по голове, по плечам. — Да неужели ж? Не ошиблась ты?
— Нет. Это точно так… как было раз уже.
Она откинула голову, подняла на него полные счастливых слез глаза. Он глядел на нее радостно и еще недоверчиво, потом недоверчивость исчезла, растаяла, а радость засветилась еще отчетливее.
— Поворот-от! Ах ты, Катенька! Родимая… И он снова прижал к себе ее худенькое тело.
В начале сорок седьмого Катя родила девочку, назвали ее в честь безответной Катиной помощницы Марией, о чем и объявили счетоводихе. Та расчувствовалась, расплакалась, принесла в подарок целый ворох пеленок и крохотные валеночки. А через два года Петрован привез жену из больницы с сыном и, немного хмельной от радости, всю дорогу уговаривал Катю, хотя она и не возражала:
— А назовем его Данилом, а? Данил Петрович будет. Как славно, а?! Кузнечному делу его, Кать, обучу… Эх, пошла наша с тобой жизнь-то, Катя!
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Жизнь на грешной земле (сборник) - Анатолий Иванов бесплатно.
Похожие на Жизнь на грешной земле (сборник) - Анатолий Иванов книги
- Мы уходим последними… Записки пиротехника - Виктор Иванович Демидов - Военное / О войне
- Двор. Баян и яблоко - Анна Александровна Караваева - Советская классическая проза
- Споры по существу - Вячеслав Демидов - Биографии и Мемуары
- В поисках Валгаллы - Клайв Касслер - Прочие приключения
- Двор льда и пепла - Л. Дж. Эндрюс - Героическая фантастика / Любовно-фантастические романы / Фэнтези
