Форма входа
0/0
Год смерти Рикардо Рейса - Жозе Сарамаго
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Год смерти Рикардо Рейса
- Автор: Жозе Сарамаго
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Год смерти Рикардо Рейса - Жозе Сарамаго. Жанр: Современная проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Год смерти Рикардо Рейса - Жозе Сарамаго:
«Год смерти Рикардо Рейса» — роман, ставший, подобно «Волхву» Фаулза, культовым для европейской литературы. Это великолепная игра, поскольку даже в самой Португалии далеко не всем известно, что никакого Рикардо Рейса в действительности не было, что это один из гетеронимов великого португальского поэта Фернандо Пессоа. Сарамаго устраивает «встречу» Творца и Творения, которая происходит на фоне бурных событий 1936 года…
Читем онлайн Год смерти Рикардо Рейса - Жозе Сарамаго
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Лидия не могла долго сердиться и ревновать, ибо Рикардо Рейс не давал ей для ревности иных поводов, кроме давешней беседы с Марсендой, происходившей, хоть при открытых, так сказать, дверях, но едва ли не шепотом, а если в полный голос, то еще того хуже — сначала ей было ясно сказано, что больше им ничего не угодно, потом они замолчали, дожидаясь, пока она удалится с подносом, и этой малости было довольно, чтобы руки у нее затряслись. Четыре ночи проплакала она в обнимку с подушкой, но не столько из-за этих страданий — да и какое у нее, у горничной, заводящей шашни с уже третьим постояльцем, есть право ревновать: грех как случился, так и забылся — а оттого, что сеньор доктор перестал завтракать в номере, это ей было нож острый, будто наказывая ее за что-то — а за что же, матерь Божья, я ведь ни в чем не виновата?! Но на пятый день Рикардо Рейс в ресторан к завтраку не спустился, и Сальвадор сказал ей: Лидия, подай кофе и молоко в двести первый, и она вошла в номер, немножко дрожа, тут уж было никак с ним не разминуться, и он поглядел на нее очень серьезно, за руку взял и спросил: Ты что — сердишься на меня? А она сказала: Нет, сеньор доктор. А почему же тогда не приходила? — и на это Лидия, не умея ответить, только плечами пожала, и тогда он притянул ее к себе, и уж в эту ночь она спустилась к нему, но ни слова не было сказано о том, по какой причине отдалились они на несколько дней друг от друга, хотя могла бы она осмелиться: Я вас приревновала, а он снизойти: Ах, ты дурочка, дурочка, но все равно никогда бы не говорили они как равные, ибо, по утверждению иных, мир наш устроен таким образом, что ничего труднее вообще нет.
Борются народы друг с другом, отстаивая интересы, не имеющие отношения к отдельно взятому Джеку, Пьеру, Гансу, Маноло или Джузеппе — обозначим их для простоты только мужскими именами — но пребывая в простодушной уверенности, будто преследуют именно свою нынешнюю выгоду или действуют в чаянии грядущей прибыли, кругленькой суммы, которая скопится на счету, когда придет пора закрыть его, хотя по общему правилу одни едят, а другие облизываются; борются люди и за то, что считают своими чувствами, всегда им присущими или на краткий срок пробудившимися и обострившимися: так вот обстоит дело с горничной нашей, с Лидией, и с Рикардо Рейсом, который, когда решит вновь открыть практику, для всех будет врачом, а когда даст наконец прочесть то, что он так усердно кропает, для немногих — поэтом, борются и по другим причинам, разнообразным, хоть по сути своей — одинаковым: власть, престиж, ненависть, любовь, зависть, ревность, просто досада или, например, забрел человек поохотиться в чужие угодья, соперничество и конкуренция, да вот хоть взять происшествие в квартале Моурария, сам Рикардо Рейс эту заметку не заметил, мимо бы прошел, если бы ему в радостном возбуждении не прочел ее Сальвадор, упершийся локтями в аккуратно разложенную на стойке газету: Кровавая драма, сеньор доктор, что это за чертов народ такой, чуть что — палить, полиция боится встревать, является под занавес, вот, если угодно, я прочту: некий Жозе Рейс по прозвищу Горлица выпустил пять зарядов в голову некоему Антонио по прозвищу Мечеть, человеку в Мавританском квартале известному, и, ясное дело, убил наповал, нет-нет, не из-за юбки, тут написано, что один другого крепко надул, это у нас случается. Пять пуль, повторил Рикардо Рейс, проявляя неискренний интерес, и, произнеся эти слова, задумался, представил себе, как ствол пятикратно изрыгает пламя и свинец по одной и той же цели, и лишь первую пулю встречает вскинутая голова, а потом, когда убитый уже валяется на мостовой, голова эта уже расколота, размозжена, мозги из нее выпущены, но — трах-тарарах! — четырежды гремят уже излишние, но необходимые выстрелы, и ненависть возрастает с каждым выстрелом, и голова от каждого бьется о камни, а вокруг ужас и остолбенение, многоголосый женский крик из окон, и смолкла стрельба не оттого, что решился кто-нибудь удержать Жозе Рейса, дураков нет под пулю лезть, вероятно, патроны кончились, или занемел палец на спусковом крючке, или ненависти уже некуда было больше расти, и убийца скрылся с места происшествия, но только далеко ему не уйти и деться некуда, в Мавританском квартале расплата на месте. Завтра похороны, говорит Сальвадор, если бы не служба, я бы пошел. Любите бывать на похоронах? — осведомился Рикардо Рейс. Да нет, нельзя сказать «люблю», но на эти похороны соберется такая прорва народу, что стоит посмотреть, тем паче, что хоронят застреленного, вот Рамон — он живет по соседству — слышал, что. А о том, что же слышал Рамон, Рикардо Рейс узнал за ужином: Говорят, сеньор доктор, что весь квартал соберется на похороны, а дружки Жозе Рейса вроде бы собираются разнести гроб в щепки, а если они решатся на такое, будет настоящая война, никому не поздоровится. Не понимаю, ведь этот Антонио уже мертв, мертвей не бывает, чего еще от него хотят: этот человек вроде бы не из тех, кто приходит с того света доканчивать начатое на этом? С этими людьми, сеньор доктор, никогда не знаешь, как обернется: злобы в душе столько, что ее и смертью не уймешь. Пожалуй, я тоже пойду посмотреть на эти похороны. Дело ваше, только держитесь поодаль, близко не подходите, а если начнется свалка, заскочите в подъезд и дверь за собой закройте, не то попадетесь под горячую руку.
До крайности, однако, не дошло — то ли потому, что угроза была чистым хвастовством, то ли потому, что для сопровождения гроба отрядили двоих вооруженных полицейских, приставили, стало быть, к покойнику символическую охрану, которая не сумела бы воспрепятствовать приведению некрофобского намерения в исполнение, но все же обозначала присутствие власти. Рикардо Рейс, стараясь не привлекать к себе внимания, появился задолго до выхода похоронной процессии, держался, следуя совету галисийца, подальше, ибо не хотел попасть в свалку, и каково же было его изумление при виде огромной, многосотенной толпы, запрудившей всю улицу перед моргом — все это напоминало бы достопамятную раздачу милостыни у здания газеты «Секуло», если бы не такое количество женщин в ярко-алых блузках, юбках, шалях и юношей в костюмах того же кричащего цвета, который можно было бы расценить как единственный в своем роде траур — в том случае, если это были друзья покойного — или высокомерный вызов — если они были его врагами, так что все это больше смахивает на карнавальное шествие; пара одров, украшенных траурными плюмажами, покрытых траурными попонами, повлекла катафалк, и по обе стороны от него шагали полицейские — кто бы мог подумать, что Мечеть будут хоронить с почетным караулом, какая ирония судьбы! — с одного боку пистолет в расстегнутой кобуре, с другой — побрякивающая о камни сабля, а вокруг слышатся рыдания, всхлипывания, стенания, вздохи, испускаемые и теми, кто оделся в красное, и теми, кто облачился в черное, одни оплакивают покойника, другие — арестованного, и много людей босых и оборванных, то есть босяков и оборванцев, но попадаются и расфуфыренные дамы в трауре, обвешанные золотом, их, недоверчиво оглядываясь по сторонам, ведут под руку сизовыбритые мужья в черных лакированных башмаках, однако и друзей усопшего, и недругов его, помимо особой, нагло-развалистой походочки, объединяет какая-то свирепая веселость, которая пробивается из-под искренней или напускной скорби: идет племя разномастных отщепенцев — проститутки, ворье да жулье, щипачи и барыги, и когда батальон этого сброда церемониальным маршем проходит по городу, из открытых окон, поеживаясь, взирают жители на обитателей Двора Чудес: как знать, нет ли среди них такого, кто завтра вломится в дом: Смотри, смотри, мамочка, кричат дети, но для детей, как известно, вce — развлечение. Рикардо Рейс довел кортеж до Площади Королевы и там остановился, поскольку уже несколько раз перехватывал брошенные украдкой взоры — интересно, что это за элегантный господин? — что ж, это женское любопытство, вполне естественное для тех, кто но профессиональной необходимости обязан разбираться в мужчинах. И похоронная процессия скрылась за углом, направляясь, без сомнения, в сторону Алто-де-Сан-Жоан, если, конечно, пройдя еще немного вперед, не свернет налево, на дорогу, ведущую к Бенфике, и ясно, что кладбище Празерес останется в другой стороне: а жаль, прекрасное было бы доказательство того, что перед смертью все равны, и жулик Антонио-Мечеть присоединился бы к поэту Фернандо Пессоа, любопытно, какие беседы вели бы они под сенью кипарисов, поглядывая тихими вечерами, как входят в гавань корабли, и объясняя друг другу, как надо расставлять слова, чтобы провернулась афера, написалось стихотворение. За ужином, наливая Рикардо Рейсу суп, объяснил галисиец Рамон, что ярко-красный цвет — отнюдь не знак траура и уж тем более — не признак неуважения к покойнику: по обычаям Мавританского квартала, так принято одеваться по особым случаям вроде рождения, бракосочетания, похорон или когда устраивается шествие, а давно ли этот обычай возник, он сказать затрудняется, давно, наверно, еще до того, как он перебрался в Лиссабон из Галисии, а вот не обратил ли сеньор доктор внимания — должна была там быть женщина, видная такая, фигуристая, рослая, черноглазая, хорошо одета, в мериносовой шали. Да там их столько было, дружок, что глаза разбегались, а кто она такая? Это полюбовница Мечети, певица. Нет, Рамон, если и была, то я ее не заметил. Какая женщина, сеньор доктор, все отдай — и мало, а голос какой, вот хотелось бы знать, кто теперь ее приберет к рукам. Да уж не я, Рамон, и, боюсь, не ты. Ох, мне бы такую, но, как говорится, видит око, да зуб неймет, на нее много денег надо, ох, много, само собой разумеется, что беседа эта — из разряда тех, которые называются «языки почесать», ну, надо же о чем-то говорить за ужином: Да, дружище Рамон, и все-таки почему они вырядились в красное? Я так полагаю, сеньор доктор, это стародавний обычай, должно быть, еще от мавров идет, дьявольские одеяния, добрые христиане себе такого бы не позволили, и Рамон отходит к соседнему столу обслужить посетителя, а вернувшись и подавая очередное блюдо, просит, чтобы сеньор доктор объяснил ему — сейчас или потом, когда время выберет — смысл приходящих из Испании известий насчет тамошних выборов и кто, по его мнению, их выиграет: Я потому интересуюсь, что у меня родня в Галисии, я-то, можно считать, в порядке, а кое-кто еще остался в родных краях, хоть много народу уехало. В Португалию? По всему миру разъехались, — это, конечно, так говорится, «по всему миру», но куда только не занесло моих братьев, кумовьев, племянников: и на Кубу, и в Бразилию, и в Аргентину, крестник вон даже в Чили. Рикардо Рейс сообщил официанту все сведения, почерпнутые по этому поводу из газет, прибавив, что, по общему мнению, победят правые и что Хиль Роблес заявил: А ты, кстати, знаешь, кто такой Хиль Роблес? Слыхал. Так вот, Хиль Роблес заявил, что, придя к власти, покончит с марксизмом и с классовой борьбой и установит социальную справедливость, а известно ли тебе, Рамон, что такое «марксизм»? Нет, сеньор доктор. А «классовая борьба»? Понятия не имею. А о «социальной справедливости» слышал? Бог миловал. Ну и ладно, через несколько дней узнаем, кто выиграл выборы, глядишь, все останется по-прежнему. Голому разбой не страшен, так мой дед говорил. Твой дед, Рамон, был совершенно прав, твой дед, Рамон, был мудр.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Год смерти Рикардо Рейса - Жозе Сарамаго бесплатно.
Похожие на Год смерти Рикардо Рейса - Жозе Сарамаго книги
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- Волшебный свет - Фернандо Мариас - Современная проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза
