Хлорофилия - Андрей Рубанов
- Дата:28.10.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Хлорофилия
- Автор: Андрей Рубанов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прости, – пробормотал Гоша. – Ничего особенно не случилось. Просто захотел… не знаю… посидеть, поболтать… Черт знает что творится… В общем… – Он встал, опять сел, схватился за бутыль, потом решительно ее отодвинул и посмотрел на Герца. Устало и затравленно.
– Тяжко тебе, – осторожно заметил Савелий. Неожиданно Гоша злобно захохотал.
– Мне? Я в порядке. У меня есть вот это. – Он показал на бутылку. – Это тебе, Савелий, тяжко. У тебя этого нет.
– Не имею потребности. Гоша сощурился:
– Это меня и пугает.
– Ты о чем?
– Выпей. С товарищем и коллегой. Выпей.
– Не буду.
– Выпей! – крикнул Гоша и сильно двинул к Савелию стакан. – Просто выпей, и все.
Несколько мгновений Герц сидел без движения, потом в два больших глотка исполнил просьбу.
– Доволен?
Гоша Деготь не сводил с него глаз. Процедил:
– Пока не знаю. Подождем.
– Ничего не выйдет, – усмехнулся Герц. – Я чистый. Гоша молчал, тяжело сопел. Савелий вдруг расслабился – или
алкоголь его расслабил, – хлопнул приятеля по плечу:
– Успокойся. Ты позвал меня проверить, не жру ли я мякоть стебля?
—Нет, – тихо ответил Гоша и опустил глаза. – Не за этим.
—Тогда зачем?
—Я же сказал: посидеть, поболтать.
—Тогда давай болтать.
– Мы уже это делаем.
Гоша ухмыльнулся. Взъерошенный, тощий, плохо выбритый. Жертва древней, как мир, болезни. «Будь я его женой, – подумал Савелий, – я бы тоже устраивал скандалы. И в конце концов ушел бы. В доме грязно. Пыль. Пахнет едой. Дурной, жирной едой. Когда в доме пахнет едой – это несовременно, это мешает персональному комфорту. Сколько пропивает этот бывший баловень фортуны, автор бестселлера „Я ваш сосед“? Алкоголь стоит больших денег. В наши времена пьянство – недуг богатых. Как триста лет назад – подагра. Бледные граждане не пьют водку, у них есть мякоть стебля».
– Кстати, – заявила жертва недуга богатых, – передай нашим, что я не пойду на банкет.
– Пойдешь, – отрезал Герц. – И не просто пойдешь. Ты пойдешь трезвый, в смокинге и с супругой. Все идут – и ты пойдешь.
Гоша покачал головой и грубо выругался.
– Пойдешь, – спокойно повторил Савелий и закинул ногу на ногу. – Таково распоряжение шефа.
– По хер мне распоряжения шефа, – так же спокойно парировал Гоша. – У шефа пластмассовая задница и резиновый желудок. Шефу сто лет, он живет в своем мире…
– Ошибаешься, – произнес Герц. – Теперь шеф – я. А мне всего пятьдесят, и моя задница натуральная.
Вопреки ожиданиям Гоша Деготь отреагировал вяло. Всего лишь молча кивнул. «Даже не поздравил, – подумал Герц. – Тоже мне, товарищ. Впрочем, что взять с пьющего?»
Он воодушевился и продолжил:
– Более того, господин Деготь, именно с банкета начнется твоя новая жизнь. Я загружу тебя работой так, что у тебя не останется времени на водку. Ты станешь моей правой рукой.
– А Варвара – левой, – тусклым голосом сказал Гоша.
– Нет. Варвара займется финансами.
—Ах да. Разумеется.
—Через два года ты переедешь отсюда в приличное место. Гарантирую. Допустим, в башню «План Путина». Куда-нибудь на шестьдесят восьмой. И это будет только начало. Мы перестроим работу. Мы станем более развлекательными, цветными и веселыми. Тираж поднимется. Рекламные поступления возрастут. Мы с тобой, дружище, оставим внукам резиденции в пятнадцать залов на восьмидесятых уровнях…
—Внукам? – иронично спросил Гоша, пододвигая к себе бутылку. – У тебя и детей-то нет.
—Надеюсь, будут.
—Что ж, отличный план. Варвара знает?
—Еще нет.
—Она будет рада.
—Я тоже так думаю.
—Только это ничего не изменит.
—А что должно измениться?
—Ничего, – сурово произнес Гоша. – Это я так. Нахожусь под впечатлением беседы с матерью моих детей. Женщины – особенные существа. Они никогда не хотят ничего менять. Они принимают мир таким, какой он есть. Они адаптируются. И требуют того же от своих мужчин. Ты очень изменился, Савелий. Я помню тебя другим. Ты был злой. Ты хотел что-то изменить. А теперь у тебя есть твоя Варвара, и она переделала тебя…
– Прекрати. Гоша ухмыльнулся:
– Прекратить? Ты еще скажи, что я наношу вред твоему персональному психологическому комфорту.
– Не в этом дело. Просто Варвара тут ни при чем. Гоша вдруг послушно кивнул:
– Ты прав! Извини. Варвара ни при чем. – Он провел ладонью по лицу. – Не слушай меня. Видишь ли, Савелий… Не знаю…
Надо как-то… Я всегда тебя любил. Ценил и уважал. Я хочу, чтоб ты это знал. Я журналист, но я – неконтактный человек, одиночка, вокруг меня всегда было мало людей… У меня близких – дети… ты… и все. Понимаешь?
—Понимаю, но не до конца. К чему ты клонишь?
—Ни к чему! – крикнул Гоша. – Просто мне нужно, чтобы ты именно сегодня от меня это услышал.
—Что-то случилось?
—Ничего. Абсолютно ничего. Кстати, ты… В общем, прими поздравления.
—Я не хотел, – деловым тоном сказал Савелий. – Но старик настаивал.
—Старик – он, да… – пробормотал Гоша. – Он кого угодно… Ты – шеф, это прекрасно, это первоклассная новость… Это лучшее, что можно представить. Особенно сегодня. Это счастье. Это мне знак…
«Сколько он выпил?» – подумал Герц. Не удержался, протянул руку и взял яблоко. Тут же крупно вздрогнул – оно оказалось декоративным, пластиковым.
– Мне пора.
Гоша Деготь вздохнул:
—Посиди еще минуту. Просто посиди. Ты хороший человек, Савелий. Завтра все будет по-другому. Для тебя и для меня. Ты станешь шефом, а я… – он помедлил, – ну, тоже, наверное, стану кем-нибудь… В любом случае жизнь продолжается. Трава растет, контора пишет. Китайцы работают. Никто, так сказать, никому ничего. Ты прости меня, ладно?
—За что?
—За все. И жену мою прости. Она немного несдержанная женщина, но она права. Я слабак, сам себя загнал в угол.
—Поедем со мной, – предложил Савелий. – Переночуешь у меня. Ты мне совсем не нравишься. Напьешься сегодня – утром будешь страдать. А завтра – тяжелый и важный день.
– Не волнуйся, – твердо сказал Гоша. – Все будет хорошо. Варваре привет передавай.
В дверях он схватил Герца за плечи, сильно рванул к себе и обнял. От друга пахло потом, коньяком и соевым соусом. Савелий осторожно провел ладонью по худым вздрагивающим лопаткам.
– Держись. Завтра все изменится.
– Знаю, – тихо ответил пьяный товарищ. – Еще как изменится.
Через пять минут Савелий, мучимый виной – ему казалось, что он слишком мало сделал, чтобы приободрить унылого выпивоху, – позвонил Гоше из машины.
– Ты точно в порядке?
– Более чем! – Голос звучал бодро, трезво и даже немного грубо. – Знаешь что? Ты, уважаемый господин шеф-редактор, за меня не переживай. Ты за себя переживай.
Савелий обескураженно попрощался, посмотрел на часы и прибавил ход. Все-таки алкоголики – тяжелые люди. Говорят, сейчас даже модно иметь в друзьях настоящего хронического алкоголика. Говорят, такие, если очень много выпьют, начинают в собеседника пальцем тыкать и говорить неприличные, но, в общем, правдивые вещи. Или плачут и бессвязно объясняются в любви. Или начинают признаваться в дурных поступках, совершенных, предположим, пятнадцать лет назад.
До ближайшей скоростной эстакады было около трех километров темной, в ямах и лужах, дороги меж старых домов эпохи начала высотной застройки. Герц сообразил, что даже для этого района, неблагополучного, сплошь заселенного бледнейшими, здесь как-то слишком темно. Словно произошла авария и уличные фонари разом выключились. Мелькали группы людей – все почему-то прижимались к стенам. Только мужчины: темная одежда, капюшоны, поднятые воротники, руки в карманах. Почти все курят. Лица бледные. Кто-то отделился от остальных, торопливо перебежал дорогу.
– Ах ты, черт трущобный, – выругался Савелий, выворачивая руль и предчувствуя нечто дурное, впрямую угрожающее личному психологическому комфорту.
Тут же предчувствия сбылись: впереди и сбоку ослепительно сверкнуло бело-желтым, вспышка озарила улицу на сотню метров вокруг, и оказалось, что людей, прижавшихся к стенам, очень много – может быть, несколько сотен. Спустя мгновение донесся звук взрыва. Машину тряхнуло, но Герц не потерял управления. Затормозил, всмотрелся. Секунду или две ничего не происходило. Потом сверху косо надвинулась тень. Что-то огромное медленно опускалось, загораживая небо и дальние огни. Герц, ничего не понимая, инстинктивно втянул голову в плечи. Тень изогнулась, накрыла собой все. Стебель, понял Савелий, они валят стебель! Земля дрогнула, звук удара был протяжный и неприятный. Узкое чешуйчатое тело рухнуло поперек дороги в двух десятках метров от капота. Асфальт лопнул, вздыбились обломки, мелкая пыль взлетела в воздух.
Люди побежали еще до того, как трехсотметровая змея перестала колебаться. Взревели моторы, из переулков вылетели автомобили с выключенными огнями. Никто не подавал голоса, слышался только бешеный топот многих ног. На Герца не смотрели. Кто-то упал, другой спортивно через него перепрыгнул. Вообще большинство бегущих демонстрировали отменную физическую форму, и заметна была организованность: по мере приближения к поверженному стеблю толпа разделилась на примерно равные группы – машины устремились к верхушке, пешие облепили середину. Взревела портативная пила, потом еще одна, и еще – дребезжащие визги слились в дикий хор.
- Утоли мою печаль - Дина Лоуэм - Короткие любовные романы
- Денис Котик и орден бледных витязей - Александр Зорич - Детская фантастика
- Змеиный князь - ОЛ - Боевое фэнтези
- Лук - Рюноскэ Акутагава - Классическая проза
- Роза восторга - Ребекка Брэндвайн - Исторические любовные романы