Малые ангелы - Антуан Володин
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Малые ангелы
- Автор: Антуан Володин
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
49. ВЕРЕНА ЙОНГ
Когда я пришел к Энзо Мардиросян, его нигде не было видно. Я устроился поблизости, поедая запасы, которые рассчитывал ему вручить в благодарность за его услуги. Начинало холодать. Иногда, когда день сходил на убыль, можно было увидеть сероватые хлопья, появляющиеся из земли и молчаливо из нее высвобождающиеся до уровня человеческого роста, затем они исчезали. Домик наладчика слез имел вид руины, сгоревшей столетия назад, но, поскольку землю долгое время трепали бури из дефолиантов и газов, растительность не захватила здесь себе места. Ежевика была тщедушной, тутовая ягода, черневшая посреди терний, имела вкус нитрата. Скажем, что это были последние плоды осени, и не будем больше о них говорить. Затем я направился к источнику. Я спустился, вошел, позвал. В нишах, где кто-нибудь мог бы еще пожить какое-то время, оставались одни лохмотья сожженной или прогнившей ткани. Я снова вышел, было 22 октября. Снаружи пейзаж окончательно превратился в ночную хлябь. Я знаю, что мог бы мне сказать наладчик: что все во мне внутри было разлажено, не только слезы, и что плачу я непонятно как и беспорядочно, и часто не ко времени, или без причины, или же что я остаюсь бессмысленно невозмутимым. Было слишком поздно выздоравливать. Так что я решил обойтись без наладчика. Уже ничего почти не было видно в окрестностях. Ведомый слабым светом, я взобрался на холмик из пепла. Там была женщина, лежавшая возле фонаря. Мы познакомились, мы прожили мгновение на вершине мира, у нас было трое детей, все девочки. Одна из них, Верена Йонг, взяла себе имя матери. Она была красивой. Скажем, это была самая младшая. Через несколько лет сумерки сгустились. Стало трудно оставаться на месте и передвигаться, не потеряв друг друга из виду, и неожиданно никто более не отзывался на мои призывы. И поскольку мне было страшно покидать световое кольцо, которое фонарь образовывал в черном пространстве, я стал кое-как перебиваться подле огня. Однажды ночью моя одежда воспламенилась. Смешавшись с пеплом, я продержался еще в течение некоторого времени, дрожа и похныкивая. Скажем, еще четыре или пять лет. Мне случалось испускать стенанья, чтобы сделать вид, что я разговариваю с ветром, но никто более ко мне не обращался. Скажем, в этот раз я был уже точно последним. Скажем и не будем больше о том говорить.
Сорок девять малых ангелов прошли сквозь нашу память, по одному на каждый наррац. Вот их перечень
1. Энзо Мардиросян 36
2. Фред Зенфль 38
3. Софи Жиронд 41
4. Крили Гомпо 45
5. Измаил Давкес 48
6. Летиция Шейдман 52
7. Вилл Шейдман 55
8. Эмильян Багдашвили 60
9. Эвон Цвогг 65
10. Марина Кубалгай 69
11. Джалия Солярис 74
12. Варвалия Лоденко 79
13. Белла Мардиросян 84
14. Лазарь Гломостро 89
15. Бабая Штерн 95
16. Лидия Маврани 99
17. Иальян Хейфец 105
18. Юлгай Тотай 111
19. Башким Кортшмаз 116
20. Робби Малютин 121
21. Соргов Морумнидьян 126
22. Наяджа Агатурян 131
23. Сафира Гульягина 137276
24. Сара Квонг 144
25. Вульф Огоин 147
26. Язар Дондог 163
27. Рита Арсенал 166
28. Фрик Винслов 173
29. Джесси Лу 179
30. Клара Гюдзюль 184
31. Жюли Роршах 189
32. Арманда Ишкуат 194
33. Джина Лонгфелло 199
34. Малека Баярлаг 206
35. Рашель Кариссими 213
36. Адзмунд Мойшель 217
37. Витольд Яншог 223
38. Наиссо Балдакшан 228
39. Линда Сью 233
40. Дик Жерихо 238
41. Костанцо Коcю 243
42. Патрисия Яшри 248
43. Мария Клементи 253
44. Рим Шейдман 258
45. Дора Феннимор 260
46. Сенгюль Мизракиев 265
47. Глория Татко 268
48. Алия Араокян 272
49. Верена Йонг 274
ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВА
ЗАМЕТКИ ПЕРЕВОДЧИКА. О НЕКОТОРЫХ ЛЕКСИЧЕСКИХ, ПОЭТИЧЕСКИХ И СМЫСЛОВЫХ НЕОЛОГИЗМАХ В ТВОРЧЕСТВЕ А. ВОЛОДИНА
Когда Володин утверждает, что Антуан Володин скорее даже не псевдоним, но имя собирательное и что когда он говорит «я», это означает «мы»[85], то за этим, помимо прочего, действительно стоит присущая практически всем его произведениям[86] «сказовая» манера письма, где события и истории имеют каждый раз своего сказителя-рассказчика. Более того, как это уже показал в своем предисловии Фредерик Детю, сами сказители пересекаются и словно накладываются друг на друга, так что в какой-то момент читатель начинает смутно понимать, что не только та или иная история была рассказана (придумана, увидена во сне, пробормотана) тем или иным рассказчиком, но и сами сказители, почти как у Борхеса, легко могут оказаться плодом сна, воображения, прорыва подсознания другого сказителя.
Поневоле употребив традиционные термины «сказовая манера», «сказитель», я должна признать, что определение это весьма приблизительно, потому что сам Володин, для того чтобы отделить свою литературную манеру от обычных, категориально определяемых в литературоведении форм письма, придумывает для нее новые обозначения-неологизмы, среди которых — принципиально важные для жанровой специфики «Малых ангелов» — romance и narrats. В русской версии романа они переведены соответственно как романш и наррацы, хотя допускаю, что можно было бы предложить и более удачные варианты. Все они предполагают множащийся в тексте источник речи, помноженный на собственно ситуацию обретения речи, которая и становится в определенном смысле главной интригой «Малых ангелов» (как и большинства других произведений Володина), а также еще и особый тип композиции его книги, где за внешней хаотичностью на первый взгляд мало чем связанных сказов (наррацев) скрывается на самом деле совершенно четкая структура, предполагающая перекличку тем и голосов, где ни одно слово, ни один сюжет, ни один звук не остается без ответа.
Пост-экзотизм — еще один категориальный неологизм, который Володин вводит для определения строя своего письма, подменяя его иногда смежным понятием иностранная литература на французском языке (собственно, в современном «пейзаже» французской литературы Володин как раз и занимает нишу литературы пост-экзотической, будучи ее создателем и, по сути, единственным представителем). О том, что такое пост-экзотизм и как возник данный конструкт, во многом обусловленный не только творчески, но и биографически, Володин неоднократно говорил в разного рода интервью и выступлениях. У него есть также и специальный текст под названием «Пост-экзотизм в десяти уроках. Урок одиннадцатый», который многие ошибочно приняли за манифест. Сам же автор считает его таким же романическим созданием, как и остальные его книги (само название означает, что данная книга есть одиннадцатая по счету и в ней в какой-то мере подводятся итоги предшествующих десяти книг, которые в своей массе и надо рассматривать как пост-экзотический конструкт).
Если попытаться суммировать то, о чем говорил сам автор, и то, о чем говорят его книги, то оказывается, что «пост-экзотизм» как понятие и одновременно как тип письма (равно как и «иностранная литература на французском языке», о которой говорил Жиль Делез) возник из желания не вписываться в современный литературный контекст, но, наоборот, словно «выписаться» из него, убрав все возможные точки пересечения с другими писателями, течениями и тенденциями (правда, опять-таки в одном из интервью Володин признался, что в последние годы ему попадались произведения некоторых зарубежных писателей, в которых он усмотрел связь с пост-экзотическим стилем: Харуки Мураками, Виктора Пелевина, Орхана Памука, — близкое ему ночное сознание, фантасмагория, смешанные миры, реальность, поставленная под знак сомнения, книга в книге)[87].
Само слово впервые появилось в 1990 году, когда издательство «Minuit» готовилось опубликовать его новый, пятый по счету роман «Lisbonne, demiere marge». И когда журналист из «Nouvel Observateur» задал Володину типично французский (и даже типично парижский) вопрос: «Где вы себя числите» («Оu vous situez-vous?»), то, как вспоминает Володин, ему показалось непристойным, что его спрашивали об этом. Это уже было скорее дело журналиста — соотнести его с тем или иным литературным контекстом. Вместе с тем писатель четко знал, с чем он себя не соотносил, и потому ему показалось важным определить прежде всего свою инаковость. Так родилось понятие «пост-экзотизм» — как выпад, противостояние: раз уж от автора требовалась «этикетка», то он нашел такую, которая демонстрировала, что книги его находятся вне привычных категорий существующей литературы и литературной критики. Речь шла об утверждении маргинального характера той литературы, которую Володин создавал, ее удаленности от литературных норм, моды, метрополий, доминирующих культур. Впоследствии, в книге «Пост-экзотизм в десяти уроках…» Володин, отчасти играя словами, все же попытался ответить на вопрос, заданный когда-то журналистом: «Мы числим себя, — писал он, — по тюрьмам, лагерям, в физическом и психическом заточении». Именно в этом воображаемом карцеральном универсуме и развивается действие его произведений, где звучат голоса автора (авторов) и повествователей, населяющих пост-экзотический мир, где все находятся в заточении, но где творческая свобода бесконечна.
- Второй хлеб на грядке и на столе - Ирина Ермилова - Хобби и ремесла
- Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Свеча горела на столе…» - Альманах - Периодические издания
- Ритм двух сердец - Александр Сидоренков - Прочая детская литература
- Волшебное зеркало - Сергей Жучков - Русская современная проза
- Одушевленные предметы - Гоосен Дмитрий - Юмористические стихи