Своя ноша - Владислав Николаев
- Дата:18.09.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Своя ноша
- Автор: Владислав Николаев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Своя ноша" - увлекательное путешествие в мир самопознания
📚 "Своя ноша" - это аудиокнига, которая погружает слушателя в захватывающий мир приключений и самопознания. Главный герой, *Иван*, отправляется в долгое путешествие, несущее в себе не только физическую ношу, но и множество внутренних испытаний.
В процессе путешествия *Иван* сталкивается с различными препятствиями и вызовами, которые заставляют его задуматься над собой и своим местом в мире. Каждая встреча, каждое испытание - это возможность для героя понять себя и окружающий мир глубже.
Автор аудиокниги, *Владислав Николаев*, с легкостью переносит слушателя в удивительные миры своего воображения, заставляя задуматься над важными жизненными вопросами. Его произведения всегда отличаются глубоким смыслом и захватывающим сюжетом.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения современных авторов, в том числе и "Своя ноша" *Владислава Николаева*.
Не упустите возможность окунуться в увлекательные истории, которые не только развлекут, но и подарят море полезных размышлений. Погрузитесь в мир книг вместе с knigi-online.info!
Приятного прослушивания и увлекательного путешествия вместе с аудиокнигой "Своя ноша"!
Современная проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Выпей-ка, тетя Паша, — предложила Анна Семеновна, наливая вина в чистую рюмку. — Работа у тебя тяжелая.
— Не смеши-ка людей, — возразила тетя Паша с прямодушной грубоватостью. — Все бы такая тяжелая работа была. Отвела до ванны, вымыла, привела обратно, часа не затратила и пять рублей заработала.
Тетя Паша подняла рюмку и спросила:
— За что пьете-то?
— Дочь с зятем пожаловали в гости.
«Как бы не так — пожаловали, — усмехнулся я, — Сама приволокла, узнав про папку с документами».
— Вот за них и выпью. — Тетя Паша откинула голову и уверенным взмахом выплеснула из рюмки в рот. Закусив хлебом с ветчиной, промолвила:
— Нынче наш брат, неученый, и держится тем, что ученые-то разучились на себя делать: полы мыть, стирать, умываться. Прости господи, скоро станут нанимать, чтобы зад подтереть. Не про вас говорю… В этом особняке во время войны тоже тип один жил. Однажды останавливает меня на улице:
«Тетя Паша, не сможешь ли ты по вечерам заходить к нам — бельишко простирнуть, полы вымыть?»
«Не знаю, — сказала. — Что за выгода будет?»
«А такая выгода: не деньгами стану с тобой расплачиваться, а продуктами».
«Ну ладно, зайду, посмотрю ваше хозяйство».
Назавтра после работы зашла. Провели по комнатам, кухню, ванную показали, ключи дали — в любое время приходи и прибирайся. В первый раз целую ночь стирала. Утром хозяин насыпал мне полнаволочки муки. По тем временам — целое богатство!.. Так вы знаете, за их спиной я и войны потом не чувствовала. То мне мучки, то бутылку постного масла, то спирту. «Какого тебе, спрашивает, спирту: разведенного или неразведенного». Я говорю — неразведенного. Нальет пол-литру, а я приду домой, разведу — две бутылки водки, и на базар. С этих пол-литр справила сыну костюм, шубенку, валенки, пофрантил немножко перед армией… До фронта не доехал, разбомбили. Но я и посейчас довольна: хоть последнюю зиму в теплом походил… У них, у жильца-то, в каждой комнате по кровати стояло. Зачем так много кроватей? — удивлялась. Семья всего из трех человек. Потом открылось. Когда я уже своей в доме стала. Под кроватями — ящики, не глубокие, не до самого пола, но вместительные, а в тех ящиках мешки с мукой, сверху досками заложены. На досках — постели. Кровати и кровати. На другое на что и не подумаешь. А в ванной и уборной — бутыли. В одних — спирт, в других — масло. Сдружились мы с хозяином. В выходной скажет:
«Не сходить ли нам, тетя Паша, на базар?»
«Почему бы не сходить. Пошли».
Нальет бутылок десять разведенного спирту, растолкает по внутренним карманам — и отправляемся. Он на базар не заходит, стоит где-нибудь на улице. Весь в серых каракулях, в каракулевой генеральской папахе — никому и в голову не придет подумать про него что-нибудь базарное. А я продам одну бутылку, бегу к нему за следующей. А он только деньги от меня принимает… Раз мужики выхватили у меня бутылку, я в них так вцепилась — взревели. Голодные были, а я кормленая…
Тетя Паша выпила еще одну рюмку и поднялась.
— Спасибо за хлеб-соль. Дома свои заботы. Да и поздновато.
Анна Семеновна проводила ее до калитки. Возвратившись с улицы, заметила — Маринка трет глаза, и сразу же начала стелить постели: Татьяне и Маринке — в столовой на тахте, мне — в кабинете Сергея Ивановича, на том самом диване, на котором мы спали с Татьяной в свою первую ночь.
… Около трех часов я вдруг проснулся. Почудилось — задыхаюсь, будто сквозь невидимые в темноте стены сочится удушливый газ; еще один глоток — и я погиб.
Я спрыгнул с дивана, нашарил на стене выключатель и зажег свет. Воздух был чистый. Через раскрытую форточку ветерок шевелил штору.
Я покрутил головою, припоминая, что бы такое во сне могло напугать меня, и тут сквозь стену, отделяющую кабинет от кухни, услышал неясное бормотание. Приоткрыв дверь, я на цыпочках пробрался в коридор. Бормотание стало слышнее, но еще нельзя было разобрать ни одного слова. Тогда подкрался к самой кухне. Старуха молилась:
— Боже милостливый! Загляни ты в мою темницу, посмотри, что сталось со мною: ноги не держат, кожа иссохла, внучке родной противна. Спасибо: сынок еще не брезгает, хлеб-соль дает… Он и всегда-то был ласковый. В детстве соскочит раным-ранехонько — и на речку. Принесет полный котелок плотвичек. Сварю уху, а он угощает: «Ешь, мама». И внучка тоже ласковая. Норовила помочь. Полощу белье — и она с платочком лезет в воду. Вытираю пол — и она тут же елозит мокрой тряпкой…
… Я отскочил от кухни и, не заботясь о том, услышат меня или нет, побежал в кабинет, с головою залез под одеяло, чтобы не слышать бормотания. И снова стало чудиться — задыхаюсь, сочится из стен удушливое…
Глава Седьмая
Студенты из Татьяниного поискового отряда год назад окончили институт. Трое из них, как сообщили в отделе кадров, были распределены в иные края, и только четвертый, Дмитрий Колосок, на которого на Шаман-суке бросилась рысь, находился в городе, более того — тут же, в институте: состоял в аспирантуре на кафедре Баженова.
В просторной комнате с прогнувшимися от камней стеллажами, с чертежными досками, со столами впритык, уставленными штативами с пробирками, микроскопами, сидело человек восемь — в белых халатах. Ни Баженова, ни Татьяны среди них не было, это придало мне уверенности.
— Кто здесь товарищ Колосок?
— Я, — за ближним столом поворотился желтоволосый веснушчатый парень.
— Где бы мы могли с вами поговорить?
Колосок кивнул на дверь. Мы вышли в коридор и встали у окна. Я представился:
— Из газеты.
— Ого! — заулыбался Колосок. — Вроде бы ничем пока не прославился… Или жалоба поступила?
— Справку навести… Мне известно, вы некогда работали в поисковом отряде Красовской.
— Да, — настороженно блеснул рыжими глазами Колосок.
— Вместе открывали Шамансук?
— И это правда.
— Не расскажете ли подробнее о тех событиях?
— Забыл. Не помню, — мрачно заявил парень.
— То есть как забыли? — удивился я. — Через два-то года?
— Забыл!
— Или не хотите рассказывать?
— Можете считать так.
Меня огорчил не столько сам отказ, сколько то, что крылось за ним. С какой бы стати парень стал молчать, если бы дело было чистое: они же с Татьяной сотрудники, коллеги.
Не попрощавшись, я круто повернулся и направился к выходу. Колосок в спину негромко окликнул меня:
— Эй, журналист! Есть техник-геолог Каленов. У него поспрашивайте. Запомнили — Каленов?
«Сам боится сказать, а след подает, трус несчастный! Хоть бы его там рысь задрала!» — выругался я про себя, но фамилию Каленова сейчас же занес в записную книжку.
Прежде чем войти в кабинет Русанова, начальника геологического управления, я по журналистской привычке постарался припомнить все, что мог о нем знать или слышать.
Умница. Работяга. Честолюбец. Удачливый человек. Недавно в центральной печати был назван в числе трех-четырех геологов-практиков, двигающих вперед геологическую науку. О нем вообще много писали. «Генерал разведки», «Сибирский Колумб» и так далее. Попадался на глаза и очерк под сомнительным названием «Случайная профессия». Падкий на сенсации автор поведал об одном из главных эпизодов биографии знаменитого геолога. Борис Русанов, выросший в семье военнослужащего и переучившийся из-за постоянных переездов отца в десятке различных школ, долго не мог определиться в жизни. Сначала поступил в военное училище. Через год понял: не то. А уйти не просто — армия. Пришлось потрудиться, чтоб списали. И опять надо было выбирать. Дома вытащил с полки том энциклопедии, раскрыл наугад, ткнул пальцем: геофизика. Что это такое, с чем едят— понятия не имел, но все-таки пошел в горный институт, а после второго курса на производственной практике в Саянах с неожиданной радостью открыл — по душе ему случайная профессия.
Мои сведения о начальнике управления были столь разноречивы, что я даже не мог представить, кого сейчас увижу перед собой — ученого ли мужа, двигающего вперед геологическую науку, или удачливого хамоватого малого, взлетевшего неожиданно для самого себя на вершину всесоюзной славы.
Позже понял: напрасно расчленял эти качества. В Русанове сосредоточилось все: и ученость, и воля, и удачливость, и хамоватость.
С седоватыми висками, худощавый, смуглый, чисто выбритый, отглаженный, накрахмаленный, он сидел в глубине кабинета за массивным двухтумбовым столом, читал толстую переплетенную рукопись и даже глаз не поднял при моем появлении.
Справа от него, вровень со столом, стоял селектор; в белых клавишах, со скошенным верхом, он походил на старинное комнатное фортепиано; за спиной во всю стену висела яркая, похожая на восточный ковер карта: низ карты полыхал от киновари, и я догадался: ею закрашены горы.
- Быстрое консервирование - Элга Боровская - Кулинария
- Кровавое наследие - Лоэнн Гринн - Фэнтези
- Голубые дали - Иван Яковлевич Шарончиков - Прочая документальная литература / О войне
- Верный и заботливый муж. Явки, пароли, секреты. Удачное знакомство, быстрое замужество, долгие счастливые отношения - Дас Сатья - Психология
- Исцеление керосином рака и других болезней - Геннадий Малахов - Здоровье