Последняя почка (сборник) - Владимир Тучков
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Последняя почка (сборник)
- Автор: Владимир Тучков
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но еще до того, как Елена Николаевна начала подозревать неладное по ряду признаков, известных лишь одним женщинам, состоящим во втором браке, Сергею пришлось пережить несколько тяжелых разговоров с вездесущей и всеведающей Ириной. Ирина корила Сергея за неразборчивость, легкомыслие, требовала, чтобы он поклялся, что ничего этого больше не повторится, что он забудет и думать о своих распутных девках. Сергей искренне клялся, но вскоре, доведенный до ручки этой самой еженедельной «Поэмой экстаза», забывал свои страшные клятвы и как-то автоматически, без участия воли и разума, внезапно оказывался в чужой постели, выписывая сложные па африканского ритуального танца, или на худой конец, буги-вуги.
Это безобразие бесконечно продолжаться не могло, и вскоре Елена Николаевна, на основании нового негативного жизненного материала скорректировав свои представления о счастливой семье, ушла окончательно и безвозвратно. Ирина по этому поводу сильно переживала. И казнила не только Сергея, но и себя, поскольку именно она не смогла найти к нему должного подхода, не сумела отыскать те необходимые слова, которые смогли бы предотвратить катастрофу в его новой семье. В общем, объяснения для Сергея были не из приятных.
– Послушай, – с откупориванием новой бутылки мы уже перешли на ты. – А ты уверен, что это все-таки реальный голос Ирины? – оборвал я на полуслове Сергея.
– А как же! – ответил он с таким чувством, словно у него намеревались отнять самое для него дорогое. – Я и эксперимент проводил. Записал наш разговор на магнитофон. И дома его прослушал. Все абсолютно точно. Да ты и сам сейчас сможешь убедиться… Так, Ирина?
– Здравствуйте, Владимир Яковлевич, – где-то совсем рядом прозвучал приятный женский голос.
Я вздрогнул и расплескал полрюмки.
– Здравствуйте, Ирина, – ответил я как можно бодрее, глядя прямо перед собой. Ответил, и тут же спохватился, – может быть, вместо пожелания здоровья было бы уместнее «покойтесь с миром». Или с «мирром» – черт его разберет эту специфическую терминологию. Вдруг она воспримет пожелание здоровья как издевательство?
Хотя, конечно, мысль моя, метнувшаяся в мозгу двадцатипятиколенчатой молнией, была намного сложнее. Безумным многозвенным зигзагом она отрикошетивала от двух параллельных плоскостей-концепций – материалистической и идеалистической. На одной из них мысль ударялась лбом в аксиому «Материя первична. Сознание является продуктом материи». И, потирая ушибленный лоб, поворачивала к противоположной плоскости. Где ей давали увесистого пинка, внушая, что «Сознание первично. Именно оно и создало всю эту гнилую материю». Жалобно повизгивая, мысль пыталась найти истину там, где бьют по костяному лбу, а не по мягкому седалищу. И там ей внушали, что материя вечна, а сознание окончательно и бесповоротно исчезает сразу же после того, как в высокоорганизованной материи, которой является человеческий мозг, прекращаются биохимические процессы. И опять по лбу! Оппоненты уже поджидали в другом лагере с неопровержимыми аргументами своей правоты: материя существует до тех пор, пока этого хочет мировой разум. И кирзовым сапогом сорок седьмого размера по ягодицам. А с противоположной стороны уже кричат о том, что при известном допущении бессмертием человека можно считать совокупность произведенных им материальных и духовных ценностей, которыми будут пользоваться его потомки, с благодарностью его вспоминая. И, замахнувшись, попадают в пустоту, поскольку мысль уже выслушивает то, что душа бессмертна, и ей вообще не надо ни хрена производить. Надо только лишь спасать себя во имя будущей вечной жизни… Короче, пинг-понг, слалом и схватка абсолютно равных по силам борцов в одном флаконе.
– Ну, мы с вами, вроде бы как и познакомлены, – сказала между тем Ирина.
– Да, конечно, более чем, – ответил я.
– Это я попросила Сережу, чтобы он вас пригласил. Уж не обессудьте.
– Ну что вы, мне очень приятно.
И тут логическое полушарие наконец-то нашло неопровержимый аргумент. Все очень просто. Этот самый Сережа распрекрасный – чревовещатель. Соберет штук двадцать пять свидетельств очевидцев, оформит у нотариуса и пошлет в Лондон. И будет до конца своих дней жить на стипендию Британского королевского общества спиритов.
– Что же вы такой недоверчивый-то? – элементарно прочла мои мысли Ирина. – Давайте-ка сделаем так. Сережа сейчас пойдет прогуляется, а мы с вами немного поговорим. Думаю, это развеет весь ваш скепсис.
Сергей, похрустывая сухими ветками, удалился.
Ирина, снизив голос, заговорила о том, что ее Сережа – человек легкомысленный и не очень самостоятельный. И ему постоянно нужен кто-то, кто был бы рядом, кто удерживал бы его от совершения жизненных ошибок, от которых он сам же очень страдает. Попытка завести жену закончилась полным фиаско. А новую женщину, которая подошла бы и ему и сыну Никите найти все никак не удается. Ту т она сделала паузу. Вздохнула и сказала совершенно обезоруживающе:
– Понимаете, я долго думала, и пришла к мысли, что вы, Владимир Яковлевич, могли бы стать для Сережи кем-то вроде наставника, советчика, старшего брата, в конце концов. Могли бы ему посоветовать, какая женщина ему подойдет и каким образом завести с ней знакомство. И все такое прочее… Ну, вы понимаете… Вы же ведь прекрасно разбираетесь в людях, в психологии. Ведь вы же писатель.
– Ну не Лев же Толстой, – попытался я отбояриться.
– Не прибедняйтесь, – сказала Ирина. И начала грубо льстить. – А кто написал пятую, шестую и седьмую «Русские книги для чтения»? Кто в своей статье доказал, что роман «Война и мир» является рифмованным силлабическим стихотворением со стихами гипертрофированной протяженности? Кто в книге «Смерть приходит по Интернету» поставил эпиграф «Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему интересно»? Кто, в конце концов, в своем арт-проекте использовал слоган «Все смешалось в доме Облонских. Миксеры Уральского машиностроительного завода – результат превосходит любые ожидания»?
– А вы осведомлены, – ответил я, приятно удивленный.
– Да, Владимир Яковлевич, осведомлена. И поэтому считаю вас духовным наследником Льва Николаевича.
Это был чистый нокаут! Не столько интеллектуальный, сколько нравственный: лесть была очевидна, но она была столь сокрушительна, что я выкинул на ринг полотенце, выплюнул капу и дал слово, что отныне буду присматривать за ее Сережей. И по возможности подберу для него подходящую пару.
Поскольку, как я понял, Ирина полностью удовлетворила свои потребности в общении со мной, то теперь я должен был получить от нее нечто. Нечто несоизмеримо большее – ответ на главную загадку бытия. Однако для этого надо было еще задать вопрос, на что в данном случае был способен мудрец, а не человек посредственный и заурядный. И судя по всему, я никак не оправдывал тех авансов, которые мне выдала Ирина, сравнивая с Толстым.
– А как там у вас? – ничего умнее я придумать так и не смог.
– Кому как, – рассмеялась Ирина. – Но, в общем, жить вполне можно.
– А где вы сейчас? – мой интеллект, видимо, начал немного трезветь.
– Ох, Владимир Яковлевич, – вздохнула Ирина. – Ничего-то я вам рассказать не могу. И не потому, что якобы страшную клятву дала. Просто вы абсолютно ничего не поймете.
– А может быть, попробуем? – не сдавался я.
– Вот вы, скажем, квантовую механику знаете?
– Ну не так чтобы уж очень. Когда-то профессор Гусев читал нам физику твердого тела – это очень упрощенный вариант, очень частный случай. Ну, так вот на экзамене он разрешал, отвечая, смотреть в конспект. Так что знанием это не назовешь.
– Вот видите! А теперь представьте себе, что квантовая механика и то, что я буду вам рассказывать, это все равно как арифметика и высшая математика. Так стоит ли пытаться?
«Вот, зараза, – подумал я, – и даже здесь сплошной материализм – механика, математика, хрен знает что!»
– Ну хотя бы скажите: почему вы сейчас здесь? Другие-то, ну, вы понимаете, этого не делают. Или не могут, не знаю…
– Дело в том, что я буду пребывать в этом состоянии до тех пор, пока мои останки не упокоятся на суше.
– Но ведь это же Персидский залив, как мне сказал Сергей.
– Так он же когда-нибудь пересохнет. На это уйдет не так уж и много времени. И тогда… Впрочем, вы этого не поймете.
Как ни странно, говорить было больше не о чем. Спросишь ее о «Тибетской книге мертвых», например, так опять заведет про квантовую механику… Не обсуждать же с ней международную политику или какой-нибудь телесериал.
За спиной кашлянул Сергей.
– Не помешал? – зачем-то спросил он.
И мне вдруг вспомнилась совершенно дикая история двадцатилетней давности. Один мужик, который работал в соседнем отделе и жил рядом со мной, по пьянке сломал ногу. И я ему периодически приносил деньги по больничному листу. А однажды угодил на его скромный день рожденья: он и его жена. Пригласили, и я сел за стол, поскольку, как я уже говорил, в таких ситуациях даже циррозники скрывают свой цирроз. Выпили средненько, и мужик поковылял курить на лестничную площадку. Хоть жена и говорила: «Да кури здесь, че ты в самом деле?» Однако он сказал, что, может быть, гостю будет неприятно. Потому что он курил не «Яву», а папиросы «Север», которыми сибирские нефтяники от мошкары спасаются. Вышел. Покурил. Вернулся. И с места в карьер: «Я, блядь, там стою курю папиросы „Север“ по четырнадцать копеек за пачку, а они здесь, блядь, насчет поебки договариваются!»
- Ширли Басби - Страсть ей к лицу - Ширли Басби - Исторические любовные романы
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации: Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации - Вадим Погуляев - Юриспруденция
- Дневник папиной дочки - Катерина Грачёва - Детская проза
- Открывая дверь в прошлое. О любви, счастье и стране, которой больше нет на карте - Наталья Игоревна Ковалёва - Русская классическая проза