Лорд и егерь - Зиновий Зиник
- Дата:23.07.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Лорд и егерь
- Автор: Зиновий Зиник
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Лорд и егерь" - захватывающее приключение в мире интриг и загадок!
📚 "Лорд и егерь" - это увлекательная история о великом лорде, чья жизнь переплетена с тайнами и опасностями. Вместе с ним отправляйтесь в захватывающее путешествие, полное неожиданных поворотов сюжета и захватывающих событий.
Главный герой книги, Лорд, - это загадочная личность с множеством тайн в своем прошлом. Его судьба переплетена с судьбой егеря, который станет его верным спутником в опасных приключениях. Вместе им предстоит пройти через множество испытаний и раскрыть множество загадок.
Автор книги "Лорд и егерь" - Зиновий Зиник, талантливый писатель, чьи произведения покоряют сердца читателей своей глубиной и остросюжетностью. Его книги всегда наполнены умным юмором и неожиданными развязками, что делает их по-настоящему уникальными.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения современной прозы, включая бестселлеры и культовые произведения.
Не упустите возможность окунуться в увлекательный мир книг вместе с аудиокнигой "Лорд и егерь"! Слушайте и наслаждайтесь каждым словом, погружаясь в захватывающие приключения и загадочные сюжеты.
Не пропустите шанс погрузиться в мир интриг и загадок вместе с Лордом и его верным егерем! 🎧
Современная проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Перевозбужден? Ничуть! Просто свежий воздух — кислород, знаете ли. Чудесный день выдался, не правда ли?»
«Настоящее лето, э? Вы мне что-то не нравитесь. Я, пожалуй, загляну к вам после полудня».
«Нет никакой необходимости. Я буду работать. Просьба не мешать».
«Спасаем животных, э? Ну что ж, ну что ж. Похвально. Только: не перетруждайтесь, э?» И снова четкий и самоуверенный хруст гравия. Карваланову удалось увидеть этого мистического собеседника лишь вытянув шею, краем глаза, когда тот удалялся в сторону парка: фигура боксера-тяжеловеса, в безупречном полосатом костюме и лакированных черных башмаках, крупные шишки лысеющего затылка и нависающая над галстуком-бабочкой бульдожья челюсть. Это было ходячее воплощение воли в сочетании со здравомыслием, и в голове у Карваланова мелькнула трусливая мыслишка, что наступил последний шанс избавить себя от этого явно трекнутого лорда, от этого фазанофоба с его егерями и загонщиками. Опять подпольщина. Видимо, прав-таки был следователь, когда причислил Карваланова к своего рода уголовному миру. Доказывал, что криминальное в нем как наркотик: Карваланов, мол, из тех, кто просто неспособен жить нормальной жизнью с ее ежедневной рутиной. Если бы не было главного врага — советской власти, — ушел бы в подполье по другому поводу, но подполья как такового ему не миновать. И окружает себя себе подобными: ущербными и неполноценными — всеми теми, кто не способен ужиться в коллективе, кто выпадает из системы, кто постоянно рвется к чему-то недостижимому: в этом смысле между сумасшедшим, утопическим мыслителем, диссидентом и — заурядным блатным, ради «красивой жизни» готовым на все, не такая уж большая разница. Кого из своих друзей Карваланов назвал бы психически полноценным существом? И на новой территории, судя по всему, повторяется та же картина. И нечего тут удивляться: лишь человек, ощущающий себя неполноценным среди соотечественников, готов отправиться за тридевять земель в поисках справедливости. Сам Карваланов тому пример.
Другой пример — лорд Эдвард — возник на другом конце газона, как только полосатая спина его авторитарного собеседника скрылась в аллее парка; и Карваланов почувствовал угрызения совести за тайное мысленное предательство, глядя, как лорд пригласительно машет ему рукой, извещая Карваланова, что путь, мол, свободен. В его всклокоченной бородке, развевающейся бархатной накидке и клоунских полосатых гетрах было нечто нелепое, как все нелепое — жалкое и как все жалкое — парадоксально потешное. Карваланов улыбнулся, помахал в ответ и, подхватив на плечо сумку, снова включился в пробег по гаревым дорожкам.
«Как вы смогли убедиться, мне запрещено не только спасать четвероногих жертв егерских утех, но и принимать у себя спасенных мной представителей человеческой породы», — с горькой иронией бормотал лорд, раздвигая ветки кустов. «Прошу в мой одинокий приют. В мою штаб-квартиру, или, если хотите, в нашу английскую версию вашей тюрьмы», — и лорд указал на флигель в десяти шагах от них через лужайку; вместо подстриженного, как в парикмахерской, английского газона лужайка представляла собой запущенную плешку, поросшую клочьями бурьяна и сорняков. «Единственная уступка моим прихотям: я запретил подстригать траву, моим подопечным вольнее среди этих диковатых, но милых моему израненному сердцу представителей полевой флоры. А вот и они», — взмахнул руками лорд, как будто готовясь обнять — бегущую ему навстречу свору собак. Они налетели с дерзким лаем непрошеного дружелюбия, в балетных пируэтах кидались на грудь, тыкались в лицо мордой, взбивали пыль виляющими хвостами и бешено крутились на месте, обнюхивая Карваланова.
«Не узнаете?» — с хитрой усмешкой спросил лорд Эдвард. Карваланов непонимающе оглядывался, отбиваясь от собак, ожидая увидеть знакомые лица, сюрпризом оказавшиеся в гостях у лорда. Но лорд никого не имел в виду. Точнее, он имел в виду лишь собачий выводок. Нагнувшись, он ласково трепал их по шее, почесывал за ухом. Большинство его подопечных были на вид безродными представителями собачьего племени, нечесаными, нелепыми и лопоухими. «Где я их только не нахожу — на дорогах, в канавах. Многие давно бы сдохли: если не от пули или капканов егеря, убитые фазаньей электрической проволокой, то просто-напросто от голода. Брошенные своими хозяевами на произвол судьбы», — вздохнул он, печально глянул на Карваланова, и стал раздавать собакам куски сахара из многочисленных карманов своего одеяния. Наблюдая, как собаки увивались вокруг своего кормителя, Карваланов отметил, что все они были ущербными — хромали, без уха, с одним глазом и вообще без хвоста. Ментальный инвалид тянется к инвалиду физическому.
«Очень похожи на московских дворняг», — сказал Карваланов.
«Вас это удивляет?» — рассмеялся лорд и, похлопав Карваланова по плечу, широким жестом распахнул дверь флигеля: «Прошу в мое политическое убежище», — названное им, по-английски, «ассилиумом»: это было, таким образом, четвертое по счету наименование помещения, которое с первого взгляда можно было спутать с красным уголком или ленинской комнатой, а то и кабинетом пропагандиста местного парткомитета. Каждый сантиметр обоев был обклеен плакатами: в защиту животных вообще и против фазаньей охоты в частности, где, скажем, фазан с внешностью вампира-дракулы терзал клювом труп собаки, чья голова с нимбом святого запуталась в колючей проволоке фазаньего загона. Но сердце Карваланова екнуло перед фотографией совсем иного сюжета: прямо в московское небо тыкал толстыми пальцами, с аляповатыми перстнями куполов, собор Василия Блаженного, а перед ним, на Лобном месте, красовался не кто иной, как лорд Эдвард; но и здесь не обошлось без темы любви к бродячим животным: в руках у него красовалась псина неясной породы — она явно пыталась вырваться, чтобы помочиться на булыжник Красной площади.
«Чеслав, Лазло, Тарас, Вова!» — выкрикивал лорд знакомые московскому уху имена, обращаясь к распахнутой двери. Ворвавшаяся в комнату свора собак крутилась заискивающе вокруг лорда, вскрывавшего тем временем банки с собачьими консервами. «А теперь поглядим, как моя прислуга позаботилась о нашем ленче», — сказал Эдвард, довольный унисоном собачьего урчания и дружного чавканья. Оставив собак перед мисками, он подошел к лакированному столику, где в центре, рядом с графином воды и изящно сложенной салфеткой с приборами, возвышалась серебряная посудина. Эдвард приподнял тяжелую крышку и — зрачки его расширились, а рот исказился в брезгливой гримасе: «Они меня провоцируют, намеренно провоцируют! Можете сами убедиться».
Карваланов, принюхиваясь, заглянул под крышку: там, в коричневом соусе, дымилось какое-то блюдо из дичи — крылышки, хрящики и все такое. «Если это и провокация, то довольно аппетитная», — сглотнул слюну Карваланов. «Какая-то довольно аппетитная дичь».
«Дичь?!» — взвизгнул лорд Эдвард. «Вот именно. Дичь. Бред. Они имели наглость подсунуть фазанов — фазанов! мне! прямо под нос! неслыханно!» Он забегал вокруг стола, как собака на цепи.
«Насколько мне известно, сезон отстрела фазанов кончился — откуда тут взялись стреляные фазаны?» — припомнил сведения, почерпнутые через станционного смотрителя, Карваланов, не столько сомневаясь в кулинарных суждениях лорда, сколько стараясь его успокоить.
«Вы, милейший Карваланов, прибыли из страны, где в фазанах ровным счетом ничего не понимают. Неужели вы думаете, что фазанов потрошат и суют в духовку сразу после отстрела? Фазаний труп должен провисеть у притолоки как минимум неделю, протухнуть хорошенько, запаршиветь, и только тогда эти гурманы из трупоедов готовы побаловать себя подобной дрянью. Можете убедиться в этом сами. Вот вам вилка. Попробуйте — вы же вроде не вегетарианец?»
«По-моему, это очень похоже на курицу», — с неким облегчением констатировал Карваланов, осторожно отрывая зубами кусок загадочной дичи с вилки. «У меня просто нет никаких сомнений, что это курица. И отнюдь не протухшая. Отличная курица!» — сказал он, принявшись энергично обсасывать куриную ножку. Он вдруг почувствовал, что страшно голоден. От этих пробегов по лесам и лужайкам здорово разыгрывается аппетит. «Только горчицы не хватает. У вас не найдется горчицы?» — говорил он, уплетая курицу за обе щеки, профессионально обвязавшись салфеткой.
«Фазанов не едят с горчицей», — с каменным лицом проговорил лорд. Он так и не присел к столу.
«Как это так — не едят? Что же плохого в горчице?»
«Ничего плохого в горчице нет. Но с горчицей едят ветчину. А фазанов едят, если угодно, с брусничным соусом».
«Никогда не пробовал. Я привык с горчицей. Я имею в виду, курицу с горчицей. А это явно курица. А не фазаны», — решил проявить твердость в этом вопросе Карваланов. Если лорд и спас его из советских лагерей, это не значит, что он курицу ради него станет называть фазаном. Не заставили же советские следователи называть черное белым, не заставит и английский лорд курицу называть птицей. «Курица не птица, женщина не человек», — вспомнил про себя Карваланов, но рассмеялся, к сожалению, вслух.
- Даринин маяк - Акулина Вольских - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- И все содрогнулось… Стихийные бедствия и катастрофы в Советском Союзе - Найджел Рааб - История
- Дарю вам память - Зиновий Юрьев - Научная Фантастика
- Заброска чисто по-русски - Владимир Платонов - Путешествия и география
- Страсти по России. Смыслы русской истории и культуры сегодня - Евгений Александрович Костин - История / Культурология