"Несвятые святые" и другие рассказы - Тихон (Шевкунов)
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: "Несвятые святые" и другие рассказы
- Автор: Тихон (Шевкунов)
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все, кроме наместника архимандрита Гавриила. Он был единственным, к кому, если надо было решить какой-то вопрос, Юдин приезжал сам. Почему так происходило? Думаю, наместник смог себя так поставить. И еще, отец Гавриил был сильный и независимый наместник. И очень жесткий: если уж чего-то решал, то всегда этого добивался.
Правда, некоторые ядовито предполагали, что уполномоченный Юдин ездит в монастырь «на ковер», потому как у наместника звание выше. Но это были просто злые языки. Хотя понятно, что в те времена наместники и настоятели не могли не иметь взаимоотношений с представителями государственной власти.
Увидев вопиющий непорядок в своем «хозяйстве», Николай Александрович Юдин сразу вышел из машины. Быстро во всем разобравшись, он решительно пробрался сквозь толпу к воротам и грозно забарабанил кулаком по старинным, окованным железом дубовым доскам.
— Кто там?! Ну-ка открывай сейчас же!
— Читай Символ веры! — раздался из-за ворот грозный глас монаха Аввакума.
— Что?! — не поверил своим ушам уполномоченный. — Какой еще Символ веры? Открывай, тебе говорят!
— Читай Символ веры! — все так же непреклонно донеслось с той стороны.
У Николая Александровича от возмущения перехватило дыхание:
— Да ты кто такой?! Ты что себе позволяешь? Я уполномоченный! Я — Юдин! Открывай сейчас же, или пожалеешь!!!
— Читай Символ веры!
Этот возвышенный диалог продолжался минут десять.
Наконец, взглянув на часы, уполномоченный сдался:
— Открой, прошу тебя! Я уже на целых четверть часа к вашему наместнику опоздал. Представляешь, как он меня сейчас встретит?
За воротами повисла пауза. Видно, отец Аввакум явственно представил себе, что ждет этого несчастного.
— Да, тебе не поздоровится… — с пониманием вздохнул он. Но тут же несгибаемо повторил: — Читай Символ веры!
— Да не знаю я этот ваш Символ! — взмолился уполномоченный. — Что это хоть такое?
Отец Аввакум снова крепко задумался и наконец принял решение.
— Ну ладно, так и быть. Повторяй за мной.
И из-за ворот донеслись древние величественные слова Никео-Цареградского Символа веры.
— «Верую!» — возгласил Аввакум.
— «Верую…» — затравленно озираясь на туристов, выдавил из себя уполномоченный.
— «Во единого Бога Отца!..» — торжественно продолжил Аввакум.
— «Во единого Бога Отца…» — обреченно повторил Юдин.
— «Вседержителя!»
— «Вседержителя…»
— «Творца небу и земли!»
— «Творца… небу и земли…»
После того как уполномоченный Совета по делам религий по Псковской области всенародно засвидетельствовал последний догмат, заключенный в великой молитве: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь», ворота приоткрылись и пропустили чиновника в монастырский двор.
Испепелив взглядом своего инквизитора и выругавшись сквозь зубы, уполномоченный бросился к настоятельскому корпусу, где его в весьма раздраженном состоянии духа встретил отец наместник.
— Что ж это вы, Николай Александрович, опаздывать решили? Я уж полчаса как вас поджидаю! — недовольно укорил он гостя.
— Да что обо мне?! — кинулся в атаку уполномоченный. — Это у вас тут невесть что творится! Поставили психически больного на ворота. Никого не пускает — требует ото всех читать какой-то Символ веры! Там, на площади, автобусы, туристы! Иностранцы!!! Представляете, какой скандал сейчас начнется?
Тут и наместник заволновался. Он немедля послал отца эконома разобраться и навести порядок, а Аввакума сейчас же доставить в наместничий кабинет для расправы.
Когда Аввакум вошел в обеденную залу, уполномоченный усилиями отца наместника, а также с помощью обильных яств и французского коньяка, был несколько успокоен.
Увидев сторожа, отец наместник гневно привстал в креслах.
— Ты что там устроил?! Без благословения, самочинно порядки свои в монастыре наводишь?!
А вот самочиние — это действительно тяжкий грех для монаха. Отец наместник был здесь совершенно прав. И Аввакум мгновенно этот свой грех осознал. Он решительно шагнул к столу и бросился отцу Гавриилу в ноги.
— Виноват! Прости, отец наместник!
— Убирайся вон, самочинник! — загремел над ним наместник и даже отпихнул Аввакума сапогом.
Уполномоченный мстительно торжествовал. Когда он уехал, наместник снова потребовал к себе Аввакума. Тот, лишь войдя, сразу повалился в ноги.
Но отец наместник вызвал его совсем не для выговоров:
— Ладно, молодец! На вот, бери! — добродушно проговорил отец Гавриил и сунул Аввакуму бутылку «Наполеона».
В тот вечер Аввакум и еще несколько старых монахов, бывших солдат, с удовольствием попробовали, что такое знаменитый наместнический коньяк.
Черный пудель
Казалось бы, что интересного и важного может произойти на освящении квартиры или дома? Но и во время такой скромной службы люди пусть ненадолго, но все же предстоят пред Господом Богом. А этого достаточно, чтобы для тех, кто пока еще далек от Церкви, порой вдруг открылись совершенно поразительные, неизведанные горизонты.
В жизни каждого человека — однажды, а может быть, и несколько раз, — но непременно произойдут события, которые, как ни старайся, с рациональной точки зрения истолковать невозможно. Впрочем, если уж очень хочется себя пообманывать, то можно счесть подобные случаи невероятными совпадениями или даже болезненной фантазией. Правда, если у такой невообразимой истории были и другие свидетели, дело осложняется. Но и тут есть шанс представить все случившееся, скажем, как коллективную выдумку, химеру.
Но как бы мы ни старались объяснить, забыть, а еще лучше — высмеять этот наш личный загадочный духовный опыт, мы никогда не сможем до конца освободить свою память от властно ворвавшейся в наше обыденное существование иной реальности.
А дальнейшее — задумаемся ли мы над случившимся или предпочтем сделать вид, что ничего не произошло, — это уже в нашей власти. Только вот душа человеческая, уже после нашей смерти, расставшись с телом и представ перед новым миром, не сможет упрекнуть никого в своей неосведомленности. Не сможет надуться как школьник: «Это мы не проходили! Это нам не задавали!» И проходили, и задавали. И все что надо, каждому по-своему, разъясняли.
Впрочем, при всей своей значимости, такого рода события порой бывают весьма ироничными и даже забавными.
В девяностые годы все кому не лень насмешничали над нецерковными людьми, которые с серьезным видом выстаивали службы в православных храмах. Они прилежно, но неуклюже крестились, невпопад кланялись и явно мало что понимали в происходящем.
Еще любили хорошенько высмеять тех, кто приглашал батюшек освящать дома и квартиры. «Мода!» — злословили в их адрес юмористы.
А мне, признаться, всегда отрадно было видеть этих «подсвечников», как саркастически честили их остряки. Радостно за них становилось потому, что они пусть и неловко, но представали пред Господом Богом в усердии и смирении. А такое бесследно никогда не проходит: даже самые неискусные богомольцы обязательно получат от Бога особые духовные дары, совершат лично им предназначенные открытия, которых хохмачам-насмешникам и во сне не увидеть.
Был у меня добрый знакомый, Олег Александрович Никитин, заслуженный ученый-энергетик еще времен Советского Союза. В девяностые годы он руководил крупным предприятием по эксплуатации и ремонту линий электропередач, раскинувшихся от Дальнего Востока до Калининграда. Олег Александрович и его коллеги были людьми чрезвычайно интересными, но в церковной жизни, мягко говоря, разбирались мало. Такие классические советские ученые и директора-производственники старой закалки. Но в храм они все же стали наведываться время от времени.
На службах эти товарищи стояли — столбы столбами. Точно как пресловутые «подсвечники». Пыхтели, обливались потом, но и не сдавались, хотя выдержать полтора часа богослужения было для них истинным подвигом.
Как-то Олег Александрович объявил своим друзьям и знакомым, что приглашает всех на новоселье, — небольшая дача в Калужской области, которую он строил много лет, готова к приему гостей. Меня он попросил еще и освятить новое жилище. После освящения предполагалось дружеское застолье. Я привез в подарок семье Никитиных старинный самовар и деревенского варенья к чаю.
Надо сказать, что в головах большинства наших соотечественников царил тогда полный религиозный сумбур. От самого кондового атеизма вплоть до веры в газетные гороскопы и в инопланетян. Дочь Олега Александровича, Елена, очень красивая, образованная девушка, даже всерьез увлекалась прикладной магией. В этом не было ничего удивительного после десятилетий государственного атеизма. (Хотя и до революции у нас в России подобных вещей, признаться, хватало с избытком.)
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Гармоничные роды – здоровые дети - Светлана Баранова - Здоровье
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- День опричника - Владимир Сорокин - Современная проза
- Пасхальные люди. Рассказы о святых женах - Инна Андреева - Религия