Форма входа
0/0
Прогулки по Серебряному веку. Санкт-Петербург - Вячеслав Недошивин
- Дата:30.04.2025
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Прогулки по Серебряному веку. Санкт-Петербург
- Автор: Вячеслав Недошивин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Прогулки по Серебряному веку. Санкт-Петербург - Вячеслав Недошивин. Жанр: Современная проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Прогулки по Серебряному веку. Санкт-Петербург - Вячеслав Недошивин:
Книга Вячеслава Недошивина воссоздает вольную, загадочную атмосферу великолепного и незабываемого Серебряного века. События, о которых повествуется, имеют конкретные адреса - улицы и дома Петербурга, где легенды русской поэзии: Блок, Есенин, Мандельштам, Хлебников, Ахматова, Гумилев, Волошин, Ходасевич, Кузмин, Северянин - жили, встречались, писали стихи, дружили, ссорились, влюблялись и даже, случалось, вызывали друг друга на дуэль... Снабженное указателем адресов, издание "Прогулки по Серебряному веку" может служить литературным путеводителем по Санкт-Петербургу.
Читем онлайн Прогулки по Серебряному веку. Санкт-Петербург - Вячеслав Недошивин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
А.Аверченко, известный сатирик, однажды не очень ловко пошутил. Когда Гумилев по просьбе сотрудников «Аполлона» делал доклад об этом путешествии, Аверченко, подойдя к столику, на котором лежали экспонаты и шкурки убитых зверей, и повертев их в руках, издевательски спросил: а почему на обороте каждой шкурки отпечатано лиловое клеймо городского ломбарда? «В зале поднялось хихиканье, - пишет К.Чуковский, - очень ехидное, ибо из вопроса сатириконовского насмешника следовало, что все африканские похождения Гумилева - миф, сочиненный им здесь, в Петербурге. Гумилев ни слова не сказал остряку. На самом деле печати на шкурках были поставлены отнюдь не ломбардом, а музеем Академии наук, которому пожертвовал их Гумилев...» А вообще, Гумилев целую неделю сдавал в этнографический музей свой бесценный багаж. Известный африканист Д.Ольдерогге позднее расскажет: «В результате заказчику были переданы три коллекции, зарегистрированные под номерами 2154, 2155 и 2156. Первая коллекция - Харрара (домашняя утварь, одежда, кожаные переплеты для рукописей и книг, ступка с пестиком). Вторая коллекция - Сомали (оружие, щиты, колчаны, копья, палицы, ножи). Третья - Мета, Бали, Аппия и Арусси (кувшины, корзины, украшения женские, чернильницы, ткацкий станок). Кроме того, он привез картины абиссинских мастеров...».
155
Странно, но позже Гумилев не раз говорил про себя: «Я - трус». Ахматова скажет на это: «В сущности - это высшее кокетство». «Николай Степанович, - запишет потом П.Лукницкий, - говорил о “физической храбрости”. Он говорил о том, что иногда самые храбрые люди по характеру, по душевному складу бывают лишены физической храбрости... Например, во время разведки валится с седла человек - заведомо благородный, который до конца пройдет и все, что нужно, сделает, но все-таки будет бледнеть, будет трястись, чуть не падать с седла... Мне думается, что он был наделен физической храбростью...».
156
13 января 1915 г. приказом по Гвардейскому кавалерийскому корпусу от 24 декабря 1914 г. за №30 Н.Гумилев награжден Георгиевским крестом 4-й степени. 15 января 1915 г. за отличие в делах против германцев произведен в унтер-офицеры. В июле 1915 г. награжден орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». В августе - орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом. В декабре 1915 г. - вторым Георгием 3-й степени (спас под огнем брошенный отходящей пехотой пулемет).
157
Дом, в котором поселилась семья Рейснеров в 1907 г. и где она проживет до 1918 г., выстроенный в стиле модерн, стоит и по сей день. Он был построен для герцога Лейхтенбергского, правнука Николая I. У профессора М.Рейснера была здесь четырехкомнатная квартира на пятом этаже - шикарная по тем временам: электричество, телефон, ванна. В доме, как пишут, «все было чопорно, точно, сдержано. Перепутать вилки за накрытым ослепительной скатертью столом - грех, положить локти на стол - великий грех, есть с открытым ртом - смертельный грех, не прощавшийся никогда». Он - профессор государственного права, его жена, мать Ларисы, - автор рассказов, «пропахших меблирашками», по словам А.Блока. Живя здесь, Лариса окончила гимназию с золотой медалью, бегала к нынешнему Чкаловскому проспекту на каток (его заливали на месте станции метро), а к Малой Невке - играть в парке в лаун-теннис. После школы поступила в Психоневрологический институт, но одновременно посещала лекции в университете. Кругом отличница. А когда напечатала первое стихотворение, в доме был, как пишет Вадим Андреев, сын писателя Леонида Андреева, живший в семье Рейснеров, праздник на целую неделю.
158
Вообще о причинах возвращения Гумилева в 1918 г. в Россию существуют разные мнения. Сын поэта Орест Высотский утверждал, что отец вернулся из патриотических соображений. Писали, что вернулся «бороться с большевиками», что был задействован «в русской разведке». Но в реальности все было, кажется, гораздо проще. Во-первых, это был приказ его начальства в Лондоне, основанный на финансовых затруднениях русской военной миссии, во-вторых, на возвращение Гумилева повлиял отказ Франции не только принимать у себя русских офицеров, оказавшихся по делам службы за рубежом, но даже пропускать их через свою территорию транзитом. А в-третьих, и это, возможно, главная причина, - банальное отсутствие денег на жизнь, ибо выплата жалованья и резко, и навсегда была прекращена. Известно, И января 1918 г. русский военный агент в Англии генерал Ермолов писал другому генералу - Занкевичу: «За невозможностью откомандирования его (Н.Гумилева. - В.Н.) обратно во Францию отправляю его первым пароходом в Россию». Поэту было выдано на дорогу, кажется из личных средств генерала Ермолова, 54 фунта стерлингов, на которые он протянул до мая 1918 г., пытаясь найти работу в Лондоне, но в конце концов вынужден был вернулся в Россию - пароходом, через Мурманск.
159
О.Арбенина родилась и выросла в театральной семье, родители ее - артисты Малого театра, перебравшиеся из Москвы. Отец, Николай Гильдебрант, из шведов, из дворян, «был настоящим рыцарем чести», а мать, Глафира Панова, выросшая в балетной семье, была, по словам Ольги, «подлинно тургеневской женщиной» в том смысле, что осуждала «кокетство, адюльтеры, вольные разговоры». И отец, и мать дружили с великой Ермоловой, причем столь тесно, что даже свадьба их была устроена в доме Ермоловой в Москве. Мать Ольги, еще до замужества, была знакома с А.Островским, А.Чеховым, и если К.Станиславский был крестным старшей ее дочери, то младшую, Ольгу, крестил К.Варламов - знаменитый актер. Ольга при поступлении в 1916 г. в Императорское театральное училище взяла псевдоним отца и стала Арбениной. Писала стихи, посылала их на отзыв В.Брюсову. Потом стихи ее прочтет М.Кузмин и запишет: «Будто пятилетняя писала. Смешно, но даже не оскорбительно...» А Анна Энгельгардт была дочерью знакомого Гумилева, писателя Николая Энгельгардта, и двоюродной сестрой литературоведа и переводчика Бориса Энгельгардта. Когда-то ее отец познакомился с К.Бальмонтом, тогда безвестным поэтом, который после знакомства посмеялся над ним в письме к жене Ларисе Гарелиной: «Но... он холост и жениться не хочет никогда (о, глупец!)». На деле Н.Энгельгардт был влюблен в москвичку Катю Андрееву, которую звал замуж, но получил отказ. Ни Бальмонт, ни «глупец» Энгельгардт и вообразить не могли, что Екатерина Андреева станет вскоре второй женой как раз Бальмонта, а на первой его жене, Ларисе Гарелиной, женится Энгельгардт. Такой вот произойдет «обмен». Энгельгардт станет отцом сыну Бальмонта - Николаю, а от самого Энгельгардта у Гарелиной родится двое детей - дочь Анечка (будущая жена Гумилева) и сын Александр. Многие, правда, считали, что Анечка была все-таки дочерью Бальмонта, но родилась, когда Гарелина ушла к Энгельгардту. Не знаю, повлияло ли это обстоятельство в дальнейшем на выбор Гумилева, но в сравнении с Ольгой Арбениной, своей соперницей, Анна Энгельгардт оказалась более податливой бешеному напору поэта, и, как пишет, биограф его, уже через месяц после знакомства с ней тому было «нечего больше добиваться»...
160
Весной 1916 г. Гумилева, заболевшего бронхитом (у него, пишут, обнаружили процесс в легком), кладут на лечение в лазарет Большого дворца в Царском Селе. Здесь поэт знакомится с дочерьми Николая II - великими княжнами Татьяной и Ольгой.
161
Это было, кажется, «семейное». Георгий Иванов встречал профессора М.Рейснера на собраниях в Доме ученых после революции, где «папа Ларисы» говорил о святой науке и, «попутно, о своих заслугах перед ней: “Достаточно сказать, что в числе моих учеников есть трое ученых с европейскими именами, десять командиров Красной армии, четыре (особенно бархатная модуляция) председателя Чека”». «Что-то неуловимое их (Рейснеров. - В.Н.) отличало, - пишет Г.Иванов. - Это не было мое личное впечатление». Как раз об отце Ларисы Рейснер Гумилев как-то, смеясь, сказал Г.Иванову: «Знаешь, смотрю я на него, и меня все подмывает взять его под ручку: “Профессор, на два слова” - и, с глазу на глаз, ледяным тоном: “Милостивый государь, мне все известно”. ...Затрясется, побледнеет, начнет упрашивать». - «Да что же тебе известно?» - нетерпеливо перебьет Гумилева Иванов. «Ничего решительно. Но уверен, смутится. Обязательно какая-нибудь грязь водится у него за душой. Теперь... большинство профессоров и доцентов с этим мистическим “душком” составляет ныне цвет “марксистской профессуры”...».
162
Об этом пишут несколько очевидцев. Б.Каплун, несмотря на свои 26 лет, был, что называется, «старый большевик». Племянник М.Урицкого - какой-то чин в управлении Петросовета, - он любил принимать у себя поэтов, писателей, художников. «Это приятный - с деликатными манерами, тихим голосом, ленивыми жестами - молодой сановник, - писал о нем К.Чуковский. - Склонен к полноте, к брюшку, к хорошей барской жизни...» А Ю.Анненков вспоминал, как Гумилев позвал его сюда «подышать снами». «А почему бы и нет? Понюхаем!» - сказал друзьям Каплун и принес из другой комнаты четыре маленьких флакончика, наполненных эфиром. «Гумилев прилег на турецкую оттоманку; Каплун - в кресло около письменного стола; я сел на диван чиппендалевского стиля... Все поднесли флакончик к носу. Я... твердо заткнув горлышко пальцем... Гумилев не двигался. Каплун закрыл свой флакончик, сказал, что хочет “заснуть нормальным образом”, и, пристально взглянув на Гумилева... вышел из кабинета, сказав, что мы можем остаться в нем до утра. Гумилев лежал с закрытыми глазами, но через несколько минут прошептал, иронически улыбаясь: “Начинаю грезить... вдыхаю эфир”... Вскоре, - заканчивает Анненков, - он действительно стал впадать в бред и произносить какие-то непонятные слова или, вернее, сочетания букв. Мне стало не по себе, и, не тревожа Гумилева, я спустился по лестнице и вышел на площадь...» О пристрастии Гумилева к наркотикам пишет и Э.Голлербах: «Однажды попросил у меня трубку для курения опиума, потом раздобыл другую, “более удобную”. Отравлялся дымом блаженного зелья. Многие смеялись над этими его “экспериментами”. Он же смеялся над современниками, благополучными обывателями. Отраду видел именно в том, что их только смешило...».
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Прогулки по Серебряному веку. Санкт-Петербург - Вячеслав Недошивин бесплатно.
Похожие на Прогулки по Серебряному веку. Санкт-Петербург - Вячеслав Недошивин книги
- Дворцовая и Сенатская площади, Адмиралтейство, Сенат, Синод. Прогулки по Петербургу - Алексей Викторович Домбровский - История / Гиды, путеводители / Архитектура
- Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - Давид Симанович - Прочая документальная литература
- Траектория чуда - Аркадий Гендер - Детектив
- Анатомия американского национализма - Анатоль Ливен - Политика
- Как разговаривать с кем угодно, когда угодно, где угодно - Кинг Ларри - Самосовершенствование
