Золотая трава - Пьер-Жакез Элиас
- Дата:02.11.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Золотая трава
- Автор: Пьер-Жакез Элиас
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не правда ли, Корантен, мы с тобой подоспели вовремя! Полюбуйся на их уменье владеть ногами, обрати внимание, как у них сгибаются и разгибаются колени! Подумать только, сколько дней подряд провозились они в согбенном состоянии сперва над землей, потом на коленях пересыпая картофель из корзин в мешки, после всего этого понятно их желание распрямить все члены. Вот они и дают жару! Им приятно сменить одну усталость на другую. А горожане еще говорят, что крестьян не расшевелить. Смешно слушать, когда они утверждают это с глазами мертвых рыб, шаркая по натертому паркету ногами в их отвратительном танго. Послушай же наших певцов, Корантен! Они проймут до мозга костей даже и мертвеца. Взгляни вон на ту старуху, как старательно она выделывает все па танца! Это моя крестная. Восемьдесят два года. Не могу удержаться. Иду туда. Подожди, я к тебе вернусь!
Ян Кэрэ вспрыгивает на гумно, уже танцуя, подняв обе руки вверх. Цепь разделилась на две параллельные шеренги. Он проворно втискивается между своей крестной и куда более молодой, чем она, женщиной, которая держит за руку мальчугана двенадцати — четырнадцати лет. Вторжение Яна едва на какую-нибудь секунду нарушило танец. Цепь танцующих подхватила его, он в ней растворился. Певцы великолепно спелись с тех пор, как танцоры нашли правильный темп, который всегда дается не сразу. Его находят не в силу одного только собственного старанья, надо, чтобы каждый приноровился к другим, слился бы со всеми вместе, как бы составив единое с ними тело, а в особенности это касается тех, кто танцует друг против друга, они-то и есть истинные вдохновители, а не соседи слева и справа, которые могут раздробить темп, если отступят от его общей целостности. Странно видеть, как танцоры неотрывно смотрят в глаза тем, кто напротив них. Руки сплетены, плечи соприкасаются, торсы выпрямлены от шеи до поясницы, оставляя полную свободу для ног, которые действуют в быстром темпе, утвержденном четким выстукиванием каблуков ведущих. Мужчины высоко вскидывают колени, а женщины семенят ногами, почти не отрывая их от земли. Два запевалы все время не спускают глаз с обеих шеренг, потому что это именно они ведут и направляют слаженность общего пения. Когда голоса запевал сливаются в конце музыкального пассажа, удвоенный их звук возбуждает всякий раз танцующих, и, подстрекаемая вожаками, вся цепь приходит в волнение, а Корантен смотрит на все это разинув рот — для рыбака это предел необычного. Вдруг первый певец убыстряет ритм, ударяя изо всей силы каблуком в землю. Второй не отстает от него и почти тотчас же цепь замирает на такой протяженной ноте, что от нее у всех дыхание перехватывает. И вот все смешалось. Танцоры медленно рассеиваются по гумну, вновь пришедшие крестьяне пользуются этой паузой, чтобы войти в круг, выбрать себе подходящее место для участия в этом ансамбле, который распался на три части. К Корантену возвращается Ян Кэрэ, с ним идет высокая девица в круглом чепце. Корантену вначале видны ее сильные руки, которые она положила на передник. Оба пришедшие сильно запыхались. Ян говорит:
— Я запоздал к первому гавоту, но теперь всем представится случай увидеть меня в деле. Разумеется, я потерял сноровку с тех пор, как спустился на равнину. Но навык быстро восстанавливается. Смотри! Я нашел в цепи Элену, мою кузину. А это Корантен Ропар, он — со мной на «Золотой траве», нашем судне.
Высокая девица не произносит ни слова. Здравствуйте, до свиданья — тут не в обычае. Первым заговаривает Корантен.
— У вас тут очень весело, в вашей местности.
Ему отвечает серьезный, несколько стесненный голос:
— Как работаешь, так и отдыхаешь. Разве это не справедливо?
— Послушай, Элена, — говорит Ян Кэрэ, — побудь немного с Корантеном. Он несколько диковат, да и не знает тут никого. Ночных праздников у тебя здесь будет еще много, а вот у меня, там… Мне хочется станцевать середину танца и еще в середине круга в следующем куске, не сходя с места, без передышки. Честное слово! У меня в каждом колене по муравейнику, необходимо растормошить муравьев. Не бойся его, он совсем не злой.
Ян рассмеялся и беззаботно ушел от них. Корантен был очень смущен и следил за ним глазами, пока тот не нырнул в толпу, которая становилась все более плотной. Тут вновь зазвучал серьезный голос:
— Это правда, что вы такой уж дикий парень?
— Не знаю. Другим виднее.
— Я вас совсем не боюсь. Нисколечко.
— Это меня подбадривал ваш кузен. Ян просил вас не бояться меня. Он уже не раз проделывал со мной такие фокусы, когда мы отправлялись вместе в компанию молодежи. Правда, не часто это случается. Но он всегда умудряется подвести ко мне какую-нибудь девушку и бросить меня с ней. Я страдаю, не зная, что ей сказать. Только и делаю, что засовываю руки поглубже в карманы. Мы, моряки, вообще любим держать руки в карманах, когда находимся на суше. К счастью, девушка всегда скоро уходит, и дело на этом кончается.
— Для нелюдимого парня, — вступает с оттенком иронии серьезный голос, — вы не такой уж неразговорчивый, каким хотите представиться.
— Впервые в жизни. Вы меня нисколько не испугали.
— Не рассчитывайте, что я так скоро уйду от вас.
— Вы не любите танцевать?
— Наоборот — так же, как и все здесь — молодые и старые. Так мы отдыхаем после тяжелых работ.
— Тогда вам необходимо присоединиться к остальным. Я и один тут постою.
— А что скажет мой кузен Ян Кэрэ, если я вас оставлю?
— Я ведь привык к тому, что меня оставляют.
— Не до такой степени, как я.
При этих неожиданных словах Корантен отважился взглянуть на нее. С тех пор как зазвучал ее серьезный голос, он ни разу еще не отважился на это. Он знал только, что она высокого роста и руки у нее сильные. Разговаривая, они оба стояли лицом к танцорам, которые теперь опять слились в общую цепочку, но такую многочисленную, что двор едва ее вмещал, а немногочисленные зрители вынуждены были прижаться к строениям фермы. Любопытно, что Корантен почти перестал слышать певцов, хотя те нисколько не утихли, а даже стали сильнее наподдавать на высоких нотах. Танцоры сделались бы для него всего лишь жестикулирующими тенями, если бы, проносясь мимо, они не задевали его и он не видел их залитых потом лиц, на которых необычайно сверкали глаза. Серьезный голос приглушил для него все звуки празднества или, вернее, оттеснил их на задний план, о котором он почти позабыл. А она стояла в двух шагах от него. Он видел ее в профиль и поразился правильности черт ее лица и их твердости, умеренной чем-то трудно определимым, но ему хотелось думать, что за твердостью скрывается нежность и доброта; и до чего тонки ее черты, хотя, когда девушка приближалась к нему в сопровождении Яна Кэрэ, у него создалось впечатление, что она добротно скроена, как раз для того, чтобы обрабатывать землю. Но почему, матрос, нельзя быть одновременно сильным и тонким, твердым и нежным, энергичным и добрым? Можно привести тысячу примеров, когда эти качества сочетаются. Корантен внутренне негодует на свою ослиную башку, как он это делает всегда, когда отмочит какую-нибудь глупость. И у него одно лишь желание: возобновить разговор с… как ее зовут? Элена. А что она сказала? Будто она еще больше, чем он, привыкла, что ее оставляют.
— Но ведь вы — у себя, со своими сородичами! Вы тут всех знаете!
Остолоп. Совсем не это хотел он сказать. Хотел сказать, что такую девушку, как она, невозможно оставить. До такой степени приятно быть в ее компании: он не знает точно почему, но пусть даже начнется кругом по» жар, ему и в голову не придет бежать от нее. Вот что он должен бы сказать, если бы сумел найти слова и смелость дать им возможность излиться.
Элена повернулась к нему, приблизилась, задумчиво взглянула. Ей, по-видимому, тоже трудно найти подходящие слова. У нее, наверное, серые глаза, но ночью, при свете раскачивающегося шагах в двадцати от них аварийного фонаря, одного из тех, что развешаны на столбах сараев, трудно с уверенностью сказать, какого они цвета. Но, что там ни говори, возможность видеть ее столь близко производит на него такое сильное впечатление, что ему даже неловко испытывать подобное счастье. Он находит ее более чем прекрасной, а не просто красивой: какой высокий и гладкий у нее лоб, да и щеки как раз на том месте, где надо — у девушек Логана скулы куда выше, — а нос у нее как бы уравновешивает все остальные черты лица, включая серьезный рот, который в точности соответствует ее голосу. Он назвал бы эту Элену Гармонией, если бы ему было известно такое слово. Несомненно, так окрестил бы ее Пьер Гоазкоз, если бы когда-нибудь увидел. Она говорит медленно, тщательно выбирая слова, стараясь объяснить ему, какова она есть.
— Кто знает, который из нас двух здесь больший чужак? Я бедна, матрос, так бедна и деньгами, и родней, что единственное мое достояние — это мои руки. Мне еще и семнадцати лет не исполнилось, когда меня начали называть старой девой из Коад аль Локха, вы понимаете, что я хочу сказать? Во мне нуждаются во время посева, жатвы, уборки урожая: во все трудные периоды года. Я нанимаюсь на фермы, чтобы заработать несколько су, необходимых мне на жизнь. А после работы, как вот этой ночью, требуется, чтобы я танцевала среди других — это тоже входит в круг моих обязанностей. Но я устала. Они могут себе позволить танцевать до полного изнеможения всю ночь, завтра — время для отдыха в их распоряжении. А я должна завтра же в другом месте начать снова рыть картофель. Только ни в коем случае не подумайте, что я жалуюсь или хочу опорочить людей. Люди совсем не злы. Я говорила исключительно для того, чтобы вы поняли, какова моя жизнь.
- Золотая моль - Валерий Фатеев - Прочие приключения
- В садах Медичи - Жан-Клод Дюниак - Разная фантастика
- Земляника. Клубника. Сорта, уход, сезонный календарь - Николай Звонарев - Сад и огород
- Газета Завтра 428 (5 2002) - Газета Завтра Газета - Публицистика
- Газета Завтра 212 (51 1997) - Газета Завтра - Здоровье