Закодированный - Алексей Слаповский
- Дата:17.07.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Закодированный
- Автор: Алексей Слаповский
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не вдохновляло меня это. Я как-то не по-детски считал, что человек рождается жить, а не быть примером. Вот если вся жизнь – пример, тогда хорошо. Даешь ежедневно стране угля, мелкого, но много, а не упираешься, как стахановец, один раз для рекорда – ну, и чем это не подвиг? Стаханов поехал получать орден и автомобиль, а ты, между прочим, остался работать, кайлом махать. Или сваи крепить в забое для будущего стахановского нового рекорда…
Нет, я понимал: красота подвига, величие, миг, озарение… Но книг про пионеров-героев, про разведчиков и про войну все-таки читал очень мало, а тянуло к тем, как я уже неоднократно и нудно рассказывал и еще повторю, где человек помаленьку, кропотливо и медленно создает целый мир. Как Робинзон, как герои «Таинственного острова». Меня восхищали подробные и тщательные гравюры-иллюстрации, что были в этих старых книгах: каждая доска, каждый столбик в жилище Робинзона и обитателей таинственного острова казались гладко и ровно оструганными и прилаженными.
Потом я понял, что в человеке, даже когда он живет совсем один, сохраняется эстетическая потребность окружить себя не только удобными, но и по возможности красивыми вещами. Пусть их никто не видит. Из этого я сделал далеко идущие выводы, но о них в другом месте, в другой, быть может, книге. (В частности, вопрос вопросов: будет ли человек писать стихи на прибрежном песке, если их через полчаса смоет прилив и никто не прочтет? Всю жизнь мне казалось: не будет. А теперь вот сомневаюсь…)
Но наша история правдива, поэтому придется рассказать о подвиге, который совершил Гоша, хоть и выглядит этот подвиг банальным, можно даже сказать – типовым.
Толик и Костя, шныряя на велосипедах по окрестностям, нашли картонный ящик. Открыли, увидели разноцветные трубочки.
– Фейерверки, – догадался Костя.
– Кто их выбросил? – поразился Толик людскому идиотизму.
– Новый год давно прошел, а они, наверно, испортились.
Решили поджечь, но с собой не оказалось ни спичек, ни зажигалки.
Отвезли ящик домой, а там мать. Загнала ужинать.
Спрятали в сарае, пошли есть.
Ели наскоро, елозя и переглядываясь.
Озабоченная Татьяна ничего не заметила. Она говорила с Гошей о делах. Опять о машине.
– Если бы опять «москвич» восстановить… Он так и лежит у речки… Может, посмотришь?
– Не уверен, что разбираюсь.
– И раньше не разбирался, а потом научился.
– Да? Ну, можно посмотреть…
Толик и Костя выскользнули.
Пошли в сарай. Хотели вынести, но Толик сказал:
– Мать увидит. Давай тут одну попробуем подожгем?
– Крышу подпалим, если полетят.
– Да они и не полетят еще, может! Испорченные же!
Костю довод брата успокоил. Зачем поджигать трубки, если не будет эффекта, он не подумал.
И первые несколько штук действительно не сработали.
Тут Костя обратил внимание, что в некоторых есть шнур.
– Дергать надо, а не поджигать! – догадался он.
И дернул.
И зашипело… И взорвалось.
Ребята не пострадали, успели отпрыгнуть в угол, когда появились первые искры, но тут взорвалась еще одна хлопушка, за ней другая…
– Что-то светло как-то на улице… – глянула Татьяна в окно.
И, охнув, выскочила во двор.
Выскочил и Гоша.
Сарай полыхал внутри, пламя уже пробивалось сквозь доски наружу.
Слышно было, как кричат Толик и Костя.
Гоша смотрел остекленевшими глазами, в которых плясали блики огня.
Татьяна металась, невнятно крича, и вдруг, закрыв лицо локтем, бросилась к сараю.
Но Гоша ухватил ее за руку, отшвырнул, стащил со стоявшего неподалеку чучела старую телогрейку, обмотался и побежал в огонь.
Из распахнутой двери полыхнуло, но он все же бросился вперед – прыжком, будто в воду.
Татьяна тихо выла, сев бессильно на траву.
И тут же вскочила, чтобы помочь: Гоша тащил под мышками орущих Толика и Костю.
Она осматривала детей, тискала, проверяла, всё ли цело, целовала и давала затрещины.
Не сразу обратила внимание на Гошу.
Тот сидел у забора с лицом цвета пасмурных сумерек, с закрытыми глазами.
– Гоша! – бросилась к нему Татьяна. – Гоша, ты опять?
Хлопнула его по щеке, потрясла за плечи.
Гоша открыл глаза. Посмотрел на Таню, на детей. Прикрылся рукой, чтобы не светило догоравшее пламя.
– Вы кто? Где я?
Часть 3
1Татьяна умыла и переодела чумазых, но, к счастью, совершенно целых детей (у Кости только ресницы опалились на одном глазу, и глаз стал странно голым, над чем Толик очень потешался), а потом отправила спать.
– Объясните, пожалуйста, в чем дело? – попросил Гоша, и по тону его вопроса, по тому, что он не начал разговор при детях, по глазам его, очень изменившимся, растерянным, задумчивым, не таким суетливым и шныряющим, как раньше, Татьяна поняла, что он очнулся опять другим человеком.
Предстояло теперь выяснить, каким.
– Вы сами-то что помните?
– Ничего.
– Меня не помните?
– Нет. А должен?
– Вы вообще-то довольно давно здесь живете.
– Почему?
– Пришли сюда без памяти. И тут уже второй раз ее теряете.
– И за это время ничего не выяснилось?
– Нет.
– А что у меня с собой было?
– Да ничего, – слукавила Татьяна, успокаивая себя мысленно, что рано или поздно скажет правду. – Билет только самолетный на фамилию Мушков.
– Мушков?
– Не вспоминаете?
– Нет… А где я нахожусь?
– Город Чихов, Московская область.
– Чихов, Чихов… Я что-то предпринимал, чтобы вспомнить, кто я?
– Да не особенно…
И долго они еще разговаривали. Татьяна рассказала Гоше, каким он был сначала и каким потом. Факт воровства не скрыла, выразив надежду, что это случайность, которая никогда не повторится. Хорошо хоть деньги вернул. Футболистом еще побыл короткое время в местной команде, и успешно, но успехи быстро сошли на нет.
О том, как Гоша собирался закончить короткую футбольную карьеру и саму жизнь, Татьяна решила не рассказывать. Память потерять в этом пункте ему даже неплохо.
Гоша становился все печальнее, все задумчивее.
– А привычки проявились какие-то? Мне вот кажется, что я курить хочу. Я курил?
– Да нет почти, – рискнула Татьяна. – Попробовали и бросили.
– И правильно. Гадость. Да… Неприятно…
– Ничего, – утешила Татьяна. – Понемногу всё вспомнится. Вам только от огня подальше. А то что получается: вы вспоминаете, вспоминаете, начинаете опять человеком становиться… То есть вы и так человек, но вы понимаете, да? И вдруг – хлоп – и снова полный ноль.
– Да нет, не ноль, – не согласился Гоша. – Если бы ноль, была бы пустота.
– А у вас что?
– Давит что-то, – Гоша приложил руку к груди.
– Это вы легкие обожгли, – сказала Татьяна. – Или еще при стенокардии так бывает, у моего папы так было. К врачу бы сходить. Мы, кстати, ходили уже к одному. К психиатру. Дельный человек. Думаю, еще бы вам к нему надо – пусть сравнит.
– Пусть, – кивнул Гоша, которого слово «психиатр» ничуть не оскорбило, не то что Гошу прежнего. – А давит, Татьяна, не знаю, как по отчеству…
– Да мы так обращались. Таня – Гоша.
– Почему Гоша?
– Ну, решили так. Что давит-то?
– Давит какое-то… Воспоминание, что ли… Но такое, которое я не могу вспомнить… Не знаю, как объяснить…
– Поняла, – догадалась Татьяна. – Это всё равно как помнишь, будто что-то забыл, а что именно забыл – не помнишь.
– Да. Ощущение, что я обязан вспомнить что-то очень важное… Очень…
– Хорошее?
– Не уверен, – признался Гоша.
2На другой день Татьяна и Георгий (она стеснялась почему-то теперь называть его Гошей) пришли на прием к психиатру Кобеницыну.
Тот был рад видеть интересного пациента.
– Как ваши дела?
– Плохо, – ответила за Георгия Татьяна. – Только начал в себя приходить – случился пожар, опять память отшибло.
– Надо же! – невольно обрадовался Кобеницын такому занятному обстоятельству, но тут же сделал серьезное профессиональное лицо. – Значит, огонь вам противопоказан!
– Да мы уж и сами поняли… – сказала Татьяна.
– А с общей памятью как сейчас? – спросил Кобеницын Георгия. – Не касательно вашей личности, а окружающего мира? Прошлый раз вы оперировали ограниченным набором бытовых понятий. Как сейчас? Кругозор не расширился?
– Не могу оценить: не помню, каким он был раньше.
– Это верно. Ну, к примеру: что такое… – Кобеницын подумал, чем бы озадачить для начала. И выдал из своей области, но доступное и другим образованным людям: – Что такое экстраверт?
– Человек, открытый отношениям с другими людьми. А интроверт, наоборот, закрытый человек, – легко и спокойно ответил Георгий.
– Надо же, – покачала головой Татьяна. – Первый раз такие слова слышу. Интересно, а я-то кто?
Кобеницын усмехнулся:
– Сам о себе человек не всегда правильного мнения.
Татьяна возразила:
– А кто же тогда правильного? Я просто не пойму, как можно определить? Открытый – закрытый… А если я для одних открытая, а для других закрытая?
- Синдром самозванки, или Единственная для Палача (СИ) - Рокко Джулия - Любовно-фантастические романы
- Книга пяти колец - Мусаси Миямото - Древневосточная литература
- Открывая дверь в прошлое. О любви, счастье и стране, которой больше нет на карте - Наталья Игоревна Ковалёва - Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- У нас убивают по вторникам (сборник) - Алексей Слаповский - Зарубежная современная проза