Земные и небесные странствия поэта - Тимур Зульфикаров
- Дата:20.09.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Земные и небесные странствия поэта
- Автор: Тимур Зульфикаров
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Там Софья-Емшан и там Абдулла-Рысь-Онагр-Казах!..
Там тайна! Мать!..
Но я знаю её…
Узнал!..
Да…
…А туман облепил облапил объял обнял обуял нас нас нас…
А ливень исяк и под нашими босыми ногами воды многие бегут сосут текут…
Ой туман!..
…И мы идем с матерью моей и не знаем, где кибитка наша и едва видим друг друга…
Едва!..
Но дорога сладка!
Матерь — слышишь — там поет томительный куриный утиный наш сарай!..
Пойдем туда!..
Там Софья-Кобылица и Абдулла-Онагр соплелись телами в пухе и перьях испуганных птиц!..
Но я знаю тайну их!..
Да!..
И тут!..
И тут в тумане перекрывая крики уток петухов и кур слышится радостное свежее мокрое весеннее заливистое раскидистое вольное степное ржанье свист!..
…Сынок! Тимоша!.. Это лошадь алая шелковая Миколы Пасько-Корыто зовет кричит!..
Он вернулся! Он с ногами! Он не убит!
Он с Чинары Сасанидов не летит!.. Это его лошадь ржет поет томит!.. Сынок бежим!..
…Нет, мать! Берегись!.. Это не его лошадь!.. Это Софья-Лакрима Софья-Кобылица!.. Софья Емшан!.. ржет поет ликует бежит!..
…И тут прямо на нас из тумана выходит выбрасывается выносится высвобождается выпрастывается возникает ярая молодая узкая тугая ахалтекинская кумысная гонная кобылица…
И она едва не набегает не нападает не валится на нас, но отклоняется обдавая нас голубыми колодезными талыми свежими очами и ярым сильным паром-слюной слезой…
И она ржет и трясет ладной головой…
И она вся белая белая белая сахарная словно она в белом жемчужном медицинском халате…
И она в тумане обрывается изникает тонет тает мерцает дивная пропадает…
И там где она прошла в тумане — там долго туман зияет не зарастает — там долгая ясная тропа щель проход тропа-рана в тумане не зарастает не заносится не затягивается туманом…
…И тут вопль рев вой хмельной косой бредовый раскидистый счастливый звериный разносится в тумане…
И мимо нас по ясной ахалтекинской тропе-ране не затянутой туманом проносится ярый слепой гонный святой дикий растопыренный онагр с раскосыми рысьими глазами и с дрожащими недужными контуженными ушами!.. да…
И я гляжу на него и у него с одной буйной косой раздольной ноги сапог солдатский обрывается отлетает и нога ликует копытом вольным беглым роговым обрастая…
Айя!..
И долго в тумане тропа кобылицы и онагра туманом не затягивается не расползается не расплывается не заполняется…
И зияет щель рана долгая в тумане!..
И дико дивно чудно слепо хищно бредово дурманно пыльно пылко пахнет диким полевым растоптанным разбуженным емшаном!..
И диким ярым слезным горьким укропом и диким сонным степным анисом!..
…Сынок! ты слышишь?
Как пахнет емшаном!.. Твой убитый отец Джамал-Диловар любил этот запах!..
Но откуда в нашем городе онагры?..
…И мы идем грядем бредем очарованные очарованные в тумане тумане…
И она плачет…
…Матерь… Дальная…
Матерь матерь Анастасия матерь неужель и эта нощь исхитилась изнемогла изникла изошла истаяла?..
Матерь…
А?..
…А утром ушли туманы.
А утром земля от ливней была сырая молодая свежая и усыпанная персиковыми миндальными алычовыми урюковыми лепестками ранними смертными лепестками довременными лепетными лестными лепестками…
Ай ранние персики урюки миндали алычи!..
Зачем зачем зачем вы довременно расцвели в ночь глиняных ливней повальных?..
Зачем цветы лепестки алавастровые забвенные утеряли в ливне утратили?..
И древо раннецветущее от ливня разрыдалось осыпалось обрушилось утратилось!..
Но!..
Так сладко так блаженно бражно в ливнях сладкими ранними хрупкими цветами лепестками полоскаться плескаться!..
Так блаженно первоотроку в ночь глиняных ливней семенами текучими жгучими изливаться!..
Айя!..
…Не рыдай мене куст алычи куст миндальный в ливне блуждающий опадающий!..
Не рыдай мене матерь…
Дальная…
И в каких ливнях блуждаешь?..
…А утром ушли туманы…
А утром вольный ветер с каратагских гор гор гор блаженно реял парил царил над нашим городом веселым Джимма-Курганом…
А утром ветер выдул вынул необъятный куриный утиный летучий пух из брошенного открытого пустынного сиротского сарая из Сарая Любви беглой Софьи-Лакримы Софьи-Кобылицы Софьи-Емшан Софьи-Странницы…
А утром неоглядный гулливый блудливый грешный святой вольный безбожный животный пух из Сарая Любви понесся над городом, напоминая суетным бражным веселым земляным земным жителям Джимма-Кургана о том, что есть в мире вольная забытая Любовь…
И носился и садился на жителей Джимма-Кургана пух любви необъятный, о которой забыли они в заботах о чреве своем, о семьях о животах, о чадах своих…
Ай город городок Джимма-Курган!..
Ай город родной дальный..
И весь ты заваленный засыпанный объятый одержимый объемлемый пухом любви кочующей…
Ай городок родимый объятый пухом любви!..
Ай где ты остался?..
Ай, ужели я навек с тобою распрощался?..
Ай земля! ай мир!..
Ай ты лишь Сарай Любви пухом божьим гулливым грешным неоглядным исходящий!..
Айя!..
Ай святый дальный дальный дальный…
Ай..
…А куры а петухи а утки в брошенном сарае одичали…
И бежали от яиц своих доверчивых покладистых…
А я ходил в заброшенный сарай и бил бил и крушил пил пил пил там брошенные яйца и улыбался… скитался…
…А брошенные вольные куры утки петухи одичали и когда полетели талые высшие перелетные дикие вольные птицы — куры утки петухи одичалые возлетели на крышу сарая…
И оттуда следили волновались уповали и решались и бросались в талые небеса марта…
И перелетные птицы с небес звали и тогда куры петухи утки со крыши сарая в небеса срывались и пробуждались и в небеса взлетали…
И там голосили реяли радостно прощально гибельно…
И оттуда падали по всему городу Джимма-Кургану и недужные домашние отвыкшие крылья в кровь стирали ломали избивали рвали…
И жители города их хищно поядали и улыбались…
…Но не все падали, но иные улетали в небесах многодальных но иные в стаи в прастаи изначальные свои вольные возвращались…
Айя!..
…Дай о Боже дай птицам возвращающимся!..
Дай человекам вольным возвращающимся!..
Дай Лидии-Морфо-Рыбе!
Дай Пасько-Корыто-Птице!..
Дай Софье-Кобылице и Абдуле-Онагру!
Дай человекам странникам из рода в род из вида в вид из века в век блуждающим скитальцам!..
Айя!..
Гой!..
Дай!..
…И пух любви из сарая летал блуждал над Джимма-Курганом…
И он садился на лицо Пасько-Корыто во гроб его, весь усыпанный ранними талыми горными варзобскими тюльпанами…
И он садился на лицо Пасько-Корыто, напоминая ему во гробе его раннем о любви, которой он никогда не знал на земле, но уповал узнать за гробом этим…
Как все убитые солдаты…
Да!..
…И вы хотите отнять у них мир иной загробный дальний сладкий?..
И вы хотите лишить их упованья?..
И вы отняли у них этот мир земной и хотите отнять горний?..
Блаже, дай им!..
И ты обратил сетованье мое в ликованье…
Осанна!.. Осанна! Осанна!
И мы несли гроб Пасько-Корыто-Птицы по городу Джимма-Кургану.
И было несколько калек войны и я нес гроб вместе с ними и гроб легкий был, потому что Пасько-Корыто был безногий…
И я под гробом боялся, что гроб наклонится и Пасько-Корыто усеченный неполный содвинется краткий малый мертвый затеряется засуетится замается в нем…
Но не случилось так.
И за гробом шла моя мать Анастасия…
Одна она была…
Жена…
…Матерь матерь, почему-то кажется мне, что была ты в той же ночной кружевной спелой нежной льющейся рубахе…
Иль кажется?
Иль издали кажется?..
Иль ты в черном кладбищенском платье ступала босая по сырой свежей земле усыпанной кудрявыми каракулевыми снежными лепестками?..
Иль ты ступала в черном платье?
Да откуда у тебя в войну черное платье?
Ты шла босая слепая нагая от горя ты шла в ночной льняной русской невинной рубахе…
Да…
Матерь…
…А перед гробом шел спотыкался тащился Пашка-Паша-Иудей Паша-Дыня Паша дынноголовый длинноголовый сирота бродяга мытарь мученик земли Паша-мальчик…
…Пашка Павел друг друже откуда ты взялся в Джимма-Кургане?..
Никто не знает…
А мальчишки терзали тебя издевались набрасывая на узкую долгую дынную твою голову сальные свои шапки и шапки болтались на голове твоей острой как на палке…
- От Ада до Рая. Книга о Данте и его комедии - Улоф Лагеркранц - Биографии и Мемуары
- Как отравили Булгакова. Яд для гения - Геннадий Смолин - Публицистика
- Винкельман и его время - Иоганн Гете - Критика
- Ветры земные. Книга 1. Сын заката - Оксана Демченко - Русское фэнтези
- Картина мира в сказках русского народа - Валерий Петрович Даниленко - Культурология