Год бродячей собаки - Николай Дежнев
- Дата:11.07.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Год бродячей собаки
- Автор: Николай Дежнев
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Аудиокнига "Год бродячей собаки" - захватывающее путешествие в мир приключений и дружбы
📚 "Год бродячей собаки" - это захватывающая история о приключениях, дружбе и самопознании. Главный герой, молодой парень по имени Макс, отправляется в увлекательное путешествие по стране, встречая на своем пути различных людей и собак. Вместе с бродячей собакой по имени Рекс, Макс познает мир и себя, сталкиваясь с невероятными испытаниями и опасностями.
🐕 Рекс - верный друг и спутник Макса, который помогает ему преодолеть все трудности и препятствия на пути. Их непростые приключения и искренняя дружба заставят вас переживать, смеяться и задумываться над главными ценностями жизни.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокнигу "Год бродячей собаки" онлайн на русском языке. Это удобный способ окунуться в увлекательный мир книг, насладиться лучшими произведениями современной прозы и отдохнуть в компании увлекательных персонажей.
Об авторе
Николай Дежнев - талантливый российский писатель, чьи произведения завоевали сердца миллионов читателей. Его яркий стиль, увлекательные сюжеты и глубокие мысли делают его книги по-настоящему уникальными и запоминающимися.
Не упустите возможность окунуться в захватывающий мир "Года бродячей собаки" вместе с Максом и Рексом. Слушайте аудиокнигу онлайн и погрузитесь в увлекательные приключения, которые заставят вас задуматься о важных вещах в жизни.
Не пропустите другие бестселлеры и лучшие аудиокниги на сайте knigi-online.info! Современная проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Андрей Сергеевич огляделся. Небольшая зала была очень светлой и такой же холодной, с темными проемами незанавешенных окон, выходивших на скудно освещенную газовыми фонарями улицу. Своей казенной обстановкой помещение напомнило Дорохову присутствие с его специфическим духом вежливой отчужденности и как будто висевшим в воздухе безразличием к человеческой судьбе. От такой ассоциации Андрей Сергеевич зябко передернул плечами, заходил вдоль стены, стараясь согреться. Впрочем, ждать ему пришлось недолго. Ведущие во внутренние помещения двери растворились и Дорохов увидел направлявшегося к нему худощавого, подтянутого старика с седым венчиком легких, как пух, волос вокруг голого черепа. Даже не будучи знакомым с этим человеком, его нетрудно было узнать по портретам, которые, и это естественно, министру льстили. Одет Горчаков был подчеркнуто по-домашнему, что могло служить прямым намеком на приватный характер предстоящей беседы. Сняв очки и держа их на отлете, князь протянул гостю сухую твердую руку, несколько ворчливо сказал:
— Ну, что вытянулся, как на смотре? Спасибо, что пришел.
— Александр Михайлович! Как можно!.. — попробовал было выразить недоумение Дорохов, но Горчаков лишь махнул рукой.
— Можно, душа моя, еще как можно! Я ведь теперь не у дел, только числюсь на должности, а вопросы нынче решает Гире. Да что я тебе говорю, сам прекрасно знаешь. Может, это и правильно, — вздохнул старик, — возраст. К новому своему положению надобно привыкать. Ты не обижаешься, что я тебя на «ты»? И правильно… — Горчаков повел плечами, поплотнее запахнул полы теплой домашней куртки, расшитой галунами под гусарский камзол. — Зябко. Пойдем в библиотеку. Не люблю я эту приемную, есть в ней какая-то казенщина. Прохор! — позвал он и продолжал, когда на пороге замер камердинер с лицом английского лорда. — Ты вот что, голубчик, принеси-ка нам чаю и бутылочку моей мадеры. Ты ведь выпьешь со мной мадеры? — повернулся он к Дорохову. — Вот и прекрасно!
Все то короткое время, что они шли через анфиладу комнат, Андрей Сергеевич сдерживал себя, чтобы не подхватить старика под локоть, что было бы совершенно непозволительно, поскольку подчеркнуло бы его слабость. Следуя на полшага за хозяином, Дорохов вдруг вспомнил, каким был министр всего десять лет назад на пике своей карьеры. Посланный Горчаковым во все ведущие европейские страны циркуляр буквально встряхнул континент, расставил все по своим местам, раз и навсегда указав, что Россия была, есть и будет твердо стоять на Черном море. Впоследствии, уже в 1871 году, конференция в Лондоне лишь узаконила принятое Россией в одностороннем порядке решение выйти из унизительного Парижского трактата.
В самой дальней комнате, стены которой сплошь покрывали книжные полки, было уютно и тепло. Мягкий свет лампы под зеленым абажуром пятном лежал на инкрустированном столике, тяжело мерцал на позолоте корешков массивных фолиантов. Стопочка новых книг и разрезной слоновой кости ножик располагались тут же, по соседству с очками для чтения. Александр Михайлович опустился в глубокое кожаное кресло, указал Дорохову его место за столом напротив.
— Мы же с тобой дипломаты, вот и рассадка как на переговорах, — на бледных губах князя появилось нечто напоминающее улыбку. — Ну-ну, не стой столбом, располагайся, как дома. Я тут прочел, что у каждого врача есть свое кладбище — так ведь, наверное, и у дипломатов такое имеется! Разница лишь в том, что доктор берет на себя ответственность за жизнь одного, причем, больного человека, в то время как в результате нашей оплошности на смерть идут порой десятки тысяч молодых здоровых мужчин. И знаешь, что именно я ставлю себе в заслугу? — князь внимательно смотрел через стол на Дорохова. — Нет, не хитроумные дипломатические победы на конференциях и переговорах, а то, что их результаты не втянули Россию в военные конфликты. Это главное.
Князь говорил правду. Твердость позиции и гибкость проводимой Горчаковым политики позволили на протяжении долгого времени избегать кровопролитных войн, причем не в ущерб интересам страны. Знал Дорохов и то, за что Александр Михайлович казнится и что ставит себе в вину, — нелепую ошибку на переговорах, в результате которой Россия лишилась многих своих завоеваний, сполна оплаченных кровью солдат во время последней русско-турецкой войны. Поэтому, заметив, что старик хмурится, Андрей Сергеевич поспешил сменить тему:
— Я вижу, вы получили последнее издание Пушкина. — Дорохов потянулся, взял лежавший верхним в пачке томик стихов.
— Да, если хочешь, посмотри. — Князь пристально вглядывался в выражение лица гостя, пытаясь, по-видимому, понять причину столь резкой смены темы разговора, но Дорохов со вниманием и видимой любовью вертел в руках аккуратную книжицу, и старик успокоился.
— Сделано со вкусом! — заметил Андрей Сергеевич, возвращая томик на место. — И шрифт хорош, и гравюры прелестны.
— Ты-то вряд ли помнишь, а ведь у Александра Сергеевича есть такие строки… — Горчаков помедлил, припоминая, продекламировал:
— Кому ж из нас под старость день лицеяТоржествовать придется одному?
Кто бы тогда мог подумать, что написано про меня! Когда я это понял, то страшно удивился. Ты только представь себе: мы с ним вместе вышли из лицея, а уж скоро сорок пять лет, как Пушкин лежит в могиле! Сорок пять лет!..
Старик опустил голову, глубоко задумался. Дорохов пожалел, что так неудачно сменил тему разговора, но дело поправил появившийся в дверях Прохор. Действуя по-хозяйски и даже с некоторой барственной небрежностью, он бесцеремонно убрал со стола книги и водрузил на его поверхность большой серебряный поднос с чашками, крохотными рюмками и хрустальным графинчиком вина.
— Варенье яблошное или из вишни?
— Неси вишню, — распорядился Горчаков. — И коробочку английского печенья. Гость наш получил назначение в Лондон, а виски у нас не водится — так мы хоть мучным!..
Александр Михайлович хитро прищурился, подождал, пока камердинер наполнит рюмочки мадерой.
— Ну-с, Андрей Сергеевич, с Богом!
Дорохов пригубил вино, вернул рюмку на стол. Он прекрасно понимал, что прелюдия к разговору заканчивается и за словами любезности должно последовать то, ради чего он и был приглашен в этот дом. Но старый дипломат не спешил. Выдержав паузу, князь пригладил ладонью легкий пух седых волос, поднял глаза на гостя.
— Необычный стоит нынче год, не правда ли? Одна тысяча восемьсот восемьдесят первый… Никогда не думал, что доживу. Да и цифра уж больно симметричная, такое редко случается. Пятнадцатого апреля, между прочим, будет двадцать пять лет, как я министром, государь велел отпраздновать!..
Дорохов внимательно слушал. Теперь он был уверен, что старик постепенно подбирается к самому важному, что будет составлять суть данного ему поручения. А что оно будет дано, в этом у Андрея Сергеевича сомнений не возникало.
— А он изменился, государь наш император! — продолжал тем временем Горчаков. — Я теперь на доклад к нему езжу редко, мне особенно заметно. Задумчивый стал, хоть в настроении пребывает ровном и, пожалуй, даже веселом. Черт его дернул обратиться к гадалке! Правда, было это давно… — Александр Михайлович замолчал на мгновение. — Ты, наверное, слышал: на вопрос о дате смерти, она просто поменяла местами последние две цифры года его рождения, и вместо восемнадцати получилось восемьдесят один. Думаю, государь этого не забыл…
Князь поднес к губам рюмку, сделал пару крошечных глоточков.
— Ты чего же не пьешь? Или не нравится? — нахмурился он и без видимой связи с предыдущим продолжил. — Да и положение в государстве оставляет желать лучшего. Распустился народишко, на самодержца руку поднял. Слыханное ли дело, чтобы какие-то анархисты императору смертный приговор выносили и в газетах об этом пропечатывали! — Горчаков полез в карман домашней куртки и достал сложенный вдвое листок. — Вот, послушай, что мне докладывают. Только за последние два года четыре покушения! Какой-то псих стреляет в государя из револьвера, царский поезд пытаются пустить под откос, бомбу взрывают в самом Зимнем дворце… Слава Господу, семейство задержалось к обеду!.. Скажи мне, что все это должно означать?
Горчаков возмущенно сорвал с носа очки, швырнул их на стол.
— Видите ли, ваше высокопревосходительство!.. — начал было Дорохов, но министр его тут же оборвал:
— По имени-отчеству! И, сделай милость, без дипломатических уверток и экивоков! Говори, что думаешь.
— Брожение в народе, Александр Михайлович, в этом вся причина. Много сразу свободы государь дал, оттого в умах произошло опьянение. Выждать надо, люди скоро попривыкнут, начнут понимать, как по-новому жить, куда девать свои руки и буйную голову.
— Думаешь, пройдет? — бросил Горчаков острый взгляд на гостя. — Твои бы слова, Андрей Сергеич, да Богу в уши! Только что-то мне не очень в это верится… В одном ты прав — надо выиграть время. Момент переломный, и уж больно все тонко, на живую нитку. У меня такое ощущение, что именно сейчас решается судьба России, и не на год-два, а вперед на многие десятилетия. С годами, а человек я старый, поневоле возникает чувство, которое можно назвать предвосхищением хода истории. За долгую жизнь много всякого прошло перед глазами, есть о чем подумать, с чем сравнить. Это как раскладывать пасьянс: чем больше карт перед тобой на столе, тем точнее знаешь, какая ляжет следующей. Так вот, чувство это, чувство предвосхищения будущего, очень меня беспокоит. Уж больно много я понимаю о нашем с тобой народе, чтобы верить в бескровность грядущих перемен. Я и государю об этом говорил, но он — я-то вижу — все страхи мои и опасения списывает на старость. Дай Бог, конечно, чтобы оказался я не прав, но… — Горчаков вздохнул. — Начатые Александром реформы взбаламутили общество, породили у людей надежды и неоправданные иллюзии, и их можно понять. Жизнь дается единожды, и так хочется прожить ее человеком свободным. Только одного они в толк не возьмут, что в такой стране, как Россия, любые перемены к лучшему требуют значительного времени. А зажать народ в тисках, переломать слабые еще ростки реформ можно в одночасье. Но именно этого-то наши господа революционеры и либералы совершенно не понимают. Никто ведь не толкал государя-императора давать крестьянам свободу и реформировать жизнь народа, так цените это, оберегайте царя-освободителя!.. А им кажется, что все можно решить одним взрывом или выстрелом. Это, душа моя, не от большого ума, потому-то и бомбисты все как один недоучки или полупсихические…
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Юноша с перчаткой (рассказ студентки) - Инна Гофф - Современная проза
- Надежда - Кирилл Ликов - Городская фантастика / Социально-психологическая / Ужасы и Мистика
- Украшение бутылок, бокалов и свечей - Вера Преображенская - Сделай сам
- Мы знали Евгения Шварца - Евгений Шварц - Биографии и Мемуары