Обрученные с Югом - Пэт Конрой
- Дата:02.07.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Обрученные с Югом
- Автор: Пэт Конрой
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Аудиокнига "Обрученные с Югом" от Пэта Конроя
📚 "Обрученные с Югом" - захватывающая история о любви, предательстве и искуплении. Главный герой, Джон Келли, возвращается в родной городок на юге США, чтобы разобраться с семейными тайнами и давними обидами. В поисках истины он сталкивается с темными сторонами прошлого и понимает, что нельзя бежать от своей судьбы.
Эта аудиокнига погружает слушателя в атмосферу загадочного Юга, где каждый персонаж скрывает свои секреты. Слушая рассказ Пэта Конроя, вы окунетесь в мир страсти, интриг и непредсказуемых поворотов сюжета.
Об авторе:
Пэт Конрой - американский писатель, чьи произведения переведены на десятки языков и завоевали миллионы читателей по всему миру. Его работы отличаются глубоким психологизмом, яркими образами и неожиданными развязками.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать лучшие аудиокниги на русском языке. Мы собрали для вас бестселлеры разных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Не упустите возможность окунуться в мир захватывающих приключений и увлекательных историй вместе с аудиокнигами от Пэта Конроя и других талантливых авторов. Погрузитесь в мир слова и насладитесь литературным шедевром в любое удобное время!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обычно я останавливался поговорить с Генри, но в тот день он занимался с клиентом, а я опаздывал на сеанс к своему мозговеду Жаклин Криддл. Она была помешана на пунктуальности, как часовщик, поэтому возле антикварного магазина я перешел на трусцу. Взлетев по шатким ступеням на второй этаж, я вошел в прохладное помещение с кондиционером, которое являлось оазисом хорошего вкуса и покоя в самом центре города. Из проигрывателя звучал ситар.[28] Впервые порог этого кабинета я переступил, совершенно истерзанный разбирательством моего дела в суде для несовершеннолетних. Потребовался год, чтобы я смог оценить по достоинству атмосферу этой комнаты, где было покойно, как в лесу, пахло гиацинтами и папоротником. Со временем я воздал должное также мастерству, с которым доктор Криддл пыталась починить мою поломанную жизнь, проявляя при этом необычайную деликатность.
Над кабинетом беззвучно загорелась зеленая лампочка. Я вошел и прямиком направился к кожаному стулу, на котором обычно сидел лицом к доктору.
— Добрый день, доктор Криддл!
— Добрый день, Лео.
Я был тинейджером с большими психологическими проблемами, не умел общаться, при встрече с людьми у меня от застенчивости потели уши и ладони, а все женщины старше тридцати казались мне старухами в климаксе, стоящими на пороге могилы. Это не помешало мне заметить, что доктор Жаклин Криддл крайне привлекательная женщина с отличной фигурой и стройными ножками.
— Как дела, мистер Лео Кинг? — Она просматривала какие-то записи в моей истории болезни.
— Великолепно, доктор Криддл! — подумав, ответил я.
Она удивленно посмотрела на меня.
— За все время нашего знакомства я ни разу не слышала от тебя такого ответа. Что случилось, Лео?
— По-моему, у меня выдалась хорошая неделя. По-настоящему хорошая.
— Вот как. Успокойся. Попридержи лошадей. У тебя вид, как у пьяного.
— Мне так хорошо… — Я помолчал. — Я даже начал немного любить мать.
— Уж не галлюцинация ли это? — рассмеялась доктор.
— Я заметил, что стал ее жалеть. Я причинил родителям столько огорчений. А вы знаете, что моя мать была монахиней?
— Да. Знаю.
— Почему вы мне не говорили об этом?
— Не было повода, Лео. Ты не спрашивал.
— А я только что узнал. Почему она сама мне ничего не рассказывала?
— Наверное, боялась ухудшить твое состояние.
— Понятно. Но мое состояние и так было хуже некуда.
— Да, пожалуй. С тех пор ты прошел большой путь. В суде по делам несовершеннолетних очень довольны тобой.
— Слышала бы мать! Бальзам ей на душу, — рассмеялся я.
— Она очень гордится твоими результатами. Ты выполняешь все предписания суда. И многое сверх того.
— Да, я всегда при деле.
— Судья Александер звонил сегодня. Он считает, что этим летом нашу с тобой терапию можно закончить.
— Остается еще сто часов общественных работ.
— Он сократил этот срок до пятидесяти.
— А как же мистер Кэнон? Я ему нужен.
— Я звонила ему, Лео. Придется ему обойтись без тебя. Хотя он, честно говоря, рассчитывал, что ты будешь обслуживать его до конца жизни.
— Он говорил мне об этом.
— Какой ужасный тип! Когда тебя отправили к нему, я возражала — это было жестокое и дикое наказание.
— Он один на всем белом свете. По-моему, кроме меня, у него никого нет. Он боится показать людям свою доброту. Всегда ждет неприятностей, которые не происходят. Я благодарен ему. И всем вам. Вам, доктор, особенно.
— Ты сам много работаешь над собой, Лео, — (Я почувствовал, как она прячется в свой панцирь, словно черепаха.) — Я помогла лишь немного. Не забывай, тебя ко мне прислал суд.
— Помните, каким я был, когда впервые пришел в ваш кабинет с родителями?
— Ты был ужасно напуган. И в голове большая путаница.
— Очень большая?
Доктор Криддл взяла со стола, который стоял между нами, мою историю болезни. Папка была довольно толстая, и каждый раз при виде ее у меня екало сердце. В моих глазах эта история являлась леденящей кровь книгой ужасов, на ее страницах запечатлелась моя борьба с коварными замыслами злейшего врага, которым был я сам.
— Вот как я характеризовала тебя в то время. «Лео Кинг: депрессивен, подавлен, тревожен, испытывает чувства стыда, страха, растерянности, находится на грани суицида».
— Вы не скучаете по тому парню?
— Нет, не скучаю. Но пришлось много поработать, чтобы достичь сегодняшних результатов. Я никогда не встречала подростка, который так старался бы привести себя в норму. В тот день у твоей матери был такой вид, словно она готова убить тебя. А твой отец, казалось, хочет схватить тебя и убежать подальше, не оставив адреса. Отчаяние так и висело в воздухе. Это было почти три года назад.
— В тот день вы поставили мать на место.
— Твоя мать очень тяжелый человек. Хороший, но слишком властный. Она подавляла тебя и отца.
— С тех пор ничего не изменилось. Мы по-прежнему играем не в ее команде.
— Но ты узнал способ, как жить рядом с ней. А помнишь, что делал в тот день твой отец?
— Плакал. Плакал целый час. Не мог остановиться. Говорил, что я виню его в смерти Стива.
— Но ты действительно его винил… немного.
— Это было единственное объяснение, которое я мог найти, доктор Криддл. За неделю до смерти Стив кричал во сне. Я проснулся. Брат кричал: «Нет, отец! Прошу, не надо!» Я разбудил его. Стив сказал, что ему приснился кошмар, и посмеялся. Через неделю его не стало.
— Я не встречала отца, который бы любил сына так, как твой отец любит тебя, Лео.
— А вот моя мать вам никогда не нравилась.
— Не говори за меня, Лео.
— Хорошо. Но вы учили меня говорить вам правду. Иначе психотерапия не стоит выеденного яйца. Это ваши слова. А правда такова: вы не любите мою мать.
— Как я отношусь к твоей матери, не имеет значения. Важно, как к ней относишься ты.
— Я примирился с ней.
— Это великое достижение. Иногда это самое лучшее, что мы можем сделать. Ты научился терпимости и прощению по отношению к матери. Не уверена, что мне на твоем месте это удалось бы.
— Так Она ведь не ваша мать!
— Слава богу! — вырвалось у доктора Криддл, и мы с ней рассмеялись.
Кинг-стрит я перешел в неположенном месте, чтобы срезать путь до антикварного магазина Харрингтона Кэнона, который находился напротив театра «Сотайл». Я страдал болезнью молодого южанина: испытывал потребность всем и всегда нравиться, а мистер Кэнон представлял для меня неразрешимую задачу: угодить ему было невозможно. Зато я был избавлен от необходимости гадать, в хорошем настроении пребывает мистер Кэнон или нет: всю жизнь он прожил как живая реклама удовольствия, которое можно извлечь из плохого настроения. Первые недели нашего общения напоминали кошмар, мне понадобилось время, чтобы привыкнуть к его колючкам. Больше всего неприятностей доставляло не то, что он жил как будто с терновым венцом на челе, а то, что он любил свой венец и ни за что не согласился бы снять его.
Когда я переступил порог его магазина, внутри было так темно, что глаза должны были привыкнуть, прежде чем я смог различить Кэнона у дальней стены. Его голова, как рогатая сова, возвышалась над английским письменным столом, за которым он сидел.
— От тебя воняет, как от деревенского кабана, — приветствовал меня мистер Кэнон. — Иди помойся, пока мой бесценный товар не пропах испарениями твоего тела.
— Привет, мистер Кэнон! Что вы, от меня аромат, как от персика. Это у нас семейное. Благодарю вас на добром слове.
— Ты белый охламон, только и всего, Лео. И нечего тут обижаться. А на твою семью мне плевать. Потому что, сэр, такие, как вы, для меня вообще не существуют.
— Скажите, а деревенский кабан, о котором вы упомянули, он пахнет иначе, чем, скажем, воспитанный в окрестностях Чарлстона?
— Да, наши кабаны хорошо воспитаны и вообще не потеют.
— Я видел, вы потеете. И гораздо сильнее, чем деревенский кабан.
— Ты мерзавец, если у тебя язык повернулся такое сказать. — Он посмотрел через такие же толстые, как у меня, стекла очков. — Чарлстонцы никогда не потеют. Иногда на нас выступает роса, как на кустах роз или гортензий.
— Что-то на вас она выступает очень часто, мастер Кэнон. Я-то всегда думал, это оттого, что вы из упрямства отказываетесь установить кондиционер в магазине.
— Ага, ты намекаешь на мою бережливость, на мою вызывающую восхищение экономность.
— Нет, сэр. Я намекаю на вашу жадность. Вы сказали мне однажды, что с трудом расстались бы с пенни даже ради того, чтобы расквасить нос Линкольну.
— Линкольн, этот антихрист! Развратитель Юга! Да я бы не только нос ему расквасил! Я по-прежнему считаю, что Джон Уилкс Бут[29] — один из самых недооцененных героев Америки.
- Каролина и разбойник - Линда Миллер - love
- Прекрасная Каролина - Сандра Мартон - Короткие любовные романы
- Эммануил. Книга II. Выбирай любовь! - Пэт Роудгаст - Эзотерика
- Две недели в другом городе - Ирвин Шоу - Современная проза
- Принц болен свинкой - Ричард Коннель - Мистика