Дети Ванюхина - Григорий Ряжский
- Дата:20.08.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Дети Ванюхина
- Автор: Григорий Ряжский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Дети Ванюхина" от Григория Ряжского
📚 "Дети Ванюхина" - захватывающая история о приключениях главного героя, который оказывается втянутым в опасные ситуации и загадочные события. Вас ждут неожиданные повороты сюжета, захватывающие приключения и загадочные тайны.
Главный герой, *Дети Ванюхина*, - умный, отважный и находчивый парень, который не боится ставиться на защиту слабых и бороться за справедливость. Его храбрость и решительность помогут ему преодолеть все трудности и найти ответы на загадки, которые поджидают его на пути.
Автор книги, *Григорий Ряжский*, известен своим уникальным стилем повествования и способностью создавать захватывающие сюжеты, которые не отпускают читателя до последней страницы. Его произведения пользуются популярностью у широкой аудитории и завоевывают сердца читателей.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, в том числе бестселлеры и книги популярных авторов. Погрузитесь в мир увлекательных историй и насладитесь чтением в любое удобное время.
Не упустите возможность окунуться в захватывающий мир аудиокниги "Дети Ванюхина" и познакомиться с удивительным героем, чьи приключения заставят вас держать весь мир на острие ножа. Слушайте и наслаждайтесь каждым моментом этого захватывающего произведения!
Погрузитесь в мир увлекательных аудиокниг на сайте knigi-online.info и откройте для себя новые литературные шедевры прямо сейчас!
Современная проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какой природы, мамуль? Мы ж седьмая вода на киселе, можно сказать, только по дальней линии где-то цепляемся, не впрямую. Внучатые там какие-то или вроде того получаемся. А у них, Айван рассказывал, на сестрах женятся – и ничего, никакого вреда не образуется. На двоюродных, – добавила она и с опаской бросила взгляд в материном направлении, – они там кузинами зовутся, и все нормально.
– Не знаю… – женщина задумчиво повела плечами, – ох, не знаю я, доча, как с этим быть. Чует сердце мое, неправильно это все ж, не по нашим обычаям.
Милочка прижалась щекой к морщинистой материной щеке и зашептала ей на ухо, чувствуя, что осталось совсем немного для воплощения замысла и в этом бастионе, внутри собственных крепостных сооружений:
– А мы, мамочка, не скажем никому больше, чтобы тебе спокойней было. Мальчики и так знают, а родителям его знать необязательно про меня, про наше с Ниной родство, мы с ребятами тоже так решили, что необязательно. Тогда и ты с нами, о’кей?
– Чего? – не поняла сбитая с толку мать. – Кто?
Милочка поправилась и разъяснила:
– Это значит, мы все тебя любим, мам, и об этом тоже просим: и я прошу, и Макс, и Айван просит.
Полина Ивановна тоже обняла ее и, размягченная дочкиным признанием, согласно кивнула в ответ:
– Бог с тобой, доченька, живите только в мире да согласии, а остальное пусть без вас само решается, как судьбе твоей надо будет.
Обе они Нину в разговоре этом не упомянули. Милочка – потому что не нужно ей было этого совершенно в нынешних непростых обстоятельствах, очень хотелось не вдумываться – что там будет да как, если дела не срастутся, как она придумала, и по-другому все выйдет, иначе повернуться сможет, любой неожиданностью, как не хотела и не ждала. Полина Ивановна же по другой совсем причине про Ниночку вспомнить себе не разрешила – не было у нее веры, что старшая дочка сумеет из болезни своей выбраться, слишком, чувствовала она, глубоко и беспощадно удар получившийся Нину подкосил, и врачи эти кремлевские не говорят прямо, а мямлят чего-то, обещают, но в глаза не глядят, а кому правду-то сказать, как не матери? Хотя Дмитрию сказали, Валентинычу, с Шуркиной работы: дали понять, что надежды не будет, а тот Максиму, внуку, передал, а Максюлик бабушке сообщил диагноз их, когда последний раз заезжал. Сказал, а сам губу закусил и отвернулся. Хороший он, Максик-то, мать сильно жалеет.
Поэтому и не стала в разговор с Милкой Нину больную всуе приплетать да на взгляд ее ссылаться, к тому же и не сглазить чтоб – кто его знает, чего еще ждать от Всевышнего?
Против ожиданий девушка произвела на Марка Самуиловича и Ирину Леонидовну хорошее впечатление, почти благостное. В какой-то даже гостевой момент Ирина поймала себя на мысли о том, что совсем не думает о чужом ребенке, которого носит в своем животе их будущая невестка Милочка Ванюхина, урожденная Людмила Михеичева. Та в течение всего чаепития являла собой образец скромной женственности и сдержанного достоинства. Как это у нее получилось, не знала сама Милочка, но очень хотела, чтобы получилось именно так.
Удивился этому лишь Макс: вот что любовь с девушками творит, подумал, если по-настоящему накатит, по-честному и с первого взгляда, – тогда даже секс ни при чем может оказаться, то есть будет, конечно, но не самым главным, а вторичным после любви, ну, как материя, к примеру, после духа. Немного даже обидно стало за себя – восемнадцать лет Милка на него смотрела, росли рядом ведь, всю молодость друг подле дружки терлись, и ни сном ни духом, даже виду не подала ни разу, что внимания какого-никакого мужского заслуживает. Особенно обидно было, когда утром, после портвейна массандровского, который они все вместе пробовали тогда, на третий раз или на четвертый после того, как они с Ванькой впервые столкнулись, в смысле, Айван с Милкой столкнулся у него на Плющихе, а после заночевать остаться решили, так как поздно уже было всем возвращаться по домам, выяснилось, что Ванька ночевал с Милочкой в одной комнате. Так и не смогли новые родственники расстаться внутри плющихинской географии и на этой эмоциональной волне занесло их в родительскую опочивальню – Массандра та самая занесла Ваньку для начала, ну а потом уж и тетку их туда прибило моложавую, в ту же спальную пристань. Зато потом у них вышло все действительно по-серьезному, без фиолета. Вот так-то: братуха объявился американский, пару басен про арифметику рассказал, цифры какие нужно в банке отцовском подправил – и на тебе: полноценный жених длинноногой Милки нашей. А та совсем с ума съехала: Айванчик да Айванчик мой миленький, даже поддавать стала не так, как раньше. Прежде, забегала когда к ним на Плющиху, особенно за последние пару лет, когда в Москве работу нашла и в Академию какую-то поступила учиться, ее обычно небольшое амбре сопровождало, и сама не то чтобы до дурного состояния, но как будто под кайфецом легким постоянно находилась, и все равно веселой такой, как сейчас, не припомню ее даже в те недавние времена, при отце еще: тогда все больше шутила, но без искорки какой-то, какая за последнее время появилась, внатяжку, раздражительно даже, как будто злилась на кого-то, но не явно, а затаенно, про запас. Мать тогда, помнится, часто к себе в комнату уводила сестру и подолгу с ней разговаривала. Причин не знаю, но толку все равно никакого от этого быть не могло, Милка с матерью общалась так, чтобы не послать просто, несерьезно себя вела, а мать тогда то ли плохо себя чувствовала постоянно, то ли курс лечения проходила специальный, о котором никто знать не должен был, может быть, и отец даже, потому что как-то у них было не так, как раньше, хотя, с другой стороны, все вроде и нормально, во всяком случае, по внешним признакам…
Думал обо всем этом Макс, радуясь на самом деле за такие семейные приключения с родными людьми, со старыми и новыми, а себя в рассуждения эти включал просто так, для собственного стеба и повышенной художественности образа. А когда возвращались обратно, в Москву, то ощутил почему-то, что не он сейчас уже из них двоих главный брат, которым как бы мысленно с самого начала себя назначил, а Айван: и серьезней, и женится, и ранний математик по фундаментальным теориям, и непредсказуемый по крутизне банкир. И возразить ему себе было нечего, да и незачем. Тогда же, в том самом, черного сияния «шестисотом» с синей мигалкой на крыше, Макс догадался, как следует теперь поступать со всей этой их наследной империей. А поняв, успокоился окончательно и задремал.
Милочка сидела между братьями на законном теперь уже основании – не в гости, слава богу, в очередной раз намыливалась, а в свой будущий дом, в апартаменты семьи Ванюхиных и Лурье на столичной улице Плющиха. Так, по крайней мере, считала она, будет справедливо – не курам же ей после всего этого крошить в мамонтовском сарае. А еще считала, что для свадебного медового месяца нет места лучше, чем омываемое индийскими водами государство Таиланд.
Айван держал Милочку за руку и осторожными тайными движениями указательного пальца поглаживал кожу на тыльной стороне ее ладони. Милочка давала знать, что поглаживания ею обнаружены, для чего еще теснее прижимала свою коленку к ноге Айвана. Так и ехали.
Марик сидел рядом с водителем-охранником и ничего не замечал. Он думал, что все, в общем, идет хорошо: отпуск его закончился, завтра он улетит и приступит к работе в компании. А еще через какое-то время начнутся занятия в университете, и он вернется к своему любимому преподаванию науки о том, как правильно проектировать мосты и конструкции, чтобы они служили как можно дольше и не поддавались разрушительным нагрузкам ветров, циклонов, ледоходов, паровозов, пароходов и других добрых дел. А также – террористических актов исламских фундаменталистов. И снова он будет втолковывать нерадивым студентам, что мосты бывают балочные, арочные, рамные, консольные, висячие и комбинированные, а также объяснять, что те наглые идеи, которые приходят в голову некоторым особо настырным, применимы тоже лишь к особой группе, куда принято относить наплавные, разводные и сборно-разборные. А еще Марк Самуилович подумал о том, что сопромат в Союзе преподавали лучше, чем в его родном университете города Далласа, даже в советские еще времена – лучше. И внезапно он ощутил гордость за отечественный сопромат, как и за то, что сумел сохранить в семействе Лурье равновесное состояние между всеми ее основными и вспомогательными опорами (быками, устоями).
Ирина, прикрыв глаза, сидела с краю, у окна, и думала, что хорошо бы поговорить с Милочкой отдельно, у себя на Пироговке в спокойной обстановке, чтобы выяснить все про будущего внука. А когда он родится, то в первое же лето постараться перетащить его к себе, с Милой или как выйдет, а если не получится это сделать сразу, то все равно, это необходимо сделать потом, и чем раньше, тем лучше. Ребенку необходим другой климат, не московский, а если будут возражать против Техаса, то, по крайней мере, в Судак на все лето, в бухты, как тогда, с Ванькой, да и она сможет поехать, если надо, чего уж там.
- Щепоть зеркального блеска на стакан ночи. Дилогия. Книга вторая - Сен ВЕСТО - Научная Фантастика
- Дивертисмент братьев Лунио - Григорий Ряжский - Современная проза
- Крест - Елена Филон - Любовно-фантастические романы / Периодические издания
- Кровавое наследие - Лоэнн Гринн - Фэнтези
- Сен. Развеять скуку - Илья Арсенов - Фэнтези