Кёнигсберг - Юрий Буйда
- Дата:13.11.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Кёнигсберг
- Автор: Юрий Буйда
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Милицейский патруль остановил нас на перекрестке.
Гена выскочил из машины к сержанту: "Жареха!" Объяснив, что малыш (то есть я) этот ее муж, мы подошли к подъезду, когда сверху кто-то крикнул:
- Четыре машины "скорой" - со свистом!
- Помнишь Верхнее озеро... с усиками...
Мы уверенно вошли в подъезд и поднялись на этаж.
- Я здесь живу, - сказал я усатому.
- Документы!
- Кто ж с документами на рынок ходит! - попер Гена.
- Пусти его, Рагоза. - В гостиной на полу сидел полковник Павленко. В углу, лицом к батарее отопления, двое скованных наручниками - лицами вниз. Третий повис в пробитой раме балкона. Из носа у него капала черная кровь. Угол балконного стекла вошел глубоко в живот. На лбу чернело пятно от выстрела в упор. - Дни считали, по часам мерили, а она им свой домашний телефон сообщила - и ваших нет! Вера там...
- Все! - Павленко встал, врач подставил плечо. - Думаешь, сам не дойду до машины?
- Плюсну соберем - ручаюсь, - сказал врач. - Но стреляли-то голубчики разрывными. Так что держите ногу на весу и не дай господь наступить на пятку...
- Гниль. - Павленко протянул руку. - На свадьбе вроде с тобой знакомились - второй раз не повредит. - Стиснул руку Гене. - А ты, боец, и нам бы пригодился. Захаровские и на суше в цене.
- Два сквозных в легкое, - вытянувшись, доложил Конь. - С тех пор арабского солнца терпеть не могу.
- Где Вера? - наконец спросил я.
Полковник взял у врача полотенце и принялся тщательно отирать лицо.
- Повторяю: в ванной.
Она лежала в ванной, полной крови.
- Нервы, - сказал тихо врач за моей спиной. - Какая красивая...
- У нее гравюра есть одна, - зачем-то сказал я, - девушка бросается вон из комнаты в темноту. К кому? К чему? Зачем? Однажды она сказала: женщины уходят навсегда - это только мужчины возвращаются. Меня рядом не было. Куколка...
Врач отвел глаза.
- Разрешите, у нас тут...
Конь толкнул меня к выходу:
- Катю перехватить! Ну!
23Кто в юности не писал стихов? Я не писал. За меня все глупости Костян написал, мой двоюродный - почти родной - брат, полагавший, что годика через три он заткнет рты всем графоманам. И будет нелюбезен он народам!
- Борис! - Катя вытянула ножки на полке в купе. - Скажи честно, а ведь ты вообще первый раз в жизни поездом едешь?
- А на армейскую службу в Уссурийский край я бурлаком дошел? Вагоны были похуже, но не телячьи, с деревянными полками. Ну а в такой благодати, ваше превосходительство, впервой, ой впервой!
- Кибартай проехали. А какие стихи писал Костян?
- Плохие, разумеется!
- Это я давно поняла. Не Данте, если верить тебе. Он читал тебе их?
- Я всегда бывал первой жертвой его логорреи... Но я любил его, Катя. И до сих пор не понимаю, на каком я свете без Костяна.
- Без Веры. Без Коня. Без и есть бес: в поле водит, мы - одни. Но ты поклялся рассказать о Костяне. Весь коньяк в твоем распоряжении, а мало будет - свистни: на цыпочках принесут. Это ж вагон СВ.
Я лихо скрутил пробку с "Арарата", налил в две рюмочки - Кате символически, глотнул из бутылки, потом опрокинул в рот из рюмки.
- Годится. Только я - лежа. Не возражаешь? Оповести храпом, когда скучно будет...
- Да чтоб я хоть раз в жизни захрапела...
- Ладно, тогда опусти ногу - складочка под коленкой мне навевает вовсе не эпические настроения.
Я поднял руки, закинул их за голову и закурил. Дымок струйкой потянул в узкую щель приспущенного окна.
Вообще-то Костян поселился в нашем доме задолго до своего рождения и появления своего отца. В сорок первом его отца за что-то там здорово посадили, и он вышел только в пятьдесят пятом, а на крылечке его встречала жена с годовалым малышом на руках. Иван задумчиво вздохнул и спросил: "Хоть не от немца?" Жена тотчас соврала: "Да ты что!" Это когда отец его уже исчез, а мать спилась, Костян перед походом в милицию на всякий случай поинтересовался, кем ему писаться - верблюдом безрогим или скотиной стоеросовой (этими прозвищами чаще всего и награждала его мамаша), женщина вдруг подняла голову от кухонной клеенки и сказала: "Родился ты от немца, а рос с русскими, вот и решай как хочешь". Поковыряв в носу, Костян решил: во что бы то ни стало добьется от вечно пьяной паспортистки, что в его паспорте против графы "национальность" будет четко выведено "клеенка". Отец - русский, мать - русская, а сын - клеенка.
Иван Григорьев-Сартори был хорошим пловцом и еще лучшим - тренером. Уж сколько миль я по его воле пропахал - немерено. Он разработал специальную систему упражнений и даже изготовил из ржавой кровати и двух велосипедов что-то вроде тренажера, чтобы я каждый день - исключением стали похороны матери - занимался плаванием, плаванием и только плаванием. Когда военрук вдруг выяснил, что я стреляю из любого положения и всегда в десятку, дядя предложил решить спор по-честному - за картами - и выиграл меня в покер трижды. Костян утверждал, что сидел в это время под столом со специальным зеркальцем и подсказывал отцу нужные ходы. Узнав об этом, Иван устало хлопнул отпрыска по шее и сказал: "Мне, сынок, эти карты раза три жизнь в лагерях спасали. Я самого Червя Червивого завалил при свидетелях, а когда он на меня бросился, на чей-то нож напоролся. Ножи же у нас делали из уголка консервной банки - полукольцом: воткнуть воткнешь, а вынуть - только с кишками. - Он посмотрел на меня строго. - Плавать и плавать, Борис. Рыть воду, как говно, в котором сундук с сокровищами спрятан". Плавал я без шапочки, и у меня вечно были проблемы с левым ухом, сколько ни продували его, сколько ни промывали, сколько чего ни делали. Когда я - уже после смерти отца - стал чемпионом Союза среди юниоров, боли стали невыносимыми. Оперировали по поводу доброкачественной опухоли среднего уха. Никакого плавания. Так и попал в пограничники, потому что острота-то слуха не снизилась.
А дядя Ваня скоро совсем спился. Ногу ему отрезали - повредил чем-то. А потом исчез. Через год жена получила официальное уведомление о пропаже без вести. То есть - стала вдовой.
- К генералу Котельникову подался, - шепотом поделился со мной Костян, который к тому времени совсем переселился в наш дом и жил в одной комнате со мной. - Которого он от пуза лечил.
История была такая. Году в сорок третьем, а может, и в сорок четвертом, когда наша победа стала делом времени, согнали в дельту Волги тыщи зеков. Они там все мерили-измеряли и потихохоньку двигались на север, отыскивая место для гидроэлектростанции. А командовал тыщами зеков генерал-лейтенант Котельников, страшный взяточник - отец рассказывал, как ему каждый месяц со всех лагерей долю свозили, - а главное - бабник. Но колода. Уши, плечи, талия, жопа, ляжки, пятки - абсолютно правильный прямоугольник или даже параллелепипед. Правда, на настоящий пипед он не тянул - брюхо кубом торчало. А там же гарнизон, мамзельки, офицерские жены да и вообще вольных баб - как арбузов. Калмыцкие ж степи. А у генерала зеркальная болезнь: чтобы посмотреть на своего любимчика, ему приходилось к зеркалу подходить. Кто-то надоумил его заняться плаванием, да всерьез, каждый день. Выбрали моего отца, потому что до войны он на всю страну был знаменитым пловцом. Реки там разные, но подходящей не нашлось. И тогда генерал спрашивает: "Бассейн нужен? Сделаем!" Представляешь, в песках полупустыни, где перекати-поле больше самого поля, где верблюды не целуются, чтобы слюну не тратить, выкопали пятидесятиметровый бассейн, нашли мастеров для одновременной - другая не годится - заливки бетоном ванны, залили за одну ночь, установили разные там фильтры и вентиляторы, накрыли специальной двойной крышей - от жары, - нате! Через неделю поняли: не то. Генерал был человек дисциплинированный, сказали ему в пять тридцать шагом арш в воду, он и шагом арш. Но на нем же десять тысяч зеков, отчеты, то да сё. А после обеда или даже вечерком в бассейн не сунуться - баня. И двойная крыша не спасла. Строить охладительную систему - прикинули дорого, долго и до Сталина может дойти. Хоть стреляйся. И тут повстречался наш генерал с другим генералом, который тогда в районе Ахтубы испытывал наши вертолеты и прочие самолеты, поговорили по душам - и договорились. Теперь после обеда и до самой ночи над бассейном висели пять тысяч вертолетов - от такусеньких до такущих. Расположены они были искусно спиральной пирамидой, как отец это называл, и самые мощные машины гнали воздух аж из стратосферы вниз, где его с лопасти на лопасть в целости и сохранности, ну, чуть потеплевшим, доставляли в бассейн через специальные воздухозаборники. Генералы плавают, отец ими командует, а наверху вообрази! - пять тысяч вертолетов воздух гоняют сверху вниз!
- Жир согнал?
- Согнал, за что был к медали представлен, как только учредят такую, да ждать не стал, заболел: у него вместо мочи из крана песок сыплется, а взамен говняшек - булыжники и черепахи. Я говорю, ты черепах в зоопарк сдавай, вот и заживем. А он мне: они из третьего списка - их не возьмут.
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Сексуальная жизнь Иммануила Канта. Милый Кёнигсберг - Жан-Баптист Ботюль - Психология
- Семь гвоздей с золотыми шляпками - Анна Дашевская - Любовно-фантастические романы
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- 20-ть любительских переводов (сборник) - Рид Роберт - Мистика