Медведки - Мария Галина
- Дата:06.11.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Медведки
- Автор: Мария Галина
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Медведки" от Марии Галиной
📚 "Медведки" - это захватывающая история о приключениях главного героя, который отправляется в удивительное путешествие в мире, где все возможно. В этой аудиокниге вы найдете много интересных поворотов сюжета, неожиданных открытий и увлекательных приключений.
Главный герой книги, *Медведки*, покажет вам, что даже самые необычные существа могут быть настоящими друзьями и помощниками в трудную минуту. Он сделает все возможное, чтобы защитить своих друзей и победить зло, которое угрожает их миру.
Автор аудиокниги, Мария Галина, известна своим уникальным стилем повествования и способностью захватывать читателя с первых страниц произведения. Ее произведения всегда наполнены глубоким смыслом и неповторимой атмосферой, которая заставляет задуматься над важными жизненными ценностями.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, которые подарят вам удовольствие и незабываемые впечатления.
Не упустите возможность окунуться в увлекательный мир литературы и насладиться яркими приключениями героев. Слушайте аудиокниги на сайте knigi-online.info и погрузитесь в мир воображения и фантазии!
Погрузитесь в мир удивительных приключений с аудиокнигой "Медведки" от Марии Галиной и почувствуйте всю магию слова!
Современная проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты все-таки пиши от руки. Я буду по частям печатать твои мемуары. Хорошо?
Он явно обрадовался, но все-таки сказал:
– Тебе что, заняться нечем?
– Я вот-вот закончу большой заказ. У меня будет много свободного времени.
– Это плохо, – сказал папа, – человек должен быть занят чем-то. Особенно в твоем возрасте, это самый плодотворный возраст. Я в твоем возрасте... Я там об этом писал, в мемуарах. Жалко, их не опубликуют. Теперь только детективы паршивые печатают. Не опубликуют ведь?
Он с надеждой взглянул на меня.
– Нет, – сказал я, – разве за свой счет.
Может, выкладывать эти его мемуары в Сеть? Но ведь люди в Сети злые. Набегут гоблины, скажут про папу, что он совок, он расстроится. Сам он в Сеть не ходит, но ведь всегда найдется кто-то, кто обрадует... Или он напишет про кого-то, а кто-то узнает себя и обидится. Нет, в Сеть, наверное, не надо.
– Давай. Я наберу, распечатаю и принесу тебе. А ты можешь потом переплести, получится совсем как книжка. Дашь почитать тете Лизе.
– Сейчас, – сказал он, – сейчас...
И, шаркая шлепанцами, заторопился в спальню. Я слышал, как он там шуршит бумагой и что-то роняет на пол. Потом он вновь появился со стопкой бумаги в руках. Бумага была желтоватая, совершенно допотопная. Где он ее взял? Зачем так долго хранил?
– Вот, – сказал он гордо. На подбородке у него был засохший порез. – Я решил начать аб ово, как говорится. С самого детства.
Он держал стопку бумаги на ладонях, словно предлагая дары.
– Очень хорошо.
– Это очень важно – становление человека!
– Да, папа, я понимаю.
Я взял у него листы. Они были ломкие, как яичная скорлупа. Ладно, зайду по дороге в «Формозу», все равно у меня кончилась бумага для принтера.
– Осторожней, – сказал папа, когда я заталкивал пачку бумаги в сумку, – а то помнутся.
Куплю еще и папку, в «Формозе» вроде есть папки, правда без завязочек. А он любит с завязочками.
Папа наблюдал за мной, поджав губы.
– Надеюсь, это пойдет тебе на пользу. Ты хотя бы на моем примере поймешь, что жизнь – это серьезная, ответственная вещь. В ней не место лентяям и махровым бездельникам.
Махровый халат у него протерся на локте. Надо будет присмотреть на вещевом рынке что-нибудь поприличней. Но он вроде любит этот.
– Все-таки это безобразие, что нигде нет ленты для пишущих машинок, – сказал папа.
* * *Несуществующие люди – Ферапонты Алевтиновичи, Авдеи Гордеевичи и Аделаиды Марковичи предлагали нарастить член или купить участок с двадцатью гектарами леса. Спам. Ничего, кроме спама.
Может, написать самому себе? Дорогой Сенечка, как твои дела? Я соскучился. Пиши чаще, не пропадай...
Я немножко побродил по аукционам, но мысли постоянно возвращались к Сметанкину, окруженному толпой призрачных родственников. Ему и правда так легче?
Впрочем, в каком-то смысле искусственные родственники лучше настоящих. Надежнее. Они никогда тебя не бросят. Никогда не обзовут «ничтожеством». Не выкинут никаких фортелей.
Пользуйся передышкой, сказал я себе, к зиме подойдут еще заказы. Наверняка подойдут, осень и зима – самое выгодное время, поскольку людей в долгие сумерки тревожит странное томление.
Бумаги я прикупил, а вот в продуктовый сходить поленился. А сейчас проголодался. Осенью всегда хочется есть больше, чем летом, – проверено. Организм так готовится к зимней бескормице, от которой страдают собиратели и охотники. Двадцать тысяч лет нет никакой зимней бескормицы, а он все готовится.
В холодильнике обнаружился высохший кусок полукопченой колбасы и два яйца. Я настрогал колбасу ломтиками и поджарил с луком, а потом выбил туда яйца, осторожно, чтобы не повредить желтки (один, естественно, все же расплылся). Посыпал перцем и сероватой, натянувшей воду солью, но чего-то не хватало – чисто колористически. На желтом хорошо смотрится зеленое: я накинул куртку с капюшоном и вышел в сад нарвать мяты и укропа – единственные съедобные растения, в которых я был уверен.
Дачи стояли пустые, даже стройка на северной стороне стихла, только у соседа Леонида Ильича окно желтело сквозь черные блестящие ветки.
Я запил яичницу чаем, вымакал тарелку корочкой хлеба, а потом убрал со стола.
Достал из сумки папины мемуары.
Он писал аккуратным почерком, но старой пачкающейся шариковой ручкой, и буквы то жирно расплывались, то становились совсем бледными – тогда он нажимал на ручку с такой силой, что царапал бумагу. На каждой странице я различал поверх написанных другие, бесцветные, строки – тень страницы предыдущей.
«Существует старинное народное присловье – где родился, там и пригодился. Действительно, сколь много значит для нас наша «малая родина» – место, где мы можем припасть к своим «корням», исцелиться от душевных ран, увидеть родные лица и родные пейзажи. Я, однако, лишен был такого подарка судьбы, который, кажется, должен естественно принадлежать каждому человеку, поскольку рожден был в эвакуации, если так можно выразиться, вдали от дома.
Отец мой, работавший тогда заведующим отделом кадров пищепромкобината, сумел организовать нашу эвакуацию уже когда враг подступал к городу, и вместе с сотрудниками учреждения и ценным оборудованием вывез и свою жену, мою беременную мать, и семнадцатилетнюю Сонечку...»
Наверное, надо поправить на – «мать, беременную мной». Или так обойдется?
Дед Яков, выходит, воспользовался служебным положением – вывез семью. Или так тогда вообще практиковалось? Надо бы почитать чьи-то настоящие мемуары. В смысле, опубликованные. Но где гарантия, что и там автор не врет?
«На новом месте в далекой Сибири нас ожидало нелегкое испытание – общежитие, в котором поселили сотрудников и членов их семей, практически не отапливалось и находилось в ужасном состоянии, представляя из себя, в сущности, сырой барак. Однако судьба оказалась к нам благосклонна – нам удалось связаться со своей родней и перебраться к ней. В тесноте, как говорится, не в обиде – мы боролись с бытовыми трудностями как одна дружная семья. В противном случае, возможно, мне, позднему ребенку немолодых родителей, пришлось бы разделить участь тех новорожденных, которые погибли, не выдержав суровых условий, голода, холода и инфекционных заболеваний, которые тогда наряду с войной составили истинное народное бедствие».
Я набивал текст механически, но мимолетно подумал, может, все-таки немножко его отредактировать? Два раза «которые» в одном предложении – это нехорошо. С другой стороны – кто его будет читать? Тетя Лиза?
«Мой отец, который к тому времени по возрасту не подлежал призыву, был в числе тех, кто был призван Правительством поднять практически с нуля производство антисептиков на местной фабрике – таким образом он внес свой вклад в Победу, хотя непосредственно не принимал участия в боях за Родину. Нынешним молодым поколениям, которые ни в чем не испытывают нужду, трудно понять, что значили в то время для фронта и тыла такие, например, препараты, как сульфаниломиды, или мазь Вишневского, которые в то время, до изобретения антибиотиков, были настоящей «панацеей»...
Я машинально переправил «сульфаниломиды» на «сульфаниламиды», а лишние кавычки убирать не стал, папа наверняка будет возражать. Кавычки для него – что-то вроде частокола, за которым прячется его литературная робость.
Еще я отметил, что мой папа стесняется того, что его папа не воевал. Наверное, в детстве, особенно в школе, где принято было гордиться воевавшими родственниками, он чувствовал себя ущербным.
«В пять лет я, если так можно выразиться, «вернулся на родину», которую покинул в материнской утробе».
Опять «которую»... Но что-то в этой фразе есть.
Что папа читал в детстве? Кто был его кумиром?
В какую книжку он бы вписался? Куда мне пришлось бы его вставить?
Что-то такое, с путешествиями и приключениями? Никакой подростковой любви, никакого секса, только путешествия и приключения? Война? Тайная война? Папа – разведчик, что-то вроде Штирлица, боец невидимого фронта? Майор Пронин, разоблачающий шпиона? Скорее, последнее – не майор Пронин, его юный добровольный помощник, который по поручению старшего товарища следит за подозрительным человеком, который... тьфу ты, типично папин стиль. Значит, я на верном пути.
Он, похоже, хотел принести пользу Родине – кортик, бронзовая птица, сын полка... Хотел совершить подвиг – пускай незаметный, пускай тайный, чтобы об этом знал только он и несколько избранных. Ему бы хватило.
А я-то удивлялся, почему папа никогда не диссидентствовал? Так, поругивал начальство и правительство, но даже самиздат домой не таскал.
«Навсегда запомнил наше возвращение домой – мама, сойдя на станции за кипятком, чуть не отстала от поезда, и это было для меня, совсем еще маленького, серьезным потрясением...»
- Падшие (6 из 10 глав, перевод коллективный любительский) - Кейт Лорен - Любовно-фантастические романы
- Паутина. Книга 3 - Андрей Стоев - Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- Дети ночных цветов. Том 1 - Виталий Вавикин - Ужасы и Мистика
- Время больших ожиданий - Константин Паустовский - Классическая проза
- Академия отпетых некромантов. Братство Падших (СИ) - Мэй Кин - Любовно-фантастические романы