Миленький ты мой - Мария Метлицкая
- Дата:19.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Миленький ты мой
- Автор: Мария Метлицкая
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К концу марта я стала помогать Моте по хозяйству – чистить картошку, резать капусту на щи, заваривать чай.
Как-то Мотя сказала, что зарплату мою приносят ей – какая-то женщина из школы. Но она никого ко мне не пускает – чего смотреть-то на чужое горе? Какая с этого радость?
Я кивнула и больше ни о ком не спросила: кто заходил или кто просто интересовался моим здоровьем…
В начале мая мы вместе с Мотей стали сажать огород – лук, редиску, щавель и петрушку. К концу мая приехал ее сын и начал копать землю под картошку – как всегда, позади дома.
И тогда я и услышала их разговор. Он бурчал и ругал мать.
– Сколько можно? Сколько будешь ходить за этой психической? На черта тебе эта калека? Кто она тебе? Чужой человек! С внуками не сидела, а тут… с чужой бабой сидишь и горшок за ней носишь! Гони ее в шею! Достала. Ну и что, что жалко и что никого у нее нет? Нам-то какое дело? Кто она нам, эта Лидка? Что мы про нее знаем? Откуда она? Ну и пусть валит к себе в деревню. Слышишь, что я говорю? Вот пусть и валит! Через неделю, слышишь? А в дом я квартирантов пущу! Ты поняла?
Мотя что-то отвечала ему, а что – я толком не слышала. Оправдывалась, наверное. А он бросил лопату и сплюнул:
– Ты, мать, меня поняла? Две недели даю! Поняла?
Я слышала, как хлопнула калитка и раздался звук мотора.
«Надо уезжать, – подумала я, – собираться и уезжать. Иначе этот упырь сживет мою бабку со света».
Я встала, открыла шкаф и начала бросать в чемодан свои вещи.
Вошла бабка Мотя, увидела эту картину и вырвала у меня чемодан.
– Сиди уж! – сурово сказала она. – Ишь, собралась! Подумаешь… высказался! Дом-то мой! И плевала я на того дурака! – И горько добавила: – Весь ведь в отца. Такая же сволочь жестокая…
Я села на кровать и разревелась. Опять я одна. Зачем я выжила, Господи? Зачем ты оставил мне эту жизнь? Чтобы я и дальше так мучилась? Чтобы снова страдала?
Ну по-че-му? Почему у других – родители? Дети, мужья? Родня – близкая и далекая? Друзья и соседи?..
Вот только у меня – никого! Сама виновата? Или Бог назначил меня несчастной? Есть же на свете счастливые и несчастные, да?
Правильно, есть. Кому что досталось. Какой билет и какая судьба. Мне вот – такая.
А почему? Да никто не ответит.
И все-таки я решила остаться. Потому что понимала: ехать в деревню я не могу. Уехать куда-нибудь – на такие подвиги у меня просто нет сил, я не способна сейчас на такое – это я понимала. Так, повозиться на кухне или в саду – это да. А вот собраться и уехать подальше и там начать новую жизнь… Нет, пока не могу. Я рассчитываю свои силы. А этот упырь перебьется! Ничего, подождет! Вот только окрепну и чуть станет полегче…
Уволюсь, рассчитаюсь, попрощаюсь. Правда – с кем? Со своими коллегами? Чтобы разглядывали меня, как чучело из Кунсткамеры? «Ах, жива? Ноги носят? Смотрите, а выжила!.. Вот ведь живучая!»
Конечно, я уеду отсюда. Убегу, как только смогу. Страна-то большая! Где-нибудь да примкнусь, пристану к какой-нибудь пристани, пришвартуюсь у бережка.
Снова сниму угол, устроюсь на работу, приживусь. Зацеплюсь – не привыкать! Уеду подальше – возможно, в Сибирь, на Алтай. Или на Дальний Восток. Перечеркну свою прежнюю жизнь, сожгу черновик и – с белого листа, все сначала. Назло вам всем, слышите! Вам – жить, а мне – на тот свет? Ага, не дождетесь! Чести больно много для вас!
После этого решения мне стало легче. Я послала подальше Мотиного сына и сказала ему, что уеду не раньше конца августа – так мне удобно.
А он в ответ только хмыкнул, сказал, что я – стерва и что все мне по заслугам, и, хлопнув калиткой, уехал, воняя выхлопами своего мотороллера.
Я почти успокоилась и стала ждать августа. Сил у меня прибавлялось с каждым днем – только не знаю, была ли я этому рада…
В город не выходила – боялась кого-нибудь встретить. Однажды пришли с работы, и баба Мотя снова не пустила, сурово сказала, что я отдыхаю и нечего тут шастать!
Коллеги принесли передачу: банку сока, бутылку «Кагора» для укрепления сил и пакет лимонов – редкость в наших местах.
Я боялась отъезда – ждала и боялась. Куда я поеду? В какие края? Можно было бы завербоваться на Север и там накопить какие-то деньги, но… Сил у меня все еще было совсем мало, и я понимала, что работник из меня никакой.
По ночам я разглядывала карту России и… размышляла.
Однажды сказала Моте, что собираюсь уехать. Она заплакала, но я увидела в ее глазах и облегченье. Видимо, сынок доставал ее лихо. Мотя сказала, что скопила мне немного денег – из тех, что приносили с моей работы. «Ну вот, – подумала я, – значит, тому и быть: деньги на билет уже есть… осталось только придумать, куда я поеду. Продумать маршрут. А может, махнуть на юга? В теплых краях и выживать будет легче. На море!»
Решив поступить именно так, я оживилась. В голове крутился Таганрог – родной город любимого Чехова. Все, решено! Через пару недель возьму билет и рвану!
А в конце июля баба Мотя попала в больницу. Подскочило давление, и бедная моя Мотя свалилась прямо в саду. Не мудрено – она со мной, конечно, устала.
«Скорая» увезла ее в нашу больницу, а я осталась одна.
Назавтра я отправилась к Моте. Мне было страшно – все-таки первый выход в свет, как говорится.
Шла я медленно, осторожно, то и дело оглядываясь по сторонам.
Моте, слава богу, было полегче, и она мне очень обрадовалась. Я покормила ее, напоила и пообещала, что завтра приду опять.
А Упырь, ее «милый» сынок, у матери не появился.
Я быстро шла домой, настроение у меня было приподнятым. И не могла себе даже представить, какой «сюрприз» меня ждет. Какое испытание ждет меня снова. Видимо, кому-то показалось, что мне еще мало…
Войдя во двор, я остолбенела: повсюду были разбросаны мои вещи. Прямо на земле валялись мои жалкие кофточки, юбки и платья. Валялись босоножки и сапоги. Накануне прошел дождь, и земля была вязкой и мокрой. И все мои бедные вещички, купленные с таким трудом, были не просто измазаны жирной грязью, они были втоптаны в нее. У крыльца валялся и чемодан, открыв свой потрепанный зев. Я не могла сдвинуться с места. Воры? Кто-то проник в дом и… Устроил дебош? Да кто? Местная пьянь к старухами не лазает – понимают, что брать у них нечего. Подростки, хлебнувшие дешевого портвейна? Господи, да зачем же вот так? Кому было нужно втоптать не только меня и всю мою жизнь, а втоптать и мои жалкие тряпки? Унизить меня еще сильнее, еще больнее?
Я не замечала, как по моему лицу текли бесконечные слезы. И в этот момент на крыльце показался Упырь – Митька, Дмитрий Акимович, ненаглядный сыночек моей бабки Моти.
На его злющей и красной морде появилось удовлетворение:
– Ну что? Пришла, гадина? Ну, давай! Собирай свои тряпки! И в милицию, следом за мной! Что молчишь? Слышишь, что ли?
– Что ты наделал, сволочь? – спросила я еле слышно. Голос мой сел и охрип. – Да это я сейчас милицию вызову! И тебя, гад, упекут! За хулиганство! Тварь ты!..
– Меня? – осклабился он. – Ну, здесь ты ошиблась! Это тебя упекут – воровка ты чертова! Ограбила бабку, зараза?
И он вытащил из кармана тощую пачечку моих зарплатных денег, собранных теткой Мотей.
Моих денег! С моих больничных листов.
– То-то! – довольно хмыкнул он, засовывая деньги к себе в карман. – Вот ты и «присядешь», зараза! Бабка за ней, как за дочкой ходила – горшки выносила! А эта тварь старуху ограбила! Похоронные прибрала и себе под подушку заныкала! Мать копила всю жизнь – на кладбище и на поминки!
– Это мои деньги! – твердо сказала я. – Спроси у матери – она подтвердит!
– Ага, разбежался! Счас свидетелей соберу! И премию тебе выпишу! А ну вали отсюда, зараза! Если не хочешь встречи с ментами! Вали, я сказал!
Я нагнулась, чтобы собрать свои вещи. А Мотин сыночек наклонился и швырнул в меня чемодан. Я села на мокрую землю и… завыла в голос. Волчицей завыла. Я кляла судьбу и небеса, а эта мразь закрыла дверь в дом и врубила радио – на всю мощь, чтобы заглушить мои крики.
Кое-как я поднялась, побросала, что смогла в чемодан и медленно пошла по улице. Куда я шла? Я не знала. Голова была пустая – точнее, чугунная, каменная, тяжеленная. Ни одной мысли – совсем…
Я шла по окраине, волоча за собой чемодан, и проклинала судьбу. Я всем пожелала тогда смерти: Димке с Машей, Валентину с Ларисой, Упырю этому, Ларискиной матери, сообщившей блудной дочери про мое счастье.
Я ненавидела всех! И даже Дину. Она ведь ни разу не пришла ко мне, ни разу не вспомнила! Хотя… что взять с ребенка? Но я ненавидела тогда и ее, эту несчастную девочку.
На улице уже совсем стемнело, и снова начал накрапывать дождь. Где-то вдали блеснула зарница, и молния на миг распорола темное, чернильное небо. Громыхнул гром, и все опять стихло. Я села на какую-то лавку и закрыла глаза.
Потом прилегла и, наверное, уснула.
Проснулась от холода и дождя. Я открыла чемодан, чтобы найти что-то сухое. Но все вещи были грязные, мокрые и воняли куриным пометом.
- Спецобъекты Сталина. Экскурсия под грифом «секретно» - Андрей Артамонов - История
- Темная Башня - Стивен Кинг - Фэнтези
- Общество с ограниченной ответственностью (ООО): от регистрации до реорганизации - Виталий Семенихин - Юриспруденция
- Том 6. Флаги на башнях - Антон Макаренко - Советская классическая проза
- Моя жена – ведьма. Дилогия - Андрей Олегович Белянин - Любовно-фантастические романы / Фэнтези