Правила одиночества - Самид Агаев
- Дата:02.04.2025
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Правила одиночества
- Автор: Самид Агаев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Правила одиночества" от Самида Агаева
📚 "Правила одиночества" - это захватывающая история о поиске себя, о любви и потерях, о том, как принимать решения в сложных ситуациях. Главный герой, Максим, оказывается втянутым в вихрь событий, которые заставляют его пересмотреть свои ценности и убеждения.
В поисках ответов на вопросы, Максим отправляется в увлекательное путешествие, где каждое правило одиночества становится для него испытанием. Он понимает, что иногда нужно быть готовым идти на компромиссы, чтобы найти истинное счастье.
Автор аудиокниги "Правила одиночества", Самид Агаев, является талантливым писателем, чьи произведения поражают глубиной и искренностью. Его книги всегда вызывают море эмоций и заставляют задуматься над важными жизненными вопросами.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения современных авторов, которые подарят вам удивительные моменты в мире литературы.
Не упустите возможность окунуться в увлекательные истории, которые раскроют перед вами новые горизонты и заставят вас по-новому взглянуть на окружающий мир. Погрузитесь в мир книг вместе с knigi-online.info!
Приглашаем вас также ознакомиться с другими произведениями современной прозы на нашем сайте: Современная проза.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У него не было ни сил, ни желания спорить с этой женщиной. Он закрыл глаза и тут же забылся. В обморочном жарком сне он увидел свою мать. Она сидела на скамейке во дворе их дома, под зонтообразным деревом, опустив голову, и в задумчивости водила прутиком по земле. Ислам окликнул ее и завел с ней разговор, и все это время его неотвязно преследовала мысль: как это возможно, если она умерла несколько лет назад? Не удержавшись, он спросил как можно деликатней.
— Мама, а ты себя как чувствуешь?
— Хорошо, — ответила мать. Ислам, помедлив, задал новый вопрос:
— Мама, извини, а говорили, что ты умерла? Мать взглянула на него с усмешкой и сказала:
— Разве ты видел меня умершей?
— Нет.
Ислама, в самом деле, в это время не было в Ленкорани. Он поспел только на поминки. В Азербайджане людей хоронят в тот же день, из-за жаркого климата.
— Не слушай ты людей, — сказала мать, — болтают они всякие глупости.
От счастья Ислам засмеялся — радость стеснила его грудь, и Ислам открыл глаза. Воронина сидела в том положении, в каком он ее оставил.
— Тебе снилось что-то хорошее? — спросила она.
— Почему ты так решила? — вопросом на вопрос ответил Ислам.
— Ты смеялся во сне.
— Мне снилась мама — она сказала, что не умерла.
— Это здорово, — обрадовалась Воронина, — значит, у тебя будет все хорошо.
— Да, в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо. «Скорая» еще не приехала?
— Я же только что ее вызвала!
— Разве я так мало спал?
— Спал? Да ты вообще не спал — закрыл глаза и открыл сразу.
— Он умер, закрыл глаза и тут же открыл, но был уже мертвец и смотрел как мертвец.
— Прекрати глупости говорить.
— Это не глупости, это Николай Васильевич.
— Какой еще Николай Васильевич?
— Гоголь.
— Нельзя что-нибудь более жизнерадостное цитировать?
«Скорая» приехала через два часа. Когда Ислам поинтересовался причиной опоздания, врач даже обиделся:
— Мы вообще могли бы не приехать — у нас вызовов много. Мы разорваться не можем, и бензина у нас нет. На что жалуетесь?
— Доктор, вы не видите, что у человека жар, высокая температура? Сделайте ему укол жаропонижающего, — вмешалась Воронина.
— Увы, женщина, у нас нет жаропонижающего.
— Как это нет, а зачем вы тогда приехали?
— Ну вы же нас вызвали — вот мы и приехали.
— Вы что, издеваетесь? — рассвирепела Воронина.
— Нет.
— Лекарств у вас нет, а что вы сделать-то можете?
— Давление можем померить. Забрать больного в больницу, если хотите.
— В больницу я не поеду, — наотрез отказался Караев.
— Хорошо, — обрадовался врач, — подпишите вот бумагу, что вы отказываетесь от госпитализации.
— Распишись за меня, — попросил Ислам. Воронина со словами: «Какой бардак в стране» — оставила гневный росчерк на протянутой бумаге.
— Обильное питье, — сказал на прощанье врач, — желательно пропотеть как следует, завтра вызовите участкового врача, — и, взглянув на Воронину, добавил: — И полный покой.
После этого бригада удалилась.
Через некоторое время, взглянув на часы, Ислам сказал:
— Тебе пора домой. Елена усмехнулась.
— Что ты смеешься?
— На смертном одре тоже гнать меня будешь?
— Не каркай, — сказал Ислам.
Елена поднялась и вышла из комнаты. Ислам выключил настольную лампу, сразу почувствовав облегчение от темноты. Он закрыл глаза, и мысли его унеслись к родительскому дому, к скамейке во дворе под железным деревом, к матери, вечно живой, сидящей на скамейке, — правда, теперь это была картинка, созданная им самим. Однако вскоре он устал поддерживать эту иллюзию и заснул тяжелым, горячечным сном. Когда он проснулся, то долго не мог понять, что с ним и где он находится. Пересохшее горло и потрескавшиеся губы. Тем не менее, чувствовал он себя довольно сносно. Пижама, в которой он вчера лег, неприятно льнула к телу. Ислам приподнялся, чтобы взглянуть на часы, долго смотрел на фосфоресцирующий циферблат, пока не сообразил, что сейчас половина седьмого, хотя ему казалось, будто на дворе глубокая ночь. Он включил ночник и дотянулся до градусника. Через несколько минут в комнату заглянула Воронина.
— Привет, как ты себя чувствуешь? Молча кивнул.
— Какая у нас температура?
Ни слова не говоря, он смотрел на женщину в дверях, словно не узнавая ее.
— Не смотри так на меня, я боюсь. Это я, Лена.
— Вижу, — сказал наконец Ислам, — ты что же, здесь ночевала? Пользуешься моей слабостью?
— Не волнуйся, целомудрие — это единственное, от чего я бы отказалась в наших отношениях. Однако оно присутствует. Я спала на диване.
Ислам вытянул градусник из подмышки.
— Ну и что там у нас?
— Тридцать пять.
— Не ври, дай мне.
Она взяла из рук Ислама градусник, долго недоуменно разглядывала.
— Странно, действительно тридцать пять, ты сколько держал его?
— Достаточно.
Воронина приложила ладонь ко лбу Ислама.
— Холодный.
— Ты еще нос потрогай, — Ислам отвел ее руку.
— Как это может быть? У тебя ночью было сорок.
— Это все из-за ангины, у меня так бывает. А ты что, домой не собираешься?
— А знаешь, о чем я думала ночью, лежа на твоем диване? — задумчиво произнесла Лена. — Вот ты всегда говоришь мне колкости. И вчера, и сегодня. А я вспоминала наши институтские годы! Как я увидела тебя в первый раз. Ты был такой смешной в своей солдатской форме, это выглядело так нелепо! Люди уже носили американские шмотки, джинсы там, батники. А ты приехал в Москву в военной форме, как фронтовик прямо. Я подумала: вот оригинал.
Как княжна Мэри про Грушницкого, — сказал Ислам. — Сейчас могу тебе признаться, что я ужасно стеснялся своей формы и при первой же возможности сменил ее на штатский костюм. Я купил его в магазине «Одежда» на улице Чернышевского — кажется, его сейчас переименовали. Десять рублей переплатил, из-под полы взял. Помнишь этот костюм, синий в полоску? У меня просто не было другой одежды, когда я демобилизовался, — мать сказала, что у нее есть для меня только сто рублей. То есть поставила меня перед выбором: либо она покупает мне костюм, либо оплачивает мне дорогу до Москвы. Я выбрал дорогу. До сих пор не уверен, что поступил правильно.
— Нет, не помню. Форму помню, а костюм нет. Я никак не могла понять, что означают крестики на твоих петлицах.
— Это были скрещенные пушки, символ артиллерии. В армии мы пели песню: «И девчонке снится черная петлица, пушек перекрестие на ней». Я служил в зенитных войсках — не сразу, сначала была саперная учебка.
— А я могу рассчитывать на кружку кофе? Все-таки всю ночь у постели больного провела.
— Еще скажи — у смертного одра, как ты любишь каркать. И кофе не пьют кружками.
— Растворимый пьют.
— У меня нет растворимого, только в зернах.
— А кофеварка у тебя есть?
— Не знаю, извини, мне надо в ванную, выйди.
— Зачем.
— Принять душ — я, извини за интимные подробности, взопрел за ночь.
— Тебе нельзя, лучше переодеть белье.
— От меня пахнет потом.
— Для одинокой женщины это лучший запах.
— Ну и черт с тобой, — Ислам сбросил с себя одеяло, поднялся и нетвердой походкой направился в ванную.
— Какой мужчина! — вслед произнесла Елена.
Ислам ВКЛЮЧИЛ душ, отрегулировал подачу воды и встал под горячие хлесткие струи. Когда он вышел из ванной, Елена сидела в кухне за столом.
— Иди сюда, — сказала она, — я сварила кофе.
Ислам подошел и сел напротив. Взял в руки чашку, но руки дрожали, и он поставил чашку.
— Я все думаю, — сказала Елена, — почему ты не хочешь изменить свою жизнь, завести семью.
— Ты очень много думаешь сегодня, это вредно.
— Не ерничай, я серьезно говорю. На что ты надеешься? Тебе сорок лет, что тебя ждет впереди, какие у тебя перспективы? Одинокая старость? Имей в виду: в нашем возрасте время бежит очень быстро. Не успеешь оглянуться, как окажешься никому не нужным стариком.
Ислам взялся за чашку и сделал глоток.
— Чтобы ты знала, Елена: видимые или ожидаемые перспективы — это самая ненадежная вещь на свете. Несколько лет назад я был главным технологом огромного пищевого комбината, меня прочили в директора, в депутаты, то есть у меня были блестящие перспективы. Где теперь тот комбинат и где я? В философии используют такой термин — дискретность, то есть прерывистость. Жизнь — самая дискретная вещь на свете. Мы знаем, что умрем, но не знаем, когда. Это к вопросу о перспективах в глобальном смысле. Кроме того, я не хочу нарушать правила одиночества, это чревато большим злом, чем само одиночество.
— Что это за правила, интересно?
— Их много, но главные назвал Омар Хайям, он сказал: «Два правила запомни для начала. Ты лучше голодай, чем что попало есть и лучше будь один, чем вместе с кем попало».
- Почта спешит к людям - Ефрем Борисович Соркин - Зарубежная образовательная литература
- Разноцветные пятнышки - Яна Афонина - Детская проза / Периодические издания
- Шесть, шесть, шесть… - Алексей Пшенов - Русская современная проза
- Тапочки ручной работы: новые модели для взрослых и детей - Анна Зайцева - Хобби и ремесла
- О влиянии цвета (СИ) - Осичев Юрий - Прочее домоводство