Небесная подруга - Джоанн Харрис
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Небесная подруга
- Автор: Джоанн Харрис
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Связаться с полицией? Я не осмеливался, потому что боялся подставить под удар Розмари. А вдруг ее заподозрят? В газетах писали, что к расследованию дела о «трупе в заводи» привлечен Скотленд-Ярд. В любой момент меня могли вызвать на допрос. Очень не хотелось привлекать внимание сыщиков к себе или Розмари. Придется действовать самостоятельно, и как можно быстрее. Я поднялся к себе в комнату, надел простой темный костюм, легкое пальто и шляпу, вернулся в кухню и открыл ящик с ножами. Выбрал маленький нож для мяса, острый, но достаточно короткий, чтобы спрятать его в рукаве, и покинул дом, чувствуя себя немного нелепо, но преисполнившись энтузиазма. Человек действия вполне способен выйти в ночь, замышляя убийство ради спасения дамы; однако я не был человеком действия.
Судя по часам, было около восьми вечера; вечер после жаркого дня выдался душный, облачный. Однако я по-прежнему дрожал и кутался в пальто, хотя большинство прохожих были одеты куда легче. Я решительно шагал вперед, почти не двигая левой рукой – в рукаве скрывался нож. Куда я направлялся? Конечно к Розмари, но на этот раз тайно, осторожно, осознанно. Я проделал примерно половину пути до центра города, когда ощутил судороги. Это было неожиданно, но поначалу переносимо, как внезапная боль в боку; но в следующую секунду я уже скорчился на обочине дороги. Холодный пот стекал по лицу, зубы сжались от боли. Вокруг было пусто, никто не пришел мне на помощь. Я рухнул на колени, едва способный дышать, и ждал окончания приступа. Долгий медленный вдох, жжение в животе, в груди… еще один вдох. Боль угасала, слабела. Я осторожно встал, стараясь не делать резких движений, чтобы боль не вернулась. Выпрямился, еще несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.
Удостоверившись, что спазмы, чем бы ни были они вызваны, прошли, я с осторожностью продолжил путь. Не прошел и сотни ярдов, как судорога снова скрутила меня, на сей раз мгновенно парализовав все тело. Мир завертелся, словно карусель, от боли меня вырвало, я изверг на землю черную жижу. Кажется, я закричал, а может быть, мне только показалось. Очки соскользнули в траву, я потянулся за ними, но не нашел, попытался встать, поскользнулся, упал на бок. Заподозрив, что это сердечный приступ, я прижал руки к груди и сумел выползти на мостовую, в круг неверного света под фонарем. И потерял сознание.
Когда я пришел в себя (судя по всему, через несколько минут), боль ушла, а улица по-прежнему была пуста. Я осторожно поднялся, не обнаружив ни малейших последствий приступа, выпрямился в полный рост и отряхнул одежду. Мне было очень неловко; но раз уж недомогание прошло… Я был настроен скептически и объяснил случившееся голодом – ведь я ничего не ел, а может быть, это последствия того яда, который мне ввели. Уже казалось, что я полностью оправился, у меня даже проснулся здоровый аппетит. Я нашел очки, протер их и сразу почувствовал себя увереннее. Потом отряхнул и надел шляпу, после чего пошел дальше. Я ощущал настоящий голод и думал, не перекусить ли где-нибудь, прежде чем явиться к Розмари. Не хотелось бы снова падать в обморок, особенно в ее квартире. Компания незнакомых студентов поравнялась со мной, когда я вышел на главную дорогу в Кембридж. До моего слуха донеслись отзвуки смеха и веселый выкрик: «Добрый вечер!»
Наверное, меня застали врасплох, потому что я вздрогнул, услышав голоса, и моя походка вновь стала шаткой. Вдруг я остро осознал, что мне холодно, а пустой желудок вновь скрутила тошнота. Когда я поднял руку, чтобы коснуться шляпы в знак приветствия, закружилась голова. Улыбка застыла на моих губах, я замер. Голоса вдруг зазвучали невыносимо громко. Студенты прошли мимо, не прекращая болтать, только один парень удивленно оглянулся, должно быть гадая, не пьян ли я. Он был ближе всех, к тому же задержался, чтобы взглянуть на меня; свет фонаря выхватывал из темноты его широкое простоватое лицо. На мгновение зрение сыграло со мной шутку, искажая перспективу: показалось, что это лицо стремительно приближается, как некая гротескная картинка, которую я рассматриваю в лупу, и я отшатнулся. Бессмысленные голубые глаза, широко ухмыляющийся рот, капли пота, выступившие из расширенных пор на бритом лице, – все это предстало перед моим внутренним взором, словно я смотрел через жуткое увеличительное стекло. Идущий от парня жар ошеломлял. Я чувствовал его запах – отчетливый, словно дух парного мяса в холодный вечер, и привкус бриолина был лишь приправой к первобытной пульсации юной крови. Сам того не сознавая, я протянул руку, чтобы коснуться его… но компания уже ушла в темноту, весело смеясь, а я остался у фонаря, дрожащий, напуганный собственными мыслями. Ведь я не мог?..
Шепотом выругавшись, я продолжил путь. Похоже, после всего, что случилось в эти сутки, у меня начались галлюцинации. Я шел вперед, а голод подталкивал меня возобновить охоту.
Два
Элис быстрыми точными линиями набрасывала рисунок, раздумывая о том, что прочитала в дневнике Дэниела Холмса.
Его слова теперь кружили над головой, как апокалипсические птицы, принесшие гибельные вести из туманного прошлого. Элис боролась с искушением пойти дальше, истолковать странные тревожные факты, вообразить все, что могло за ними стоять. Она хмурилась, глядя на холст, брала кисть, аэрограф, защитную пленку, растворитель, но снова и снова вспоминала эти фразы, чей ритм соответствовал сбивчивому ходу мыслей автора дневника.
Она рисовала рассеянно, почти бессознательно – руки двигались, а разум блуждал далеко. Картина была заранее обдумана, сделан эскиз, подготовлены краски и кисти, но несколько часов спустя Элис увидела на холсте нечто совершенно неожиданное. Во время работы она обращала внимание только на отдельные детали – руку, островок травы, кусочек неба – и эффекты, создаваемые цветом и формой. Теперь перед ней было законченное произведение, приковывающее взор. Отступив на шаг, Элис долго и бесстрастно созерцала его, слушая обманчиво ровный стук собственного сердца, и понимание приходило постепенно, с неотвратимостью раскачивающегося маятника.
Снова берег реки, как на предыдущей картине; Элис узнала излучину, нависающие ветки деревьев, смутные отражения в темной воде. Снова тщательно прописаны мельчайшие детали. Четкие контуры и игра света создают иллюзию абсолютной реальности. На переднем плане видны два человека: один стоит на том берегу лицом к зрителю, склонив голову и глядя в воду, второй повернулся в профиль, зайдя по колено в реку, и его закатанные штанины открывают бледные тонкие ноги, забавно укороченные из-за преломления света. Оба молоды и довольно строго одеты: на них костюмы с широкими лацканами, а у того, кто стоит на другом берегу, очки и шляпа.
Элис не могла подробно рассмотреть лица, однако позы были весьма выразительны: молодые люди тянулись вперед, будто в порыве любопытства, и одновременно отшатывались от некоего объекта, который плыл между ними по реке. Когда Элис разглядела, что это, она невольно поморщилась. Боже! Что на нее нашло?
Детали на небольшом холсте должны быть милосердно размыты, однако… Элис придвинулась к картине, и плывущий по реке труп словно попал под увеличительное стекло – художница разглядела его яснее, чем хотелось бы. Наполовину погруженное в воду тело безвольно качалось на зеленоватой волне, вокруг расходилась мелкая рябь. Лицо оставалось на поверхности, обращенное к зрителю, бледное и раздувшееся. Элис тотчас поняла, кто это, узнала копну рыжих волос. Нагнулась еще ближе, и ей показалось – нет, не показалось! – что она различает выражение мертвого лица. Утопленница так распухла, что глаза заплыли, раскрытый рот походил на черную дыру, обрамленную желтыми хищными зубами… но все равно это была маска жуткого, извращенного ликования, триумфа и восторга.
Элис словно заколдовали: чем ближе она подступала к холсту, тем больше подробностей замечала. Каждая веточка, каждая травинка представали во всем их бесконечном разнообразии. Возможно, эта была иллюзия, рожденная подсознанием и помогающая признать то, что рассудок поначалу отвергал. Пока разум пытался истолковать записки Дэниела, подсознание просеивало информацию и рисовало – буквально – картину собственных выводов.
Так или иначе, Элис наконец поверила.
Ей стало немного легче: стоит принять иррациональное, непоследовательно подумала она, как все становится возможным. Даже в Зазеркалье есть законы, если знать, куда смотреть. Элис продолжала изучать картину, рассматривая две фигуры у воды. По крайней мере один из этих людей – тот, который в шляпе, – был ей знаком. Осанка, сутулые плечи, блики света в стеклах очков…
Джо.
Джо и Дэниел?
Да, Дэниел и Джо.
Последняя важная часть пазла встала на место, словно захлопнулась дверь в мир здравого смысла. Элис в последний раз взяла кисть и вывела название картины в нижней части холста – не рассуждая, не сопротивляясь порыву, как совершала все действия, приведшие ее к этому моменту.
- Карман ворон - Харрис Джоанн - Иностранное фэнтези
- Украденные главы - Джеймс Райли - Детская фантастика
- Искусство обольщения - Пенни Джордан - Современные любовные романы
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Приключения Дженнифер и Даниэля. Часть 2. Андриан и Эвелина - Юлия Борисовна Маркова - Прочие приключения / Периодические издания / Прочее