Черный - Ричард Райт
- Дата:19.11.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Черный
- Автор: Ричард Райт
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ребята в школе были смирные, послушные, здесь совершенно не чувствовалось духа соперничества, который царит в обычных школах и который испытывает тебя на прочность и закаляет, давая представление о мире, где тебе суждено жить. Здешние мальчишки и девчонки были покорные, как овцы, я не слыхал от них ни единого живого слова, они не бегали, не смеялись, не ссорились, не радовались, не горевали. Я судил о них с объективностью, которой им было не понять. Они были порождением своей среды и никакой другой жизни не могли себе представить, а я пришел из иного мира, мира пивных, уличных шаек, вокзалов, депо, пристаней, сиротских приютов; меня носило из города в город, из дома в дом, сталкивало со взрослыми куда чаще, чем надо бы. Моя привычка чертыхаться ошарашила чуть ли не весь класс, а тетя Эдди и вовсе растерялась, так что мне потом пришлось сдерживать себя.
Первая неделя в школе подходила к концу, и тут наша с тетей Эдди вражда вспыхнула открыто. Однажды на уроке она вдруг встала из-за стола и подошла ко мне.
— Как тебе не стыдно! — сказала она и стукнула меня линейкой по руке.
Я схватился за онемевшие от боли пальцы и с изумлением спросил:
— А что я сделал?
— Погляди-ка на пол.
Я поглядел — пол был усыпан крошками грецких орехов, их растоптали ногами, и на чистых, белых досках темнели жирные пятна. Я сразу понял, что орехи грыз мальчишка, который сидел впереди меня, мои-то орехи лежали у меня в кармане, я еще ни одного не разгрыз.
— Но это не я.
— Как ты посмел есть в классе? — спросила она.
— Я не ел, — возразил я.
— Не лги! Здесь не просто школа, здесь святой дом божий! — крикнула она, пылая негодованием.
— Тетя Эдди, мои орехи вот они, в кармане…
— Меня зовут мисс Уилсон! — взвизгнула она.
Я молча глядел на нее — наконец-то до меня дошло, что ее бесит. Она несколько раз предупреждала меня, чтобы в школе я называл ее мисс Уилсон, и я почти всегда так к ней и обращался. Она боялась, что, если я назову ее "тетя Эдди", это подорвет дисциплину. Все до единого ребята знали, что она моя тетка, многие познакомились с ней задолго до меня.
— Извините, — сказал я, отвернулся и открыл книгу.
— Ричард, встань!
Я не шевельнулся. В классе воцарилась напряженная тишина. Мои пальцы вцепились в книгу, я знал, что все ребята смотрят на меня. Это не я грыз орехи, я назвал ее "тетя Эдди" нечаянно и за свой промах извинился, зачем же делать из меня козла отпущения? И потом, я ждал, что сидящий впереди мальчишка придумает что-нибудь и спасет меня, ведь виноват-то он.
— Встань, я сказала! — крикнула она.
Я сидел, не поднимая глаз от книги. Она схватила меня за шиворот и рванула из-за парты так, что я отлетел в угол.
— Я с тобой разговариваю! — в бешенстве закричала она.
Я выпрямился и посмотрел на нее, в глазах моих была ненависть.
— Не смей так глядеть на меня!
— Это не я насорил на пол!
— А кто?
Уличный кодекс чести, который я так хорошо усвоил, поставил меня в трудное положение. Я никогда ни на кого не ябедничал, сейчас я надеялся, что мой сосед придет мне на помощь, солжет, извинится, сделает хоть что-нибудь и выручит меня. Сколько раз я из дружбы брал на себя чужую вину, сколько раз ребята в нашей компании принимали побои друг за друга. А этот благочестивый отрок, видно, с помощью божией проглотил язык.
— Не знаю, — наконец произнес я.
— Подойди к столу.
Я медленно приблизился, думая, что сейчас она начнет перепиливать меня пополам проповедью, и вдруг вижу: она идет в угол, берет длинный, гибкий, зеленый прут и направляется ко мне. Сердце у меня заколотилось, я разозлился и закричал:
— Это не я, я ничего не сделал!
Она размахнулась стегнуть меня, но я отскочил.
— Стой на месте, тебе говорю! — прорычала она, перекосившись и вся трясясь от бешенства.
Я сдался, меня доконала не тетя Эдди, а богобоязненный отрок, который сидел впереди меня.
— Протяни руку!
Я протянул руку и дал себе клятву, что никогда в жизни больше не позволю чинить над собой такую несправедливость и буду защищать себя любой ценой. Тетя Эдди хлестала меня по ладони, пока та не посинела и не распухла, до кровавых рубцов секла по голым ногам. Я сжал зубы и не издал ни единого стона. Она положила прут на стол, а я все не убирал руку пусть видит, что ее побои меня не трогают, — и в упор, не мигая, смотрел ей в глаза.
— Опусти руку и иди на место, — приказала она.
Я лихо повернулся на каблуках и пошел, ладонь и ноги у меня горели, весь я был как натянутая струна, глаза застилал туман ярости.
— Не радуйся, это еще не все! — крикнула она мне вслед.
Вот этого ей не следовало говорить. Какая-то сила крутанула меня к ней, я в изумлении уставился на нее.
— Не все? — повторил я. — Да что я тебе сделал-то?
— Молчать! — завизжала она.
Я сел. Одно я знал твердо: больше я ей себя бить не позволю. Меня не раз секли без всякой пощады, но я почти всегда знал, что в общем-то заслужил порку, провинился и получаю за дело. Сейчас я впервые в жизни почувствовал себя взрослым, я знал, что меня наказали несправедливо. Неужели мое присутствие до такой степени лишает тетю Эдди уверенности, неужели ей понадобилось публично наказать меня, чтобы утвердить в глазах учеников свой авторитет? Весь день я придумывал предлог бросить школу.
Как только тетя Эдди вернулась домой — я пришел из школы раньше, — она позвала меня в кухню. Я вошел и увидел, что она опять держит в руках розгу. Я подобрался, как зверь перед прыжком.
— Ну уж нет, больше я тебе не дамся! — сказал я.
— Я научу тебя приличному поведению! — пообещала она.
Я стоял и боролся с самим собой, боролся не на жизнь, а на смерть. Наверное, мое бесприютное детство, наши бесконечные скитания из города в город, жестокость, которую мне довелось испытать, не прошли даром, мне хотелось броситься к кухонному столу, схватить нож и защищаться, я с трудом подавил это желание. Ведь женщина, которая стоит передо мной, — моя родная тетя, сестра моей матери, дочь моей бабушки, в наших жилах течет одна кровь, в ее поступках я часто смутно узнаю себя, в ее речи слышу свои интонации. Я не хотел с ней драться и не хотел, чтобы она била меня за поступки, которых я не совершал.
— Ты просто злишься на меня неизвестно за что! — крикнул я.
— Не смей говорить, что я злюсь!
— Разве тебе что-нибудь объяснишь, ты же все равно ничему не веришь, только злиться умеешь!
— Не смей так со мной разговаривать!
— А как мне с тобой разговаривать? Тебе показалось, будто это я насорил орехами, и ты высекла меня, а насорил-то совсем не я!
— А кто?
Мы сейчас были с ней один на один, она довела меня до отчаяния, и я, махнув рукой на свои высокие принципы, запрещающие выдавать товарища, назвал ей имя провинившегося мальчишки, да он и не заслужил, чтобы его щадили.
— Почему же ты мне не сказал раньше? — спросила она.
— Не люблю ябедничать.
— Ага, значит, ты солгал?!
Я не стал отвечать — разве она поймет, что такое для меня законы мальчишеской чести?
— Протяни руку!
— Ты что, опять хочешь меня бить?! Ведь это не я!
— Я высеку тебя за ложь!
— Посмей только тронуть! Дам сдачи!
Миг нерешительности — и она хлестнула меня прутом. Я отпрыгнул в угол, она за мной и как огреет по лицу. Я с воплем подскочил, метнулся мимо нее к столу и дернул ящик, он с оглушительным грохотом шваркнулся на пол. Схватив нож, я встал в стойку.
— Смотри, я тебя предупреждал! — крикнул я.
— Брось нож!
— Не трогай меня, зарежу!
Она заколебалась, потом отбросила сомнения и пошла на меня. Я бросился на нее с ножом, она схватила меня за руку и вывернула ее, чтобы я выпустил нож. Я подставил ей подножку и толкнул, мы оба упали. Она была крепче меня, а мои силы с каждой минутой иссякали. Она все пыталась вырвать у меня нож, по лицу ее я видел: если она его отнимет, то не колеблясь пустит в ход, и укусил ее за руку. Мы катались по полу, вцепившись друг в друга, как враги в смертельной схватке, царапались, лягались.
— Пусти! — вопил я что было мочи.
— Нож отдай, слышишь!
— Пусти, убью!
Вбежала бабушка и остановилась посреди кухни, точно громом пораженная.
— Эдди, что ты делаешь?
— У него нож! — хрипела тетя Эдди. — Скажи, чтоб бросил!
— Ричард, брось нож! — закричала бабушка.
К двери приковыляла мать.
— Ричард, перестань! — крикнула она.
— Не перестану! Я не позволю ей меня бить!
— Эдди, отпусти моего сына, — приказала мать.
Тетя Эдди медленно встала, не сводя глаз с ножа, повернулась к двери, распахнула ее пинком и вышла.
— Отдай мне нож, Ричард, — сказала мать.
— Мама, но ведь она меня изобьет! А я не виноват! Делайте со мной что хотите, я ей не дамся!
— Ты погиб, Ричард, ты погиб, погиб! — зарыдала бабушка.
- Братишка - Айзек Азимов - Социально-психологическая
- Нф-100: Четыре ветра. Книга первая - Леля Лепская - Современная проза
- Папочка-длинные-ноги - Джин Вебстер - Проза
- Пейзаж за окном. Сборник пейзажной лирики - Божена Мицкевич - Поэзия
- Меч-птица (ЛП) - Нэнси Йи Фан - Боевая фантастика / Природа и животные / Фэнтези