Путь наверх - Джон Брэйн
- Дата:12.09.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Путь наверх
- Автор: Джон Брэйн
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но лишь только я увидел Сьюзен, окружающее перестало для меня существовать. Она была в юбке из черной тафты и белой кружевной английской блузке, и рядом с ней все другие девушки казались потрепанными жизнью и помятыми. Вот, пожалуй, подумалось мне, своего рода оправдание капиталистической системы для тех, кто его ищет: превосходный человеческий экземпляр, птица-феникс среди уток и кур.
– Здравствуйте,- сказал я.- Вы так ослепительны, что на вас больно смотреть.- Я поглядел ей прямо в глаза, но вынужден был первый отвести взгляд.- Я не знал, что вы будете здесь.
Она надула губки.
– Вы хотите сказать, что не пришли бы, если б знали?
– Наоборот. Я знал, что без вас мне здесь будет неинтересно. Видеть вас – это уже само по себе праздник.
– Вы просто смеетесь надо мной,- сказала она, понизив голос.
– Я говорю совершенно серьезно. Хотя, может быть, и не имею на это права.
Она немного помолчала, пристально глядя на меня. Я впервые заметил тогда эти золотистые искорки в ее карих глазах: они словно танцевали – то вспыхивали, то гасли. Я смотрел ей в глаза, вдыхал ее аромат и чувствовал, что у меня начинает кружиться голова.
– Я не понимаю, почему вы не имеете права говорить серьезно,- сказала она.- Нехорошо… Нехорошо, если вы опять шутите.
Никогда не любил я ее так, как в ту минуту. Я забыл про «ягуар», и про «бентли», и про восьмицилиндровый «форд». Она любила и хотела быть любимой, она вся светилась нежностью, и мое сердце уже не могло не откликнуться на этот призыв, как не мог бы я отказать ребенку в куске хлеба. Где-то в подсознании счетная машина уже зарегистрировала «успех» и начала сочинять торжествующее письмо Чарлзу, но все, что было во мне подлинного, все, что было во мне честного, в искреннем порыве рванулось к Сьюзен.
В эту минуту со мной заговорила мать Сэлли, сверкая любезной улыбкой и драгоценностями.
– Моя несносная дочь пренебрегает своими обязанностями,- сказала она.- Разрешите мне представить вас нашим друзьям, Джо.- Краем глаза я видел, что Реджи увел куда-то Сьюзен, после чего минут десять передо мной, как в тумаие, мелькали незнакомые лица и невнятно звучали чьи-то имена. Мне запомнился студент-медик, какой-то молодой человек со сломанным носом, несколько мужчин неопределенного возраста – по-видимому, служащие фирмы «Карстейрс и компания», целый выводок молоденьких офицериков и, как мне показалось, не меньше сотни юных девушек в вечерних туалетах.
Те годы, когда мы получали пайки по карточкам, сейчас уже стерлись в памяти, но одно я помню твердо: люди тогда были вечно голодны. Не так голодны, как был я голоден в лагере для военнопленных, но голодны в том смысле, что не могли поесть вволю; голодны в том смысле, что съедали все без остатка; что им хотелось и мороженого, и ананасов, и жареного поросенка, и шоколада. Карстейрсы, принадлежавшие к миру дельцов, обладали, разумеется, большими возможностями, но угощение, приготовленное для нас в столовой, показалось бы чрезмерно обильным даже в нынешние дни: там были омары, пирожки с шампиньонами, анчоусы, сэндвичи с цыпленком, с ветчиной и с индейкой; копченая дичь с ржаным хлебом и салат из фруктов, слегка приправленный хересом; меренги, яблочный пирог, датский сыр, чеширский сыр, сыр-рокфор и с дюжину всевозможных тортов, разукрашенных кремом, шоколадом, фруктами и марципанами. Сьюзен с довольным, почти материнским видом наблюдала за мной, пока я ел.
– Куда это все вмещается?
– Очень просто,- отвечэл я с набитым ртом.- Нужно только иметь здоровый желудок и чистое сердце.
– У нашего Джо огромный аппетит решительно на все,- сказала Энн Барлби.- Будь он чуточку пожирнее, вылитый был бы Генрих Восьмой.
– Ты злючка,- сказала Сьюзен.- А мне нравится смотреть, как едят мужчины.
– Генрих Восьмой прославился не только своим обжорством,- сказала Энн.
Я рассмеялся ей влицо.
– Я пока еще никому не отрубил головы. И не был разведен, кстати.- Я улыбнулся Сьюзен.- Я однолюб. Для меня во всем мире существует только одна-единственная девушка.
– Которая же именно? – спросила Энн.- Тут так легко запутаться.
Лицо Сьюзен начала заливать краска. В эту минуту она была похожа на котенка, который ждал, что его погладят, а получил пинок. Ей не совсем было ясно, о чем идет речь, но она чувствовала, что меня всячески стараются поддеть.
– А мне всегда казалось, что вы предпочитаете женщин постарше,- сказала Энн.- Более зрелых, более soignee*.
Я поглядел на ее торчащий нос и тут только заметил, что на другом конце стола Джонни Роджерс о чем-то оживленно болтает с Сэлли. Внезапно я все понял.
– Я не слышал, что вы сказали, дорогая,- кротко проговорил я.- Ни единого слова не слышал.
Она сердито на меня посмотрела.
– Помоему, у вас очень хороший слух.
– Только не в тех случаях, когда я не хочу слышать.
Энн, не сказав больше ни слова, направилась туда, где сидел Джонни.
«Она знает слишком много»,- подумал я, и меня охватило предчувствие беды.
**** Изысканных (франц.).
***– Почему вы хмуритесь?-спросила Сьюзен.-Вы рассердились на меня?
– Что вы, конечно нет! Я просто задумался.
– О чем вы задумались?
– О вас. Я всегда думаю о вас.
– По-видимому, это совсем не доставляет вам удовольствия. Вы так страшно хмуритесь, словно замышляете убийство. Порой у вас бывает ужасно жестокое лицо, Джо.
– Когда дело касается вас, я мягок и сентиментален.
– Что же вы думали обо мне?
– Это я скажу вам как-нибудь в другой раз.
– Скажите сейчас.
– Это не для чужих ушей. Я скажу вам, когда мы будем одни.
– О! – вздохнула она.- Гадкий!
После ужина были танцы. Сьюзен танцевала превосходно – легко, непринужденно, очень ритмично; казалось, она весело порхает над полом, радуясь своей невесомости. В перерывах между танцами мы сидели на кушетке, и я держал ее за руку. Руки у нее были белые и чуть-чуть пухлые, ногти розовые и блестящие. (Мне вспомнились руки Элис – тонкие, даже почти костлявые, с желтизной от табака на мякоти указательного пальца и беленькими пятнышками на ногтях.) Всякий раз, когда я взглядывал на Сьюзен, она отвечала мне простодушной счастливой улыбкой – без тени притворства или жеманства: я чувствовал, как радость играет в ней, словно крепкий, здоровый ребенок.
Когда раздались звуки танго, я сказал Сьюзен:
– Это я танцевать не мастер.
– И я тоже.
– Здесь невероятно душно.
– И мне так кажется.
В саду было прохладно, и когда мы шли к беседке, наши шаги были легки и пластичны, словно мы все еще двигались в ритме танца, а газон, казалось, пружинил под ногами. В небе плыла полная луна, и в ее неярком свете смягчилась воспаленная краснота кирпичного фасада. В беседку долетала изысканно экзотичная мелодия «Танго вдвоем» – она была как привкус джина в коктейле «Эрл Грей» – и разбивалась о чугунное безмолвие вересковой пустоши. Этот ночной пейзаж был похож на декорацию из какой-то оперетты: казалось, одно слово, один наклон прожектора – и шпалеры живой изгороди заалеют как кровь, на цветочных клумбах запестреет узор из тюльпанов и маргариток, левкоев и лупинов, сырой душный запах беседки потонет в свежих ароматах ночи, и в теплом, неподвижном воздухе разольется щебет птиц и гуденье пчел.
Когда я заключил Сьюзен в объятия, она вся дрожала. Я коснулся губами ее лба.
– Это чистый поцелуй,- сказал я. И поцеловал ее снова – в губы.- Не надо бояться, родная…
– Вас я никогда не боюсь.
Мне захотелось отплатить ей за ее доверчивость – так хочется дать горсть конфет ребенку, когда видишь, как он тебе рад. Мне мучительно захотелось отплатить ей чем-нибудь равноценным тому, что она отдавала мне.
– Увидимся завтра? – спросил я Сьюзен.- Я позвоню вам в десять.
– Нет.
– Почему?
– Потому что вы гадко вели себя со Сьюзен. Вы сказали, что будете звонить, и ни разу не позвонили. Теперь скажите сразу: где и когда.
– В шесть часов в Леддерсфорде, у театра. Милая…- Я покрыл поцелуями ее щеки, и нос, и нежную, гладкую шею, и подбородок. Я чувствовал, что она все еще дрожит.
– Если бы мы могли остаться здесь так навсегда.
– И мне бы этого хотелось, моя радость.- И это была правда. Быть может, если бы время остановилось для меня в ту минуту, я нашел бы в себе силы задушить дешевое, мелкое чувство торжества, которое начинало звучать во мне, сумел бы найти в своем сердце достаточно подлинного жара, достойного ее любви. Если бы только я мог остаться с нею хотя бы на два часа в этой беседке, когда ритм танца еще пульсировал у нас в крови, а лунный свет, и дыхание уходящей зимы, и восторг первых прикосновений сделали ничтожными все препоны, бессмысленными все сложности. Но судьба не подарила нам этих двух часов. Время подобно ссуде из банка: ее предоставляют тебе лишь тогда, когда твой капитал достаточно велик, чтобы ты в ней не нуждался.
- Удар по Шайол Гул - Роберт Джордан - Фэнтези
- Четырнадцать свиданий - Морана - Короткие любовные романы / Современные любовные романы / Юмористическая проза
- Давид Сасунский - Автор Неизвестен - Прочее
- Книга замет – Добрых примет - Владимир Портнов - Русская современная проза
- Муза и кофе - Леся Ах - Поэзия / Русская классическая проза