Музыкантша - Ольга Морозова
- Дата:21.11.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Музыкантша
- Автор: Ольга Морозова
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Альберт пришёл ближе к ночи. Анжела лежала, свернувшись калачиком на кровати, стараясь не пускать в голову мрачные мысли. Альберт выключил свет и начал расставлять по комнате свечи, которые сразу зажигал. Вскоре комната наполнилась их призрачным колеблющимся светом. Анжела лежала заинтригованная. Альберт подошёл к ней и дал ей понюхать нечто из небольшого пузырька. От запаха у Анжелы закружилась голова, комната поплыла перед глазами, а все предметы в ней стали будто живыми. Они извивались в причудливых движениях, принимая различные очертания и позы. Анжела засмеялась и протянула руки к Альберту. В её глазах он тоже стал как будто нетвёрдым и текучим. Альберт подошёл к ней и уложил её на кровать. Затем завязал ей глаза, хотя Анжела не видела в этом особой необходимости — она и так почти ничего не могла различить, кроме пламени свечей, которые, как ей казалось, обступили её со всех сторон. Она хотела попросить Альберта убрать их подальше от кровати, иначе они могли сгореть, но не смогла издать ни звука. Альберт между тем последовательно привязал её ноги и руки, и Анжела спокойно дала это сделать. Потом она ощутила, как что-то ужасно холодное и твёрдое вошло в неё, разорвав ей внутренности. Боль обожгла, заставив на мгновение прийти в себя, но также быстро растаяла в глубине живота. Это что-то начало интенсивно перемещаться внутри Анжелы, она застонала от наслаждения и задвигалась, стараясь попадать в такт тому, что было в ней. Скоро внизу её живота сделалось жарко, и она вскрикнула. Потом нечто вышло из неё и начало вновь тыкаться в поисках нового входа. Оно быстро нашло его, и Анжела завопила от невозможной боли, дёргая привязанными руками и ногами. Через несколько минут боль утихла, и Анжела снова вошла в ритм движения чужеродного тела. Потом что-то сжало ей горло, и она захрипела. Одновременно толчки внутри неё ускорились, приняв почти истеричный характер. Анжела извивалась, перестав понимать, что с ней происходит, и совершенно не контролируя ситуацию. Что-то или кто-то прикасался к ней, царапал, дышал в лицо, щипал, но Анжела уже почти отключилась. Она не помнила, с чего всё началось и что происходит. Наслаждение перемешивалось с болью, они сменяли друг друга в одной им известной последовательности. А потом чувства окончательно притупились, и Анжела провалилась в глубокий чёрный омут.
Когда она очнулась, свечи уже потухли. Анжела приподнялась и осмотрелась. Рядом лежал почти бездыханный Альберт, совершенно голый. Он явно был без сознания. Постель была вся в пятнах крови, ноги у Анжелы были в крови, кровь была и на пальцах Альберта. Тело болело, будто в него впились тысячи иголок. Анжела осмотрела себя — по всему телу шли царапины, кровоподтёки и следы от укусов. На полу валялась странная штука нежно-зелёного цвета, весьма необычной формы. Анжела с трудом сползла с кровати и дотянулась до неё. Поднесла к глазам и внимательно рассмотрела — это был очень крупный и длинный мужской член, искусно вырезанный их нефрита. Зеленоватый камень таинственно мерцал, и Анжела сжала игрушку в руке, чтобы ощутить прохладу камня. По всей поверхности были нанесены зазубрины, делавшие её шероховатой. Анжела поставила игрушку на тумбочку. Вот что было вчера! Альберт страдает половым бессилием. Он не может иметь нормальных отношений с женщинами. Вчера он дал ей понюхать какой-то сильнодействующий наркотик, и, скорее всего, принял его и сам. Он орудовал именно этой штукой, сомнений быть не могло. Анжела с трудом перевернула бесчувственное тело Альберта на бок. На нём было что-то вроде стрингов, с коричневым кожаным мешком впереди. Бечёвка сзади была почти незаметной, поэтому со спины казалось, что Альберт гол. Анжела двумя пальцами отодвинула кожу и заглянула в то место, которое Альберт так тщательно скрывал. Часть детородного органа отсутствовала, остатки же представляли из себя довольно жалкое зрелище. Анжела поставила мешок на место. Урод. Альберт — урод, и мстит за это. Он насилует женщин этой нефритовой штукой, предварительно одурманив их наркотиками. Она слезла с кровати и добрела до ванной. Совершенно очевидно, если Альберт будет так терзать её постоянно, она долго не протянет. В ванне она ещё раз осмотрела себя — всё оказалось не так страшно, как ей показалось вначале. Остаётся надеяться только на то, что он тоже не обладает железным здоровьем, и ему требуется время, чтобы восстановиться. Анжела вернулась в комнату и села в кресло, продолжая рассматривать Альберта. Он лежал на боку, как она его оставила, и выглядел как труп. Кожа была серого оттенка, казалось, что её плохо натянули на мышцы, оставив, то тут, то там, лишнее. Рот Альберта был приоткрыт, и тоненькая дорожка слюны стекала на подушку. Если бы на нём была пижама, его можно было бы принять за обычного человека пенсионного возраста, этакого въедливого старикашку, из тех, которые помешаны на социальной справедливости и правах человека. Под пристальным взглядом Анжелы Альберт зашевелился. Он открыл глаза и застонал. Анжела подошла к нему и села рядом. Он приподнялся на локте.
— Привет, крошка. Славно мы повеселились вчера… как тебе? — Язык плохо его слушался, и речь была медленной с большими паузами.
— Отличное веселье. Никогда не испытывала подобного. — Анжела взяла с тумбочки нефритовый член и повертела его в руках. Альберт сделал попытку улыбнуться.
— Ах, это! Мой малыш пришёлся тебе по вкусу? Правда, он хорош?
— Весьма. Ты не подаришь его мне?
— Не могу, милая, к большому моему сожалению. Его любишь не только ты.
— Вот как?! — Анжела приподняла бровь, разыгрывая ревность. — А я думала, что это только моя привилегия.
— Ты как всегда много себе вообразила, дорогая… запомни раз и навсегда — ты лишь одна из многих.
— Как тебе будет угодно…
— Вот и умница. Приятно иметь дело с умной девушкой, кажется, я уже говорил тебе это. Но ты можешь полюбить меня за то удовольствие, которое я тебе доставляю.
Анжела промолчала. «Старый надутый павиан, — подумалось ей, — у тебя самого слишком разыгралось воображение». Альберт, кряхтя, встал с кровати, оделся и вышел, бросив Анжеле на прощание, чтобы не скучала.
С тех пор жизнь у Анжелы приобрела, если так можно выразиться, более или менее размеренный характер. На улицу она не выходила, и все попытки завести об этом разговор пресекались. Рашида Анжела не видела, и ничего не могла узнать о судьбе девушек. Альберт продолжал навещать её. Временами он просто ложился с ней рядом и начинал рассказывать ей о войне. Он не называл мест, где он воевал, он просто говорил о том, что там было, и волосы на голове Анжелы вставали дыбом. Он говорил, что люди превращались в зверей, готовых разорвать друг друга на части. И он рвал своих врагов и пил их тёплую кровь. Он говорил о том, что загнанные в горы, окружённые со всех сторон противником, без пищи и почти без воды, они убивали самых слабых и немощных, чтобы питаться их мясом… они убивали женщин и детей, если это были женщины и дети врага… а за измену они резали человека на мелкие кусочки и кормили собак… они ещё много делали такого, что невозможно себе представить в обычной жизни. В такие минуты он говорил и говорил, не заботясь, слушает его Анжела или нет. Он показал ей свою коллекцию мужских органов — малышей, как он их называл. Тут были статуэтки из нефрита, опала, оникса, малахита и чёрного эбонита. Альберт любовно гладил их сухими пальцами. Накурившись опиума, он рассказал Анжеле о своём увечье. Однажды он изнасиловал женщину, и она запомнила его. У этой женщины был муж, и Альберт убил его. Потом, возвращаясь в те края, он приходил к ней снова, и снова насиловал её. Её взгляд, полный ненависти, возбуждал его. Он хотел видеть этот ненавидящий взгляд, и поэтому не мог оставить её в покое. Потом женщина забеременела, и он упустил её из виду. Потом он встретил её через несколько лет и снова возжелал её. Она позволила ему переспать с ней, добровольно и не сопротивляясь, и он решил, что этот раз будет последним. Покорность претила ему, он привык к завоеваниям. Но всё оказалось не так. Ночью его подруга тихо встала и одним ударом отсекла ему мужскую плоть, а потом бросила её собакам. Неразборчивые псы с урчанием набросились на то, что она дала им, и вмиг сожрали. Он истекал кровью, не мог поверить, что это произошло, он дико кричал от боли и ненависти, и на его крик сбежались товарищи. Они хотели уничтожить ту, что так поступила с ним, но она успела убежать и бросилась со скалы… Она умерла свободной и, наверное, счастливой. Он не смог ей этого простить. Она ушла от него туда, откуда нет возврата, и где он не мог её достать. Он катался по земле и рвал на себе волосы, вопя и завывая, а она лежала на дне ущелья, холодная и равнодушная, как статуя. Он запретил хоронить её, сказав, что отрубит руки тому, кто это сделает, но всё же утром её труп исчез. Никто не признался в содеянном, и он решил, что с него довольно. Война утомила его. Он ушёл и вернулся домой… На деньги, заработанные на войне, он выстроил свою империю, где он — царь и Бог. В эти моменты он заглядывал Анжеле в глаза, взгляд его туманился, и Анжела вдруг понимала — несмотря ни на что, Альберт любил ту женщину и восхищался ей… Он любил её извращённой, «чёрной» любовью, но кто определил, какая она должна быть? Потом Альберт умолкал и делал глубокую затяжку, чтобы отключиться и сбежать в те райские сады, где он не был извергом, а она не была его жертвой… Ни одно живое существо не чуждо любви, иначе оно просто не сможет существовать, и Альберт не был исключением. В такие моменты Анжеле казалось, что нечто человеческое проглядывает сквозь непроницаемую маску его нынешней личности, и она даже жалела его.
- Четыре кружки мюнхенского пива - Леонид Ицелев - Прочий юмор
- Высоко-высоко… - Яна Жемойтелите - Русская современная проза
- Болезни кожи: эффективные методы лечения и профилактики - Е. Савельева - Здоровье
- Желание и умение делиться душевным теплом - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Науки: разное
- Дым без огня - Елена Малиновская - Фэнтези