От мужского лица (сборник) - Татьяна Соломатина
- Дата:21.07.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: От мужского лица (сборник)
- Автор: Татьяна Соломатина
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через час, уже подходя к машине, он вдруг сообразил, что после всего выпитого за руль садиться не следовало бы. Нет, он не был пьян. Но если продуют… Дороговато нынче из-под блюстителей уезжать. Что же делать теперь? Рискнуть? Гайцы тоже люди. Хотя кто их знает?… У них в предпраздничный вечер самые заработки. Он глянул на часы. Добраться до метро, доехать до вокзала… Что там с электричками? Пусть даже повезёт — и будет сразу. Со станции до дачного посёлка на такси. Втридорога. Да ладно. Всем надо как-то жить. Всё равно на круг часа четыре с половиной выйдет. В лучшем случае. А сейчас уже десять. А до дома всего несколько минут ходу. Лучше завтра. Всё одно уже. Что так оправдываться, что эдак — ребёнок, подарки… О чём он думал? И пса того лазаньей не угостил… Он поёжился. Обычный промозглый ветер здесь, во дворах многоэтажек, превращался в отвратительный сквозняк.
Дойдя до подъезда, он долго стоял, прикуривая одну от другой и пытаясь настроиться на благодушный лад. Пока совсем не замёрз. Потом по привычке выключил звук в телефоне и поднялся в квартиру.
Продержаться удалось минут сорок.
Жена уже накрыла стол в большой комнате. Он что-то пожевал, выхватив куски с расставленных тарелок. Они выпили по стопке. Он предложил. Та изо всех сил лепила лицо. Но его с самого начала раздражало это молчаливое клеймо у неё на лбу: «всё ради ребёнка». Тихонько достал из шкафа и положил под ёлку подарки. Он лебезил, как мог. Но она опять собралась «гулять на полчасика». «Ребёнку нужно дышать свежим воздухом!» Да какой, к чёрту, свежий воздух?! Мороз, месиво под ногами, ветер. Что это за мания всё время «гулять»? Гулять — это когда в удовольствие. А не прорываться куда-то во тьме, чтобы с одной засранной территории среди домов и торговых центров переместиться на другую — не менее засранную, — среди куцых ёлочек и ржавой ограды замёрзшего пруда. Это называется «гулять в парке». Кто-нибудь вообще видел настоящий парк, кроме как в английских сериалах?! Она молча развернулась и пошла одевать ребёнка. Он психанул, схватил со стола початую бутылку водки и выскочил на улицу. Нужно было просто выйти. Вынырнуть из болота и начать двигаться. За руль нельзя. Дьявол! Тогда он подумал, что надо поехать к ней. Может, к утру доберётся. Прикинул, что на вокзал тащиться не обязательно. Есть платформа и поближе. Хотел поймать такси, но не стал. От людей тошнило. Кажется, встреть он сейчас кого-нибудь знакомого на улице, и его точно вывернет наизнанку вместе со «Здрасьте. С наступающим вас!» Он пошёл пешком. Рассудив, что — в конце концов — это лучший способ согреться.
Чем дальше он отходил от дома, тем ближе подкрадывалась мысль, что жена всё равно пойдёт «гулять». Идиотизм кромешный! Но раз так, может, вернуться? Подождать у подъезда?… Ну уж нет! Он готов разделять многое. Но не упрямый тупоголовый идиотизм! Присев на низкую ограду школьного двора, он перекурил и сделал пару глотков из бутылки. Тёплая, согретая за пазухой водка оставила во рту гадкий привкус. Он выкурил ещё одну сигарету, чтобы смягчить неприятное послевкусие, и двинулся дальше.
Скоро дворы закончились, и он вышел на проспект. Машин, как ни странно, было немало. Хотя до полуночи оставалось каких-то полчаса. Вот неймётся им! Он сделал ещё глоток в ознаменование пройденного этапа. Надо идти дальше. Ещё далеко.
Мороз усилился. Хотя ветер немного спал. Ему начинало нравиться просто идти. Просто идти, делая по небольшому глотку из тёплой бутылки каждые несколько минут.
Он уже представлял, как доберётся до неё. Во что бы то ни стало. Да хоть всю ночь придётся пешком идти! И когда она увидит его — замёрзшего и усталого, — она всё поймёт. Она всегда всё понимает. Только расстраивается. Но он больше не даст ей повода…
Загрохотали и засверкали вдалеке над крышами салюты. Пять минут первого. Ну да, пора. Пришёл Новый год.
Он остановился и сбился с мысли. Сделал глоток. Закурил. И пока любовался далёкими фейерверками, стал представлять, чем они займутся после того, как выспятся. Это будет завтра, наверное, уже ближе к вечеру. Об этом приятно было думать. И ему захотелось оттянуть этот момент. Он выбросил окурок, поднял воротник куртки и двинулся дальше. Проспект длинный. Километра четыре по нему топать, если не больше. По правую руку тянется парк. Потом начнутся какие-то склады, заводы… А там уже недалеко. По объездной аллее где-то с километр — и платформа. Интересно, окажется там кто-нибудь ещё? Новый год — интересный праздник. Кажется, что все — просто все до одного! — должны быть около ёлки, с шампанским и мандаринами. Ну, те, что ведут электричку или метро, — это понятно. Или, там, на заправке неудачно в смену попал… А те, кто едет пассажиром в той же электричке? Или подъезжает заправиться? Неужели есть такие? Как-то не верится.
Тёмное месиво парка справа кажется бесконечным. На этой стороне проспекта ничего нет. Только фонарные столбы и редкие остановки. Вот уж действительно параллельное измерение. На следующей он выкинул в урну пустую бутылку и присел на лавку покурить. Металлическая лавка морозила ляжки. Он привстал и подоткнул куртку. Хотелось пить. Фонарь со столба ярко освещал полуоткрытую прозрачную коробочку остановки, и он, на секунду глянув на эту картину со стороны, почувствовал себя замёрзшей рыбой в аквариуме. Но вместо того чтобы позабавиться, он почему-то испугался. Быстро встал и пошёл дальше. До конца парка было ещё далеко.
Ещё через остановку его опять потянуло присесть. Хмель быстро выходил с испариной, оставляя в теле ощущение лёгкой дрожи, которую он списывал на холод. Ужасно хотелось пить. Можно было перейти на другую сторону проспекта и поискать магазин, но это бы нарушило его план. Сбило бы направление. Лучше дотянуть до платформы. Возможно, ближе к концу и на этой стороне что-нибудь попадётся. Он встал с лавки и глянул вперёд. До конца парка, где начиналась хоть какая-то жизнь, оставалось ещё несколько длинных остановок.
Опять поднялся ветер. И пошёл снег.
А если ближайшая электричка будет только часа через два или три? И вообще, что они там делают с расписанием в новогоднюю ночь? Да неважно. Надо дойти. Там и будет понятно. Он помахал руками, разогреваясь. В животе заурчало. Сейчас бы оливье мисочку и горяченького чего-нибудь. И чаю. Большую, его любимую, кружку чаю с лимоном. Очень сладкого…
Надо добраться до платформы. Что он, на самом деле?! Люди в экспедиции на ледники ходят! А тут чуть больше часа по городу прошлёпал — и уже всё? Нет уж!
Не дойдя до следующей остановки, он присел на корточки под фонарным столбом, спиной к ветру, и достал сигареты. Прикурив, он спрятал в ладонях огонёк зажигалки и долго смотрел, как тот изнутри подсвечивает замёрзшие пальцы, делая их красными. Пока не обжёгся.
Чёрт, как хочется есть! Знал бы, что так всё обернётся, так хоть тот кусочек лазаньи завернул бы и с собой взял! Он встал и оглянулся по сторонам. Проспект был пуст. Только машина такси неслась куда-то, хитровато поблёскивая шашечками на крыше. Где-то за парком громыхали невидимые салюты. Он потоптался с минуту. А потом, вспомнив, что с другой стороны парка живёт один из приятелей, перелез через сугроб и быстро пошёл в ту сторону.
Стена
При просмотре таких уже «старых» по сегодняшним меркам кинолент, как «Хороший, плохой, злой», «Кин-дза-дза», соловьёвской «Красной розы…» и даже досталевского «Облака-рай», мне всё чаще приходит в голову мысль, что духовная ценность мистерии обратно пропорциональна себестоимости её демонстрации. Кто-то может воспринимать их как фарс или пародию. Но в первую очередь — это мистерии. Это истории Духа. Увиденные его глазами и рассказанные от его имени. От имени той самой, трепетно искомой науками и религиями мира первичной, элементарной, неделимой частицы нас.
Автор* * *Легенду о Стене я услышал от своей новой знакомой.
Не то чтобы я вызывал у людей безотчётное желание немедленно поделиться со мной сокровенными мыслями или фактами биографии, скорее это было стечением обстоятельств.
Познакомились мы вполне заурядным образом. Машу перевели к нам в отдел, вот уже третий месяц лениво выпекавший эфемерные графики и диаграммы по текущему плану исследований, где я сам трудился аналитиком среднего звена. Обычная, ничем не выделяющаяся среди прочих команда. Мы занимались некоторыми аспектами реструктуризации Информационных Потоков (ИП), а точнее, расчётами зависимости уклонений ИП от доминанты мужского или женского населения на заданной территории — от предельно малых величин до бесконечных. Обычные статисты, работающие на крупнейшую, вернее — единственную в мире PR-корпорацию.
Термин Public Relation, сохранившийся с незапамятных времен, на сегодняшний день утерял свой первоначальный смысл. Он не устарел, но был доведен до абсурда неумолимой логикой истории. Что это за корпорация, занимающаяся связями с общественностью, когда вся общественность так или иначе задействована в корпорации?! Однако аббревиатура сохранилась. И Шут с ней.
- Поляна, 2014 № 03 (9), август - Журнал Поляна - Периодические издания
- Строительство печи в дачном домике - Илья Мельников - Сад и огород
- Дети ночных цветов. Том 1 - Виталий Вавикин - Ужасы и Мистика
- Дед Мороз для одинокой Снегурочки - Маргарита Южина - Современные любовные романы
- Когда Стихиям нечем заняться - Наталья Козьякова - Прочие приключения / Периодические издания / Фэнтези