У нас убивают по вторникам - Алексей Слаповский
- Дата:01.07.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: У нас убивают по вторникам
- Автор: Алексей Слаповский
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Полтора часа? — ахнула Маша.
А Галкин опять скривился, словно желал сказать, что дело не в количестве, а в качестве.
— Этот разговор Ольгу окончательно разбередил. И однажды, когда Вадим ей рассказывал о поэзии Серебряного века, читая стихи, Ольга вежливо перебила: «Что-то ты совсем забыл про мою жилочку». — Они были уже на ты. «Боюсь говорить, — признался Вадим. — Хотя, если я о чем еще мечтаю в моей оставшейся жизни, так это поцеловать твою жилочку». И потянулся к ней, но опрокинул столик с чаем. Они смеялись, прибирались, и в этом процессе все стало легче, Вадим случайно оказался рядом и поцеловал жилочку, а потом нежно повалил Ольгу на постель. И тут она окончательно помутилась рассудком и стала срывать с него и с себя одежду. И они обнаружили себя обнаженными на постели, после чего надо было что-то делать. И Вадим приник к ней, и почти все уже совершилось, но тут с Ольгой произошло нечто странное. Так, наверное, бывает с мужчинами и отдельными женщинами, которые, неосторожно увлекшись алкоголем, просыпаются и с ужасом видят себя в постели с чужим человеком.
— Да уж, — сказала Маша.
— С Ольгой было то же самое. Когда у них был секс с Георгием, не возникало никаких вопросов. Георгий был таким привычным и родным, что, когда... — тут Людмила замялась. Слишком о тонких вещах шла речь, и сказать совестно, но и не сказать досадно, пропадет важная подробность. И она все-таки решилась, найдя способ описать все косвенными словами. — Когда естество Георгия находилось в Ольге, то у нее, с одной стороны, было чувство долгожданной неожиданности, а с другой, такое чувство, что это естество всегда в ней было. С Вадимом же она почувствовала, что до нее домогается какое-то совершенно инородное тело, противное и омерзительное, будто это какой-то инопланетянин из фильма фантастических ужасов. И она вскочила, быстро оделась и убежала. На другой день Вадим деликатно держался в стороне и только к вечеру подошел и спросил: «В чем дело, Оля? Что я сделал не так?» Ольга ответила, что дело в ней. И они опять стали гулять и разговаривать, и вскоре Ольга почувствовала, что ей опять нравится Вадим, что она желает его. И она сама предложила пойти к нему попить чаю. Через некоторое время он опять стал целовать сначала ее жилочку, а потом и все остальное. И раздел ее, раздевшись сам. И опять Ольга почувствовала приступ необъяснимого отвращения.
— Он что, урод был? — не поняла Маша. — Жирный или, наоборот, мосластый?
— Нет. Вадим был в отличной форме для своих сорока пяти лет, уделял внимание своему здоровью, ходил даже в тренажерный зал, хоть и не часто, его тело казалось лет на пятнадцать моложе его самого. Если объективно, он был стройнее и красивее ее относительно молодого Георгия, но странный парадокс заключался в том, что стоило Ольге обнять Георгия, и в ней само собой происходило возбуждение. Иногда бывало так, что она просто ложилась рядом, когда он уже спал, обнимала его, прижималась, и с ней происходило то же самое, что при сексуальном контакте.
— Что, и так бывает? — удивился Галкин с некоторым оттенком зависти (непонятно только было, чему он завидовал).
— Ты даже не представляешь, как бывает! — ответила Маша вместо Людмилы. — Ну, ну, и что?
— И она опять оделась и убежала. И даже разозлилась на себя. Она разозлилась, что не может спокойно поддаться своим желаниям. Она просто обязана совершить это и доказать себе, что не хуже других женщин, умеющих получать от жизни удовольствие, тем более с человеком, который нравится. И на другой день она сама подошла к Вадиму и сказала: «Вадим, извини меня за такие повадки. Я просто никогда не изменяла мужу». Вадим ответил, что понимает. Он сказал: «Мы слишком нервничаем и делаем из этого событие. Признаться, я тоже долго был в одном браке и для меня это неординарная ситуация. Я предлагаю: мы встретимся сегодня, как муж и жена, спокойно. И все сделаем так, как будто это уже было». Ольга согласилась. А днем в киоске с туалетными принадлежностями при пансионате она увидела одеколон, которым всегда пользовался Георгий. И она купила его, и вечером принесла Вадиму, сказав: «Я очень люблю этот запах, побрызгайся, пожалуйста». И он исполнил ее желание, а потом они потушили свет и спокойно разделись, как муж и жена, и спокойно легли рядом, о чем-то разговаривая, как это бывает у мужа и жены, потому что они же не набрасываются сразу друг на друга.
— Это точно, — подтвердила Маша.
— Через некоторое время Вадим поцеловал ее в жилочку и протянул к ней руки. Запах одеколона притупил в Ольге чувство отвращения и она, стиснув зубы, решила терпеть — не для удовольствия, конечно, а для чувства совершившегося факта и доказательства своей нормальности. Но, как только все началось, она вскрикнула от ужаса, будто в нее вонзили нож. Но на этот раз не убежала, а просто отодвинулась к стене. «Послушай, — сказал Вадим, — так нельзя!» И вдруг резко сменил тон и начал говорить с Ольгой грубо, будто не декан и доктор наук, а последний грузчик. Он обвинял ее и даже нецензурно обзывал. А Ольга слушала и радовалась, потому что, кроме физического отвращения, наконец начала чувствовать к Вадиму отвращение и духовное. И она встала, рассмеялась и сказала: «Ну вот и все! Хотя за жилочку тебе все-таки спасибо. А то так бы и не знала!» Утром она обнаружила, что смотрит на Вадима с такими эмоциями, будто это не человек, а стенка. Будто это был кошмарный сон из чужой жизни, и вот она проснулась и удивляется, что ей приснился такой сон. К счастью, Вадим тоже с ней больше не общался, а через день уехал, причем раньше срока. Ольга и сама уехала раньше на пять дней, потому что поняла, что страшно соскучилась без Георгия и дочки, настолько, что просто лишнего дня не проживет без них. Она летела в самолете, вспоминала Вадима и не могла понять одного: как она могла желать этого человека, к которому сейчас равнодушна так, словно его не было на свете?
— Бывает, — мудро сказал Галкин. — У меня раньше, когда выпивал, так случалось. Вечером зайдешь в магазин, увидишь вино или водку — и так охота выпить, просто душа разрывается. Просто еле терпишь. Тут главное сдержаться. Сдержишься — и ничего. Утром в тот же магазин зайдешь, там та же водка, вино, а для тебя это тьфу, будто и нет. Стоишь и вроде тебя, Людмила, удивляешься, неужели я вчера эту гадость так хотел?
— Да нет, все сложнее, — сказала Людмила, посмотрев на Машу, и та кивнула: они, будучи женщинами, сразу поняли друг друга, хотя вряд ли смогли бы выразить словами, в чем именно заключается это понимание.
Галкин при виде этих переглядываний как-то сразу заскучал, поднялся, сказал:
— Пойду посмотрю, как там Серега справляется.
— Иди, иди, — иронично напутствовала Маша. Потом она долго с печальной улыбкой глядела в окно. И вдруг встрепенулась.
— Постой, Людмила! А ведь это у тебя желудок больной и ты таблетки пьешь. И в Железноводск вроде ездила?
— Ездила я с мужем и с сыном, — легко парировала Людмила. — Хотя один раз и без них — ну и что? Ольга мне и посоветовала.
— А жилочка! — показала пальцем Маша. — Вот же она у тебя тоже! И кожа у тебя тоже белая и гладкая, хотя смугловатая!
— Ну и что? Мы с Ольгой вообще похожи, все-таки сестры, пусть и двоюродные. Нет, со мной такого быть никогда не могло. А если было бы, я что, стала бы рассказывать, что ли? Очень надо.
Действительно, Людмила о себе рассказывать не любит и не умеет.
А когда будто бы о ком-то другом, пусть даже и придуманном, — ничего, получается. И, главное, не так волнительно, как если бы о себе.
А двоюродной сестры Ольги Витушанской у Людмилы нет, была одноклассница, подруга с такой фамилией, которая Людмиле очень нравилась своей благозвучностью.
История настоящая — и фамилия настоящая, соединяешь — все как в жизни.
ПОДРУГА
— У моей сестры Ольги была школьная подруга Катя, с которой они когда-то сидели за одной партой. И у этой Кати очень не сложилась жизнь. Ее родители были школьные учителя и свою дочь тоже послали в педагогический вуз, хотя до этого ей говорили, что лучше быть уборщицей в вокзальном туалете, чем учителем, потому что одни нервы и никакой благодарности.
— Зачем послали тогда? — спросила Маша.
— Чтобы она тоже помучилась, — мудро заметил Галкин.
— Может быть, — уклончиво сказала Людмила, и Галкин приосанился, получив косвенное подтверждение своей правоты. — Она и сама не хотела учиться на педагога, но другого ничего не могла выбрать. Ей нравилась медицина, ей хотелось также стать актрисой за счет своей довольно красивой внешности. Но она боялась, что это ей нравится издали и без наличия опыта, а потом разонравится, наступит жестокое разочарование. В педагогическом же институте она заранее знала, на что шла, знала, что ей это не нравится, и таким образом была избавлена от того, чтобы потом разочароваться.
- У нас убивают по вторникам (сборник) - Алексей Слаповский - Зарубежная современная проза
- Конец детства (сборник) - Джон Кристофер - Научная Фантастика
- Сборник рассказов "Рождественское Чудо" 2021 (СИ) - Мамаева Надежда - Любовно-фантастические романы
- Озеро (вар. пер.) - Рэй Брэдбери - Ужасы и Мистика
- Хватит мечтать, займись делом! Почему важнее хорошо работать, чем искать хорошую работу - Ньюпорт Кэл - Поиск работы