Летучий голландец - Эрик Маккормак
- Дата:19.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Летучий голландец
- Автор: Эрик Маккормак
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роуленд подошел к окну, открыл занавески и стал смотреть на мир внизу.
– Позвоните и закажите себе еду в номер, – сказал Томас и вышел.
В холле он позвонил и вызвал такси. Вскоре машина приехала и затормозила, скользя, перед входом; столб выхлопных газов поднимался за нею, словно кошачий хвост. Садясь в такси, Томас поднял голову и посмотрел на третий этаж. Роуленд стоял, раскинув руки и опираясь на оконную раму. Он был похож на гигантское насекомое или распятого человека.
На дорогах города царила суматоха, и такси, изворачиваясь и скользя, двигалось вперед. В отличие от водителя, который их вез из Торонто молча, этот сразу начал говорить.
– В такую погоду нужно быть настоящим шофером, – сказал он, кивая себе круглой лысой головой.
– Правда? – спросил Томас – не очень охотно, потому что очень устал.
– В прошлом месяце в метель, – сказал таксист, – водитель грузовика спутал железнодорожный переезд с перекрестком Виктории-стрит.
– В метель? – переспросил Томас.
– Вас, наверное, не было в городе, – сказал водитель. – Здесь случилась очень ранняя метель три недели назад. Снег пролежал недолго.
Томас подсчитал, что сам он в это время, видимо, проклинал духоту и жару.
– Так этот водитель, – продолжал таксист, – свернул налево на пути и проехал по ним сто ярдов, пока не застрял. Тогда он понял, что находится на железной дороге, и вылез, чтобы позвать на помощь. Но в это время там проходил шестичасовой экспресс, смял грузовик, протащив его целую милю по рельсам, и свалил под насыпь.
– Н-да, – сказал Томас, не зная, что еще сказать.
– Вот я и говорю – ужасная погода, – сказал водитель. – Дороги путают с рельсами, грузовики – с поездами. Не знаешь, твердая под тобой дорога или нет. – Он покачал головой. – Да, все любят снег… Он очень красивый, но опасный.
– Как и многое в этом мире, – сказал Томас.
3
Он поставил чемодан в прихожей материнского дома и сразу пошел в библиотеку. Рейчел сидела у камина, в кресле с цветочным узором. Черно-белая кошка лежала у нее на коленях, рыжая – на спинке кресла. Глаза кошек сверкали отраженным светом огня.
За столом рядом с книжными шкафами, в полутьме, сидел еще один человек – доктор Веббер.
Томас сразу подошел к Рейчел. Его потрясло, как она изменилась за те несколько недель, что его не было дома. Взгляд за очками в тонкой оправе был все так же проницателен, но кожа на лица стала прозрачной; маленькие синие вены, словно живые существа, выбирались все сильнее наружу. Волосы, заколотые в пучок, казались еще белее, чем раньше. Когда Томас наклонился и поцеловал мать в лоб, обе кошки заворчали на него.
– Пенни, Дейзи, тихо! – Она попыталась сказать это сердито, но Томас не мог не заметить, насколько слабее стал ее голос; ему не хватало упругости, как сдувающемуся шарику.
Потом Томас подошел к доктору Вебберу и пожал ему руку.
– Я рад, что ты вернулся, – сказал Веббер. Он тоже казался еще более высохшим, чем в последний раз, – хотя его губы в свете настольной лампы выглядели все такими же ярко-красными. Глаза Веббера были полны тревоги.
После того как Томас съел несколько бутербродов и сел со стаканом вина в руке, Рейчел и Веббер стали расспрашивать его о Роуленде. Рейчел особенно заинтересовалась двумя женщинами с острова, о которых Томасу пришлось рассказать. Она заставила его описать их подробно, и когда он это сделал, как сумел, Рейчел замолчала, гладя кошку, лежавшую на коленях.
Через какое-то время она спросила:
– Как ты думаешь, он счастлив?
– Не знаю, – ответил Томас. – Возможно. Трудно сказать, что происходит в душе у другого человека. – Он сам часто вспоминал этих неторопливых женщин, и те потусторонние звуки, которые они издавали, когда Роуленд уезжал. Возможно, эти женщины действительно любят его.
Доктор Веббер слушал.
– У Роуленда очень странная жизнь, – сказал он так, будто жизнь эта находится за пределами его понимания. – Но мне кажется, это как раз то, чего он хотел.
– Он удивился, когда увидел тебя? – спросила Рейчел. – Спрашивал, почему я хочу видеть его?
– Да, – ответил Томас.
– И? – спросила она. – Что ты сказал ему? Томас на минуту задумался:
– Сейчас вспомню. Я сказал, что ты хочешь знать, кто был тот человек, который пришел к тебе и назвался Роулендом.
Она вся превратилась в слух:
– Что он ответил?
– Ничего особенного, – сказал Томас. – Он сказал, что знает, кто это.
– И что? – спросила она, ожидая продолжения.
– Ничего, – ответил Томас. – Мы больше об этом не разговаривали.
Она покачала головой.
– Ты хочешь сказать, – спросила она, – что не узнал у него, кто это был? Не спросил о нем ничего? Ах, Томас, Томас. Неужели в тебе нет ни капли любопытства?
Томас подумал, что его мог бы обвинить в этом кто угодно, только не она – она, которая прожила с человеком годы, даже не позволив ему назвать свое настоящее имя. Но он не захотел с ней спорить.
– В любом случае, Роуленд не сможет остаться здесь надолго, – сказал он. – Максимум на два-три дня. У него встреча с издателем в Торонто по поводу книги о его исследованиях. Потом он должен возвращаться к семье.
– Договорись с ним, чтобы он пришел завтра после обеда, – сказала Рейчел. Потом она откинулась на спинку – сама как выцветший цвет в узоре кресла. – Теперь я пойду спать. Мне понадобятся силы.
Доктор Веббер помог ей встать с кресла и взойти по лестнице. Она поднималась очень медленно, еле передвигая ноги с одной ступеньки на другую. Обе кошки шли за ней, оглядываясь на Томаса – непрошеного гостя.
Доктор Веббер спустился обратно через несколько минут.
– Я дал ей лекарство. Ей нужно поспать, – сказал он.
Томас встревожился:
– Как она?
– Она очень больна. Она уже плохо себя чувствовала и перед тем, как ты уехал; но не хотела тебе этого говорить, – Веббер облизал красные губы, напомнив Томасу одного из тех средневековых святых, которые выпивали ежедневно стакан гноя из язв прокаженных.
– Она… умирает? – спросил наконец Томас. Ему показалось, что мать как-то усохла, уменьшилась, словно приготовившись к смерти.
– Она из тех женщин, которые умирают, лишь когда закончат все свои дела, – сказал Веббер. – Ты же знаешь свою мать.
Он медленно выдохнул дым, демонстрируя пурпурную, испещренную венами изнанку губ.
Томас подумал: «Нет, я совсем ее не знаю». Временами ее душа была для него словно рыба, ускользавшая, когда он пытался ее поймать.
Томас и Веббер немного посидели в креслах около камина с бокалами бренди – как в те дни, когда Томас собирался отправиться в путешествие. Веббер дымил сигарой, наслаждаясь ее вкусом и причмокивая.
– А что там насчет женщин-островитянок? – спросил он. – У меня было такое ощущение, что ты нам рассказал не все.
И Томас поведал Вебберу о ночном посещении его спальни в доме Роуленда, и о мистерии тех двух женщин, которые были определенно похожи на супругу и ее дочь.
Веббер внимательно слушал. Один или два раза во время рассказа его плечи дрожали, будто он смеялся.
– Какой же он дурак, – сказал Веббер – он имел в виду Роуленда. – Оставить такую женщину, как твоя мать, ради подобной жизни. Такое невозможно понять.
Веббер произнес это, как мужчина говорит о женщине, которую любит.
4
Томас поехал на такси к себе, в респектабельный дом на Бельвью. Он быстро все проверил; его цветы выглядели прекрасно – во время его отсутствия за ними ухаживал консьерж. Пробежал пальцами по книгам, тщательно расставленным на полках; потом заглянул в спальню, чистую, в черно-белых тонах. Налил себе бренди и медленно выпил, глядя в окно на зимнюю картину – скелеты деревьев и снег, падающий в свете фонарей. Все это было бы очень приятно, если бы не новость о том, насколько тяжело больна мать. Он допил бренди и позвонил Роуленду.
– Должно быть, я задремал, – сказал Роуленд сонным голосом.
Томас рассказал ему о планах на следующий день – и тут вспомнил, что Роуленд говорил накануне. Поэтому перед тем, как повесить трубку, он спросил:
– Кстати, вам что-нибудь снилось, когда я вас разбудил?
– Вообще-то да, – сказал Роуленд. – Я поставил ноги на коврик – шелковистый черный коврик. Но потом оказалось, что это совсем не коврик. Это было какое-то масло, и я начал в нем тонуть; оно залило мне нос и рот, и я проснулся, захлебываясь, когда зазвонил телефон.
– Какая гадость, – сказал Томас.
– Да уж, – сказал Роуленд. – Надеюсь, вам приснится что-нибудь получше.
– Я никогда не вижу снов, – сказал Томас.
– Да-да, вы говорили, – сказал Роуленд. – Один старый шаман племени гимполо в центральной части Ватуа считал, что мы только и делаем, что смотрим сны: вся жизнь – это сон. А те минуты, которые, как нам кажется, мы проводим во сне, на самом деле – единственное время, когда мы бодрствуем. Мы бросаем беглый взгляд на безумие этого мира, и тут же снова засыпаем.
- Последний воздушный пират - Пол Стюарт - Детская фантастика
- Нэнси - Кордвейнер Смит - Научная Фантастика
- Апельсины - Ольга Кедук - Воспитание детей, педагогика / Русская классическая проза / Юмористическая проза
- Летучий голландец - Андрей Матвеев - Современные любовные романы
- Летучий голландец - Анатолий Кудрявицкий - Ужасы и Мистика