Форма входа
0/0
Ай-Петри (нагорный рассказ) - Александр Иличевский
- Дата:24.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Ай-Петри (нагорный рассказ)
- Автор: Александр Иличевский
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Ай-Петри (нагорный рассказ) - Александр Иличевский. Жанр: Современная проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Ай-Петри (нагорный рассказ) - Александр Иличевский:
Читем онлайн Ай-Петри (нагорный рассказ) - Александр Иличевский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Ходил отлить и наступил на цикаду — отпрыгнул: заверещала, как коробочка пожарной сигнализации. Носил ее, большеголовую, лупоглазую, на ладони, придавливая пальцем, чтоб извлечь оглушительную трель. Потом подбросил — взлетела тяжко, неуклюже, но все же высоту набрала достаточную, чтоб вдруг ее унес порыв верхового ветра.
При дворе китайского императора выращивали специальных музыкальных цикад. Ювелиры золотили им крылья, лапки, расписывали эмалью хитин. Отборных самцов распевали так. В брачный период сажали против самки, за стеклом. Спустя месяц, так и не дав спариться, разлучали. Держали певцов в золотых ажурных шкатулках, на шелковых думочках, имея подле специальную иглу, которой прижимали насекомое как скрипку — до крика.
Так вот. Я и есть такая расписная твоя цикада.
XIXИюль был в разгаре. К тому времени я был уже занят коммерцией. Вышло это так. Как-то раз на берегу я познакомился с ветераном бухты — Черным Полковником. Ученый-физик, ежегодно проводивший отпуск на вольном крымском бреге, — мы сошлись с ним на почве общей alma mater. Стаж его пребывания в бухте отсчитывался с 1972 г. Прозвище ЧП наследовало драматическим событиям в Греции, пришедшимся на время его студенчества. В 1968 г. в Афинах хунтой «черных полковников» был устроен государственный переворот. Семитским профилем ЧП напоминал своим сокурсникам приспешника США, агента ЦРУ полковника Пападопулуса. (Забавно, что впоследствии прозвище ЧП было использовано его знакомой — технологом винзавода «Солнечная долина», — когда пришлось выдумывать название новому вину.)
Стоянка Полковника располагалась в отдалении от берега, под раскидистым дубом. Вокруг под уклон раскрывалось превосходное обозрение, оправленное оврагом и холмом, увенчанное завесой моря, неба. Пространство под дубом было обустроено едва ли не с сакральной замысловатостью. Сооружение из одноместной палатки, сшитой из парашюта и накрытой тентом, было растянуто множеством шнуров, обвязанных вокруг здоровенных каменюк, и напоминало одновременно косиножку и летающую этажерку. Кучки полудрагоценных камушков — халцедоны, яшмы, редкостные гелиотропы, сердолики. Пенопластовые «сидушки» из поплавков, снятых с рыбацких сетей. Штабеля бутылок с пресной и соленой водой. Пластмассовые тарелки и блюдца, какими дети лепят в песочнице кулички. Стальная кружка, обмотанная бечевой. Ведро с вырезанным дном и поддувалом (на этой домне чайник, питаемый клубком сухих колючек и горсткой щепок, вскипал за шесть минут). Гамак, налаженный из двух палок и куска невода. И много чего еще забавного можно было обнаружить у подножья дуба. С ветвей свисали на шнурках бульники, подвязанные сквозь отверстия, проделанные водой и тысячелетиями. Камни раскачивались от ветра и при столкновении издавали необычный, неслыханный звяк. ЧП собирал их на берегу. Он называл их «куриными богами» и утверждал, что еще хазары вывешивали такие камни в птичниках для повышения плодовитости несушек.
— Во всяком случае, они наверняка сводили с ума петуха, — возразил я, прислушавшись.
Кроме того, что Полковник был в молодости похож на Пападопулоса, нынче он напоминал одного священника, известного проповедника. Это сходство иногда было настолько разительным, что если бы не легковесный вид ЧП, можно было бы увериться в полной рифме.
ЧП подарил мне много любопытных рассказов: об истории окружающего ландшафта, о былых временах в студгородке нашего легендарного Института, о крымской аркадии 70-х годов. Я выслушал от него немало полезных советов, облегчивших мне походную жизнь.
Оборонная наука в стране стремительно хирела, замораживались проекты, расформировывались отделы, институты. Полубезработный Полковник, вздыхая о еще пока неблизкой израильской пенсии, оплачивал себе «курортные» траты некоторой коммерцией. К ней, зная о моем сокрушительном безденежье, он приспособил и меня.
Торговали мы на двух точках: в Курортном и на биостанции. Ассортимент почти исчерпывался «черепками» и «картезианскими водолазами».
«Черепки» — толстенные осколки пифосов, тонкие — амфор (горлышки и ручки шли по тройной цене), окаменевшие кости, п-образные подковы — парнокопытные воловьи и л-образные — лошадиные, обломки железных полос — ободьев арб и повозок, — все это добывалось на древней дороге под отрогами Эчки-Дага. Несколько веков жители ближайших исчезнувших поселений имели обыкновение выбрасывать на нее отходы, чтобы хоть как-то уберечь колеи от размывания.
«Картезианские водолазы» изготавливались из пластиковой бутылки, ампулы из-под глюкозы, нитки и стеклянного человечка или дельфинчика, которыми Полковник закупился еще в Москве, на Измайловском вернисаже. Человечек подвязывался к ампуле и как на воздушном шаре опускался в бутылку с морской водой. Уровень пузырька под стеклом тонкой настройкой регулировался так, чтобы картезианец завис под горлышком. Пробка завинчивалась — и теперь слегка стискивая бутылку, то есть нагнетая давление в ампулу и тем самым изменяя объем воздуха в ней, можно было гонять «водолаза» вверх и вниз, до изнеможения.
Именно этим я занимался часами напролет, думая о тебе, Настя. Наведя бутылку на солнце, я всматривался в болтавшегося между небом и землей картезианца, легким сжатием управляя его исходом — падением или вознесением, и думал о воздухоплавателе, повесившемся на шаре, о мертвом летчике, обретшем воздушную могилу.
«Черепки» приносили кратно меньший доход и были отданы на откуп мне, обязавшемуся заодно приумножить объем продажи «водолазов».
Кроме того, еще мы продавали подушечки с лимонной полынью. Их покупали женщины, чтобы положить в шкаф с бельем — для пахучести и от моли. Задыхаясь от душистых паров, я срезал полынь на заброшенной плантации совхоза «Солнечная Долина». Раньше эту фантастическую полынь, низкорослую, с маслянистыми метелками, пестовали для парфюмерной промышленности. Стежка́ми с перехлестом, ловко орудуя иголкой, Полковник шил подушечки из обрезков сатина.
Я обожал искать «черепки». Разжившись анашой, я забивал добрый косяк, срезал и связывал веник и подымался в гору — мести дорогу.
Особенным урожаем отличались раскопки сразу после дождя. Ливень смывал пыль, выделяя контуры деталей подорожья, и по всей длине дороги обнажались как грибы находки.
Конопля добавляла не азарта — но продленной, углубленной упоенности: от простора реющей высоты, от сочного вида мокрых скал, деревьев, блеска капель, моря — чернильного под отходящей тучей и серебристого у горизонта, огромного воздуха, сквозь который ступенями, медленными пластами вдруг ливмя проливался ток заката.
XXЧерный Полковник познакомил меня с одним из постояльцев Лысой бухты — художником, пронзительно похожим на Николая II. Он много лет подряд приезжал в бухту на пейзажи. Художник был болен манией найти верную цветопередачу, воплотившую бы золотисто-пепельный свет, которым сухие травы склонов Эчки-Дага насыщали воздух бухты.
У стоянки художника, на засохшем дереве было устроено из хвороста лохматое гнездо аиста. Вместо яиц лежала крупная ровная галька. Сам аист, со вздернутым раскрытым клювом, был как живой сплетен из виноградной лозы и сучков. Из пивных банок художник делал изящные кружки, с ручками и крышками, очень удобные в походных условиях. Из консервной жести он филигранно выделывал конных рыцарей, работу над которыми начинал с того, что придумывал им персональную легенду и герб. (Черному Полковнику он подарил рыцаря, герб которого был составлен из дуба и силуэта палатки.) А из двух камушков яшмы и полосок медной жести, бравших камушки в очковую оправу, у него получались волшебные жуки, которые, расползаясь по Лысой Бухте, случалось, приводили в трепет народонаселение.
Я повадился ходить с художником на этюды, нередко с ночевкой. Мне было интересно наблюдать за его то сосредоточенной, то искрометной работой. Сейчас отлично вижу его: стройный, в шортах, в белой заляпанной красками рубахе, широко перекрещенной подтяжками. Правой рукой, зажав в пальцах кисть, он упирается в бок, левой подкручивает усы и, прищурившись вполоборота, пристально-могучим взглядом приручает пейзаж к нарастающему объему холста.
Я брался помочь ему нести по горам этюдник и картонки, шутливо величая «вашим величеством».
Однажды в таком походе с нами произошел мрачный случай.
Десять лет назад художник работал над пейзажем недалеко от Судака и не окончил его. Этой весной, собираясь в бухту, он наткнулся на него в мастерской, отбирая этюды, которые было бы не жалко записать.
Дымчатый, насыщенный воздухом пейзаж изображал горную местность, дорогу, усаженную свечками кипарисов, которая вела к белому домику. Внизу вразлет шеренгами мазков шла плантация розовых кустов.
Вдумавшись, художник не захотел писать поверх. Он решил выбраться в те места, отыскать ту же точку — и из нее завершить детали, кое-что подправить.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ай-Петри (нагорный рассказ) - Александр Иличевский бесплатно.
Похожие на Ай-Петри (нагорный рассказ) - Александр Иличевский книги
- Открывая дверь в прошлое. О любви, счастье и стране, которой больше нет на карте - Наталья Игоревна Ковалёва - Русская классическая проза
- Тень свободы - Дэвид Вебер - Космическая фантастика
- Разбитая чашка, или Мне хорошо с тобой, но без тебя – ещё лучше. Молодёжная мелодрама - Сергей Шеридан - Русская современная проза
- Последняя электричка - Сергей Нагорный - Русская современная проза
- История одного падения - Неонилла Самухина - Эротика
