Правь, Британия! - Дафна Морье
- Дата:06.08.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Правь, Британия!
- Автор: Дафна Морье
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О, я так рада, что вы приехали. На этот раз это действительно срочно, хотя, когда я звонила, я еще не знала об этом. Она жалуется на боль в паху. Мне это очень не нравится. Бен, не трогай дверь на улицу! — Бен продолжал указывать рукой на сад, складывая губы, чтобы опять произнести какое-то ругательство. — Не обращайте на него внимания, он любит покрасоваться. — Она открыла дверь в музыкальную комнату. Над диваном по-прежнему горел свет, но среди подушек спала только свернувшаяся клубком Фолли.
— Она, должно быть, поднялась к себе, — сказала Эмма. — Похоже, что ей плохо. Неважно, что она пытается это скрыть. Я вас позову.
Перепрыгивая через две ступеньки, она взбежала наверх и зашла в спальню бабушки. Свет не горел, постель не была расстелена. Неужели она ушла в игровую комнату или к Дотти? Эмма спустилась в холл. Бен вновь пытался открыть дверь на улицу, жестикулируя и шевеля губами. И тут Эмма заподозрила неладное. То же самое мальчишка делал и на подоконнике в библиотеке. Окно выходило на смотровую площадку и вспаханное поле за каменной оградой. Эмма вошла в прихожую и включила свет. Домашние туфли Мад аккуратно стояли у стены. Сапоги, непромокаемый плащ и кепка исчезли. О, нет… Эмма вернулась в холл и в бессилии развела руками.
— Бесполезно, — сказала она. — Она нас обманула. Вся эта история с болью в паху — чудовищная ложь, чтобы сбить меня со следа. Что же нам теперь делать, Господи Боже мой?
Бевил Саммерс поднял брови:
— Не будем вмешивать Господа, хорошо? Попробуй объяснить толком, в чем дело.
Эмма продолжала, как не слыша:
— Когда я ее коснулась, она даже поморщилась, сказала, что хочет отдохнуть, попросила присмотреть за детьми. — Эмма остановилась на середине фразы. — Правда, она довольно неожиданно сказала, что у нее болит…
— Конечно, — сказал доктор. — Ты уже должна достаточно хорошо изучить свою бабушку, чтобы разобраться, когда она что-нибудь затевает. Я-то ее знаю. — Он вздохнул. У него был трудный день, и это было заметно. — Так или иначе, ты хочешь сказать, что ее нет дома? Она ушла в такую погоду на улицу?
— Боюсь, что да. Нету сапог и плаща. Конечно, она нарочно подстроила, чтобы вы не смогли ее удержать.
— А почему я должен ее удерживать? Прогулка по саду ей не повредит.
Эмма удивленно посмотрела на него. Ну конечно, он не понимает. Она же ему не рассказывала.
— Мад ушла не на прогулку по саду. Она и еще примерно тридцать фермеров задумали нечто ужасное. Называется операция «дерьмовозка». Я не могла говорить об этом по телефону.
Настала очередь Бевилу Саммерсу удивленно смотреть на нее. Потом он пожал плечами и протянул руку за плащом, который он только что снял.
— В таком случае, — сказал он, — нам лучше ее разыскать. Надень пальто и иди в машину. Если в окрестностях много патрулей коммандос, нас ждут серьезные неприятности.
18
На возвышенности, где стоял Тренавал, туман с моря всегда был самый сильный. Выехав за ворота на подъездную аллею, Бевил Саммерс затормозил и посмотрел на часы на приборной панели.
— Послушай, — сказал он, — я не рассчитывал на незаконную вылазку в конце дня. Закончив дела с твоей бабушкой и Терри, я намеревался под конец заглянуть к больному в нескольких милях отсюда по дороге ко мне домой, не доезжая немного до Пиннок Дауна. Больной прикован к постели, и я не могу не навестить его. Так что сначала заедем к нему и уладим дело. Это не займет много времени.
— Как хотите, — ответила Эмма. — В любом случае, я боюсь вас втягивать в наши дела, но не могу бросить Мад и двоих мальчишек, которые ничуть не лучше нее.
— Это не твоя вина. Ты одна из несчастных сотен, а может, и тысяч людей моложе нас, которым эти чертовы правила и ограничения причиняют массу неудобств. Полдня я втолковывал руководству районных больниц, что надо предпринять против этого меры, надеюсь, в итоге мне удалось сдвинуть их с места. Нельзя отключать людям воду и запрещать им водить машину из-за того, что какой-то американский морской пехотинец свалился со скалы. Союз — это одно, а тактика военных на запугивание местного населения — совсем другое.
Так что и он втянулся в борьбу. Снежный ком набирает ход. Они и мы.
Машина подъехала к небольшой группе коттеджей.
— Я постараюсь обернуться как можно скорее, — сказал доктор Саммерс и, прихватив саквояж, направился в один из центральных коттеджей. Он вошел внутрь, хлопнула дверь. Внезапно наступила тишина. Туман, казалось, сгустился еще больше, и из-за моросящего дождя за ветровым стеклом ничего не было видно. Эмма протерла боковое окно, но смогла увидеть только пару высоких деревьев с голыми ветками, склонившихся над изгородью. Раздался крик совы. Эмма думала о бабушке, в дождь и туман ушедшей по полю на ферму, невзирая на непогоду, ничего не страшась, и Эмма понимала, что ей самой такого никогда не сделать, даже в обычных обстоятельствах, — только если рядом будет кто-нибудь из мальчишек, потому что с наступлением темноты все знакомые днем предметы исчезали под пеленой, удалялись, принимали иной, даже угрожающий вид, как будто принадлежали другой, более примитивной эпохе, в которой время не существует. Даже сейчас, даже здесь, на тихой дороге вдоль коттеджей, она чувствовала себя в безопасности только потому, что сидит в машине Бевила Саммерса и машина создает ощущение человеческого присутствия. Машина защищает ее, но там, в полях или вдали по дороге, нет ничего дружественного, только зловещая пустота, — таким же зловещим казался Тренавал, когда она пыталась бродить там одна в темноте.
— Чушь, — говорила в таких случаях Мад, — страх перед темнотой — это страх перед смертью. Посмотрите на слепых. Они-то живут в темноте.
Быть может, в спальне этого коттеджа кто-то умирает, тот, прикованный к постели человек, которого ушел осматривать доктор. Эмма внезапно подумала о матери, которую она помнила с трудом: лежащей изнуренной и бледной, ожидающей, когда смертельная болезнь возьмет свое. Боялась ли она, чувствовала ли, как тени надвигаются на нее, приближаются с каждым днем, с каждым часом?
Эмме хотелось, чтобы вернулся Бевил. Ее захватила игра воображения. Ей представлялась старомодная кровать в крошечной спальне с неровным полом, плачущая женщина, держащая за руку старика, доктор, качающий головой и говорящий, что помочь не в силах. Ужасно, если действительно существует нечто, называемое ангелом смерти, он поджидает сверху, чтобы унести душу, мрачный дух с огромными крыльями, и, как ты бы ни пытался сопротивляться, ты не в силах и видишь, как он наклоняется к тебе, расправив крылья, пока не затянет тебя как в омут… как… Затем Эмма увидела морского пехотинца, лежащего со стрелой между глаз на вспаханном поле.
Она вздрогнула, едва сдержав крик. Это всего лишь доктор Саммерс открыл дверь.
— Прости, — сказал он, — задержался. Пришлось выслушать все о том, где и как болит у старикана.
— Он не умирает?
— Умирает? Нет! Он проживет еще десяток лет, если будет следить за собой, а жена прекратит его пилить. Ну а теперь, каков план действий?
Болезненное воображение далеко унесло ее мысли от проблемы, которую им предстояло решить. Ну и дурой же она была бы в его глазах, знай он об этом. Хуже, чем тогда, когда она упала в обморок из-за укола Терри.
— Полагаю, — сказала она, — лучше развернуться и отправиться на ферму. Туда шла Мад, когда Бен заметил ее в окно из библиотеки. Мистер Трембат и мальчишки должны быть там, и мистер Уиллис тоже.
Доктор включил зажигание.
— И он туда же. Компания что надо. Куда они направляются, интересно знать? У подножия холма их остановит тот парень у шлагбаума.
— Да? — спросила Эмма. — А если они в «лендровере»? Это не личный транспорт.
Бевил Саммерс с сомнением покачал головой:
— По-моему, так они остановят все, что движется, хоть инвалидную коляску. Давай сделаем так, — продолжал он, — срежем по Пиннокскому проезду и остановим машину у изгороди, не зажигая фар, тогда и узнаем, что делается у шлагбаума.
— А если нас заметят и подъедут?
— У меня врачебный пропуск.
— А я?
— Ты медсестра на неполный рабочий дейь. Мы выехали на срочный вызов.
Да… похоже, ему все это очень нравится. И, если подумать, решила Эмма, она сама тоже уже не боится. На человека средних лет вроде Бевила Саммерса можно положиться. У него на все готов ответ, как у Папы, и в экстремальных случаях он выпутается. Его поколение не страдает ни комплексом вины, как поколение Эммы, ни угрызениями совести.
— Как вы думаете, что нас ожидает? — спросила Эмма. — Я не имею в виду сегодняшний день, но завтра, на будущей неделе, в будущем?
Доктор ответил не сразу. Ехать приходилось медленно из-за тумана, который еще более сгустился.
— Я думаю, что миллионы людей вдруг осенит одна и та же мысль, что этому не бывать, — наконец произнес он, — и в стране поднимется грандиозное восстание, какого мы не знали со времен… не знаю даже… со времен норманнского завоевания. И нет тут ни правых и левых, ни фашистов и анархистов; никакой идеологии, только природная свирепость в чистом виде, пробуждающаяся в британцах, когда ими помыкают.
- Французов ручей - Дафна дю Морье - Исторические любовные романы
- Уверенность в себе. Книга для работы над собой - Элис Мьюир - Психология, личное
- Дом на берегу - Дафна дю Морье - Исторические любовные романы
- Разбитая чашка, или Мне хорошо с тобой, но без тебя – ещё лучше. Молодёжная мелодрама - Сергей Шеридан - Русская современная проза
- С тобой я дома. Книга о том, как любить друг друга, оставаясь верными себе - Примаченко Ольга - Психология