Дочь Каннибала - Роса Монтеро
- Дата:24.08.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Дочь Каннибала
- Автор: Роса Монтеро
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И потекли самые горькие часы моей жизни. Толпа пассажиров перед воротами таяла и таяла с той непреложностью, с какой песок высыпается из верхней чаши песочных часов в нижнюю, и наконец перед регистратором не осталось никого. Сотрудница «Иберии» спросила меня, в чем дело, я ответила, что жду мужа, она попросила меня отыскать его побыстрее, потому что рейс и так опаздывает.
– Да, конечно… Только вот где его искать? – безутешно всхлипывала я.
Тем не менее я отправилась на поиски, оставила сумки у стойки, сломя голову обежала весь аэропорт, заглянула в «дьюти фри», в бар, в маленькие магазинчики, обшарила взглядом газетные киоски и все это время слышала голос из громкоговорителя:
«Дон Рамон Ирунья Диас, пассажир рейса авиакомпании «Иберия» 349, следующего в Вену, срочно подойдите к воротам В-26».
Я вернулась, запыхавшаяся, мокрая от пота – одета я была по-зимнему, – в надежде, что увижу его, надутого, с заготовленным приемлемым объяснением. Но уже издалека поняла, что его там нет. Его не было, а сотрудников авиакомпании прибавилось. Меня поджидали двое мужчин и две женщины, все – в форме «Иберии».
– Сеньора, самолет должен лететь, мы не можем больше ждать вашего мужа.
Терпеть не могу, когда меня называют «сеньора», но сейчас я хотела только одного – умереть.
– Не волнуйтесь, такое нередко случается. В конце концов выяснится, что он немножко перебрал, например, – сказала одна из женщин, думая, вероятно, что утешает меня этим.
И пришлось мне пробормотать, что Рамон вообще не пьет.
– Или просто так взял и ушел себе спокойно. Помнишь, как один пассажир сел на другой рейс, чтобы проветриться в выходные дни со своей секретаршей? – сказал своему коллеге мужчина.
Из последних сил я попыталась взять себя в руки и с достоинством ответить, что такого мой муж никогда не сделал бы.
При всем своем отчаянии я уловила в словах сотрудников компании явное раздражение, и это было в некотором роде вполне естественно, если принять во внимание, что им придется выуживать наши чемоданы из багажного отделения самолета, оформление тоже займет время, и вылет задержится часа на полтора. Начальница отделения «Иберии» и мужчина в штатском, который оказался полицейским, еще поговорили со мной несколько минут. Я в десятый раз рассказала про туалет, и полицейский отправился осматривать его.
– Ничего особенного там нет. Я думаю, сеньора, вам следует отправиться домой. Уверен, он в конце концов объявится, такое случается с супружескими парами гораздо чаще, чем вы можете себе представить.
Но что же такое случается с супружескими парами? Слова полицейского казались таинственными и загадочными. Я вдруг почувствовала себя глупой и наивной девчонкой, которая не знает самых простых вещей о взрослой жизни: «Как, ты не знаешь, что мужья имеют любопытное свойство исчезать, войдя в общественный туалет?» Краска залила мне щеки, мне казалось, что виновата я, что ответственность за исчезновение Рамона в определенном смысле лежит на мне.
Представительница «Иберии» видела, как горит у меня лицо, и, воспользовавшись случаем избавиться от такой докуки, попрощалась и ушла. То же сделал и полицейский, и я вдруг оказалась одна посреди совершенно пустого зала вылета, рядом стояла тележка с нашими чемоданами, которые теперь уже никуда не полетят; я оказалась одна, брошенная в пустыне аэропорта, путешествие прервалось, так и не начавшись, я была в полной растерянности, как бывает, когда заблудишься в дурном сне.
В полном отупении и бездействии я провела несколько часов – сколько, не знаю, – ожидая, что свершится чудо и Рамон появится. Несколько раз обошла зал вылета, толкая перед собой неудобную тележку, следила, как пассажиры, рейс за рейсом, проходили пресловутые ворота В-26. Наконец у меня в голове стало укладываться, что он не вернется. Должно быть, он меня бросил, как предполагал полицейский. Или отправился на Багамы со своей секретаршей (хотя Марине шестьдесят лет). А может, и правда, допился до полного бесчувствия и сейчас валяется в каком-нибудь укромном углу. Но как бы он мог все это проделать, не выходя из туалета?! Я же видела, как он туда вошел, но не видела, как вышел.
Я взяла такси и поехала домой, а когда убедилась в том, что и так прекрасно знала: Рамона там нет, отправилась в полицейский участок, чтобы подать заявление. Меня засыпали вопросами, и вопросы все были неприятные: какие у нас с ним отношения, были ли у Рамона любовницы, есть ли у него враги, часто ли мы ссорились, был ли он в последнее время взвинчен, принимал ли наркотики, не изменилось ли в чем-либо его поведение. И хотя, отвечая им, я старалась держаться с полной уверенностью, сам допрос показал мне, как мало внимания я обращала на своего мужа, как плохо знала его, насколько быт и повседневность плотно закрывают от нас жизнь другого человека.
Однако ночью, ошеломленная непостижимостью случившегося, я вдруг почувствовала боль, какой давно не испытывала – боль из-за того, что Рамона нет рядом. В конце концов, мы десять лет жили вместе, спали вместе, притерпелись к храпу и кашлю, к жаре в августе и холодным ногам зимними ночами. Я его не любила, он даже злил меня, и уже долго вынашивала планы, как бы уйти от него, но только он ждал меня, когда я возвращалась из поездок, и только я знала, что по утрам он втирает средство от облысения. Повседневность оплетает нас путами – мы дышим одним воздухом, пот наш смешивается в постели, мы испытываем животную нежность друг к другу, когда неизбежное происходит. И той ночью, бессонной, беспокойной, в пустой постели, я поняла, что должна искать его, должна найти, и тревога меня не отпустит, пока я не узнаю, что с ним случилось. Я несу ответственность за Рамона не потому, что он – мой муж, а потому, что он – моя привычка.
* * *Ну вот, только начала и уже соврала. Рамон исчез не 28 декабря, а 30-го; но мне казалось, что эта нелепая история будет выглядеть более правдоподобной, если я начну ее со Дня невинных мучеников. Подмена пришла мне в голову по ходу дела, как некий стилистический изыск; хотя я думаю, что мы все на самом деле только тем и заняты, что перестраиваем, перепридумываем наше прошлое, перекомпоновываем нашу биографию. Некоторые полагают, что основное искусство – это музыка, что в начале времен в самой древней пещере первым человеком было существо, хлопавшее в ладони или колотившее камнем по камню ради создания ритма. Но я убеждена, что первичным искусством было искусство рассказа, хотя бы потому, что мы, люди, в первую очередь должны рассказывать. Личность – это всего лишь то, что мы о себе рассказываем.
Я всегда обожала фантазировать. Фантазия – нечто присущее мне, и я не могу ничего с этим поделать; вдруг в голове у меня что-то вспыхивает, и что бы я ни думала, я в это верю. Помню, однажды – мне было лет девять, наверно, – мой папа Каннибал оставил меня в автомобиле труппы, где в то время играл, а сам принялся собирать реквизит, поскольку мы отправлялись в «турне» по окрестным деревням. Это был черный «ситроен»-«утка», совсем дряхлый; стоял июнь, солнце раскалило крышу, и я просто умирала от жары. Не знаю, то ли от нехватки воздуха, то ли от обуявшей меня скуки, но я стала на колени на сиденье, высунулась до пояса из опущенного окна и стала кричать:
– На помощь! Помогите, пожалуйста, помогите!
Народу на улице было намного, но ко мне подбежали двое мальчишек, потом – молодая пара, и толстая дама, и еще старик. Времена тогда были не то, что сейчас.
– Что с тобой, малышка?
С неподражаемой печалью в голосе я отвечала на их вопросы и рассказала всю свою несчастную жизнь: родители мои умерли, попали под поезд, да, сразу оба, вот ведь горе-то, такой ужас, и тут у меня полились слезы, хотя я мужественно пыталась удержаться. Я живу с дядей и тетей, они со мной очень плохо обращаются. Бьют, морят голодом, вот и сейчас со вчерашнего дня я ничего не ела. Чтобы я им не мешала, они целыми часами держат меня в машине под замком, а иногда забывают тут на всю ночь. К этому времени я уже горько рыдала, прохожие были в полном ужасе, они пытались открыть дверцу «ситроена», но папа Каннибал запирал ее на замок, чтобы я не выкинула какой-нибудь номер; тогда молодой человек, который подошел к машине вместе с женой, взял меня под мышки и вытащил через окно. Он был сильный и красивый, я обхватила его за шею и наслаждалась нежными его утешениями, столь необходимыми мне в ту секунду горького и мрачного сиротства. Но как раз тут явились мои предки, и еще до того, как все более или менее разъяснилось, мой папа Каннибал успел схлопотать парочку затрещин. Закончилось все в полицейском участке. По-моему, Каннибал мне этого до сих пор не простил, хотя много лет подряд повторял: «Эта девчонка вся в меня, станет актрисой как пить дать». Но и в этом он ошибся.
Района ужасно раздражали мои импровизации по поводу реальной жизни, мое желание внести в нее что-то новое. Например, однажды мы поехали на выходные в Куэнку, и женщина у гостиничной стойки, решив, что мое широкое развевающееся платье скрывает беременность, спросила с заговорщицкой женской улыбкой, первый ли это у меня ребенок.
- Сексуальная жизнь Иммануила Канта. Милый Кёнигсберг - Жан-Баптист Ботюль - Психология
- Идиотизм наизнанку - Давид Фонкинос - Современная проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Запретный район - Майкл Маршалл - Научная Фантастика
- Секреты лаборатории питания. Наука похудения, мифы о силе воли и пользе диет - Трейси Манн - Здоровье