Зеленые берега - Геннадий Алексеев
- Дата:17.08.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Зеленые берега
- Автор: Геннадий Алексеев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Зеленые берега" от Геннадия Алексеева
🌿 "Зеленые берега" - это захватывающая история о приключениях молодого и отважного моряка, который отправляется в опасное путешествие через неизведанные моря и загадочные острова. В поисках сокровищ и приключений, главный герой сталкивается с многочисленными испытаниями и опасностями, которые проверяют его силу и мужество.
🌊 Волшебный мир, описанный в книге, погружает слушателя в атмосферу загадочности и таинственности. Каждая глава наполнена неожиданными поворотами сюжета и захватывающими событиями, которые не дадут оторваться от произведения до самого финала.
🎧 Слушая аудиокнигу "Зеленые берега" на сайте knigi-online.info, вы окунетесь в увлекательное приключение, которое заставит вас переживать каждую минуту вместе с героем. Благодаря увлекательному рассказу и живому исполнению рассказчика, вы сможете насладиться каждым моментом и почувствовать себя частью удивительного мира книги.
Об авторе
Геннадий Алексеев - талантливый писатель, чьи произведения завоевали сердца миллионов читателей. Его яркий и запоминающийся стиль письма погружает читателя в удивительные миры и заставляет переживать каждого героя на страницах книг.
📚 На сайте knigi-online.info вы можете насладиться аудиокнигами онлайн бесплатно и без регистрации на русском языке. Мы собрали лучшие произведения разных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе. Погрузитесь в мир книг вместе с нами!
Не упустите возможность окунуться в увлекательные и захватывающие истории, которые подарят вам море эмоций и незабываемых впечатлений. Слушайте аудиокниги на сайте knigi-online.info и погрузитесь в мир литературы прямо сейчас!
Современная проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Длиннолицый подмигивает мне дружественно и, распахнув пиджак, тычет пальцем в бутылку.
— Спасибо, — говорю я, — нет настроения.
— Хлопнешь полстакана — и настроение прибежит! — настаивает длиннолицый.
— В другой раз! — говорю и, поглядев на часы, снова отправляюсь на перрон.
Электричка как электричка. Вагоны как вагоны. Пассажиры как пассажиры. Еду. За окнами обычный современный пейзаж. "Напрасно поехал, — думаю, — приеду к шапочному разбору. А после концерта к Ксении будет не пробиться".
Выхожу. Хорошо знакомый вокзал, давно уж не новый, но притом и не старый. Где же здесь поют? Где здесь зрительный зал? Непонятно.
Обхожу вокзал кругом. Захожу внутрь. Вестибюль, залы ожидания, буфет, кассы. Все, как положено. Все, как на обычном вокзале. В недоумении сажусь на скамейку. Ксения, конечно, хороша! Ничего не объяснила! Павловский вокзал, и все! И вдруг меня осеняет: ведь старый вокзал стоял на другом месте, в парке, напротив дворца!
Срываюсь со скамейки, бегом пересекаю вокзальную плошадь, торопясь, то и дело переходя на бег, топаю по аллее.
Впереди меня шли двое. На ней было платье знакомого покроя — длинное, узкое в талии, с буфами на плечах. На нем — узкие коротковатые брючки, узкий пиджачок и котелок.
Ага! Вот то, что мне надо!
Обогнал парочку, поспешил дальше. Предо мною уже двигался господин в зеленом чиновничьем мундире и в фуражке, с тростью в руке. Чудесно! Я не ошибся!
Из-за деревьев показался старый вокзал. Я узнал его, я видел его на фотографиях. Он был весь прозрачный, ажурный, почти сплошь стеклянный. У перрона стоял поезд с маленькими смешными вагончиками и с маленьким паровозиком, у которого была, однако, большая толстая труба конусом. Паровозик сердито пыхтел. Белый пар клубился у его колес.
У входа теснилась толпа. Протискался вперед. На крыльце стояли полицейские. Человек шесть или семь… Спросил стоявшую рядом девицу, началось ли уже второе отделение.
— Полчаса как началось, скоро уж кончится, — ответила она.
Из зрительного зала доносился искаженный преградами, еле слышный голос Ксении. Пение прерывалось шумом аплодисментов. Вот аплодисменты стали громче. Они длились долго-долго. Слышались какие-то крики.
— Второе отделение кончилось, сейчас начнется третье, — сказала девица.
— Разве в концерте три отделениями — удивился я.
— Нет, просто Брянская сейчас станет петь на "бис", — пояснила всезнающая девица.
Я все стоял в толпе перед вокзалом, а Ксения все пела и пела. И аплодисментам не было конца.
А паровозик, слышно было, все пыхтел. Он тоже ждал окончания концерта, чтобы отвезти публику в Питер. Но вот он дал гудок, ему надоело ждать. Поезд отправился, а концерт все продолжался. "Сколько же можно петь? — думал я. — Зачем так баловать публику? Зачем ей так потакать? Сама же говорила, что публика ее истязает!"
Наконец аплодисменты стихли. Двери отворились. Люди стали выходить. У всех были возбужденные лица, все что-то говорили и усиленно жестикулировали. "Чего же я здесь стою! — спохватился я. — Надо караулить Ксению у артистического подъезда!" Растолкал толпу, выбрался на волю, обежал здание вокзала и увидел другую толпу у других дверей. Уже выходили музыканты — сегодня Брянская пела в сопровождении оркестра. Вот музыканты вышли. Толпа притихла.
Почему-то я приготовился увидеть Ксению в чем-то сверкающем. Почему-то мне казалось, что она выйдет на крыльцо, как на сцену. Не удивился бы, наверное, если бы при этом она еще и запела, хотя сегодня она спела уже достаточно. Но Ксения была одета скромно: после концерта она, естественно, переоделась. На ней была коричневая, плотно обтягивающая бедра юбка, коричневая, недлинная, но широкая пелерина с высоким, упиравшимся в подбородок воротничком и коричневая небольшая шляпка с черными матерчатыми цветами. Остановившись на крыльце, она принимала восторги самых страстных, самых фанатичных своих обожателей. Она махала им рукой и посылала воздушные поцелуи. Полицейские, образовав цепь, с трудом сдерживали натиск неистовых поклонников и поклонниц.
Собравшись с силами, энергично работая плечами и локтями, я протиснулся вперед. Ксения заметила меня, заулыбалась мне радостно. Сделав последнее отчаянное усилие, я прорвался к полицейским. Они меня пропустили. Ксения бросилась ко мне.
— Где вы? Что с вами? Что случилось? Я ждала вас в антракте и даже с опозданием начала второе отделение!
— Простите, ради бога! Вины моей нет! Глупая случайность! Отменили сразу четыре поезда! Я слушал вас на улице, кое-что было слышно.
— Жаль, что так вышло. Для вас я бы постаралась. Для вас я бы спела как следует. Давайте убежим в парк!
Взяв меня под руку, Ксения храбро двинулась на толпу. Полицейские расчищали нам проход. Вокруг были лица, множество человеческих лиц мужских и женских, молодых и старых. Лица были выразительны. Они выражали возбуждение, любопытство, изумление, воодушевление, восхищение, умиление. Лица двигалисъ, колебались, раскачивались, закрывали друг друга. Лица сливались в одно огромное, лишенное конкретных черт, расплывчатое лицо взбудораженной толпы.
Разрезав толпу надвое, мы заторопились. Полицейские нас прикрывали. Ксения подхватила юбку, и мы пустились бежать со всех ног. Ксения хохотала:
— Ой, сейчас я упаду! Сейчас умру! Сердце зашлось! Сто лет так не бегала! Ха-ха-ха! Никогда в жизни так не бегала! Ха-ха-ха-ха-ха!
Толпа скрылась за деревьями. Мы перешли на шаг. Наконец, остановились.
— Жарко! — сказала Ксения и сняла шляпку. Расстегнув воротник, она повернулась ко мне спиной и сбросила пелерину мне на руки, оставшись в совсем простой белой кофточке с широкими рукавами.
Медленно шли по безлюдной аллее. Вечер был теплый, светлый, совсем летний. Листва на деревьях была еще негустая, светло-зеленая, прозрачная, а трава была еще невысокой. В траве желтели одуванчики. Несмотря на поздний час, летали бабочки и стрекозы. В кустах свистели и щелкали птицы. В неподвижной, еще не покрывавшейся ряской воде Славянки отражался дворец.
— Господи, благодать-то какая! — прошептала Ксения, глубоко вздохнув. — Я все пою и пою, и ничего не замечаю. А на земле весна. Одуванчики цветут, пташки щебечут.
— Вы и впрямь распустили свою публику, — сказал я. — Сколько романсов вы сегодня спели на «бис»?
— Не так много. Восемь романсов. И еще одну небольшую арию из "Летучей мыши".
— Но ведь это же целый концерт! Вместо одного вы дали два концерта в один вечер!
— Увы, я кроткая, покладистая женщина. Они просят, они требуют, они настаивают, они ненасытны. И я пою. Нехорошо отказываться, если настаивают. Не по-христиански.
— А ваш муж слушает вас на концертах?
— Слушает. Иногда. Когда не играет в карты.
— Он картежник?
— Да, увлекается. Собственно, он мне уже не муж. Я с ним рассталась, хотя еще и живу с ним в одном доме. Он надеется, что я вернусь. Ходит за мной по пятам, умоляет, унижается, укоряет, угрожает. Но я не вернусь. Жаль, что он этого не понимает.
— Вы его разлюбили?
— Разлюбила. А впрочем, наверное, и не любила никогда. Тогда казалось мне, что любила. Он хороший, благородный, вполне достойный человек. Но не хватает ему чего-то. Какого-то света в душе. На жизнь он глядит, как на плац для военных учений. К тому же зверски ревнив. Никого не подпускал ко мне ни на шаг, ни на два шага. Три раза из-за меня стрелялся. Слава богу, никого не убил. Только ухо прострелил своему лучшему другу. Тот на балу слишком долго со мною танцевал, а после слишком усердно целовал мне руку.
Перед нами на фоне зелени белела колоннада Храма Дружбы. Перед нами возвышался прекрасный призрак давно погибшей Эллады.
Из-за колонн выбежали две юные нимфы. Складки хитонов струились по их телам. Смеясь и подпрыгивая, они бежали по лужайке. Останавливались, нагибались, срывали одуванчики. Смеясь и подпрыгивая, бежали дальше, пока не скрылись за пригорком. Оттуда, из-за пригорка, еще слышался их беспечный смех.
— Счастливые нимфы! — сказала Ксения. — Я им завидую.
— Люблю павловский парк, — сказал я. — Здесь мне легко и спокойно, как после смерти, как в Садах блаженных.
— Но вы же еще не пробовали умереть, — улыбнулась Ксения. — Вдруг после смерти вам станет тяжело и тревожно? Вдруг не понравятся вам Сады блаженных?
— Все может быть. Но если обнаружится, что они хоть чуточку похожи на павловский парк, я буду вполне удовлетворен. Однако стало прохладно. Не пора ли нам вспомнить о пелерине?
— Вы правы, уже нежарко, — сказала Ксения, подставляя мне свою спину.
Я задержал руки на ее плечах. Она повернулась. Мы поцеловались.
Солнце уже спряталось за деревья. Птицы пели не умолкая. Над Славянкой повисла тонкая пелена вечернего тумана. В небе над нами распласталось облако необычных очертаний, похожее на того дракона, которого я видел недавно на китайской вазе.
- Другие берега - Владимир Набоков - Биографии и Мемуары
- Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста - Георгий Иванович Зуев - История / Гиды, путеводители
- Оно того стоило. Моя настоящая и невероятная история. Часть II. Любовь - Беата Ардеева - Биографии и Мемуары
- Великое противостояние - Лев Кассиль - Детская проза
- Другие берега - Владимир Набоков - Биографии и Мемуары