Суд королевской скамьи, зал № 7 - Леон Юрис
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Суд королевской скамьи, зал № 7
- Автор: Леон Юрис
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спаси моего сына! — взмолился Бинтанг.
Адам взял у него ребенка и положил на грубо сколоченный стол для процедур. Мальчик по-прежнему весь горел. «Плохо дело, — подумал Адам. — Очень плохо».
— Держи факел поближе.
Он поставил мальчику градусник и увидел, как тело его сотрясла судорога.
— Давно с ним это? Когда началось — до захода солнца или после?
— Когда солнце село, он уже дергался.
Значит, прошло часа три или даже больше. Адам вынул термометр. Сорок два. Ребенок снова забился в судорогах, на губах его выступила пена.
Это могло означать только одно: поражен мозг, и необратимо. Даже если теперь ребенок выживет, он всю жизнь будет слабоумным.
Малорослый вождь умоляюще смотрел на доктора снизу вверх. Как объяснить ему, что его сын останется безнадежным идиотом?
— Мадич, скажи Бинтангу, что надежды очень мало. Он должен ждать снаружи. Оставь здесь факел и тоже жди снаружи. Я буду работать один.
Выбора не было — оставалось только усыпить ребенка.
Адаму Кельно показалось, что он снова в концлагере «Ядвига», в операционной пятого барака… Он склонился над ребенком, и что-то заставило его развязать повязку на бедрах мальчика.
«Если эти операции необходимы, я буду их делать. Но не думайте, что это доставит мне удовольствие».
Адам осторожно потрогал крохотные яички мальчика, ощупал их, провел рукой по промежности.
«Если их необходимо удалить для спасения жизни больного…»
Он вдруг попятился, и его всего затрясло. Глаза его загорелись безумным огнем. Тело мальчика снова свела судорога.
Час спустя Адам вышел из хижины и предстал перед встревоженным отцом и десятком туземцев, которые дожидались его.
— Он уснул спокойно.
Бинтанг испустил горестный вопль, прозвучавший словно крик раненого животного, бросился на землю и стал кататься по ней, колотя себя кулаками. Он громко изливал свое горе, пока не изнемог, а потом остался лежать ничком в грязи, покрытый кровью из ран, нанесенных собственной рукой. Только тогда Адам смог сделать ему укол снотворного.
12
Погода была нелетная, и Мак-Алистер прибыл в форт Бобанг на катере. Он пришвартовался к главному причалу посреди множества долбленых челнов. Вокруг стоял многоязычный гомон: китайцы, малайцы, муруты и ибаны вели меновой торг, препираясь из-за каждой мелочи. По всему берегу женщины занимались стиркой, другие набирали воду и уносили ее в горшках, подвешенных к коромыслам.
Мак-Алистер спрыгнул на причал, поднялся на берег и направился в британский квартал. Он шел по немощеной улице вдоль пристани, мимо главного склада из гофрированного железа, где остро пахло свежепрессованным каучуком, перцем и пометом летучих мышей, который хитроумные китайцы собирали в пещерах и продавали на удобрение, мимо китайских лавок и крытых тростником малайских хижин. Ворча сквозь пышные усы, он заставлял себя сдерживать шаги, чтобы не опережать слугу с зонтиком, защищавшим голову хозяина от жгучего солнца. Ветеран азиатских колоний, он был в гольфах и длинных шортах защитного цвета и энергично помахивал тростью на ходу.
Адам поднялся навстречу ему из-за шахматной доски. Мак-Алистер присмотрелся к положению фигур, потом перевел взгляд на противника Адама — его семилетнего сына, который учинял отцу настоящий разгром. Мальчик пожал руку Мак-Алистеру, и Адам отослал его.
— Неплохо играет паренек.
Адам с плохо скрытой гордостью сообщил, что сын уже читает и говорит по-английски, по-польски и может кое-что сказать по-китайски и по-малайски.
Они уселись в тени на веранде, откуда открывался вид на вечнозеленые леса и многоводные реки Борнео. Им принесли выпить, и вскоре новые звуки и запахи возвестили о наступлении сумерек, обещавших долгожданный отдых от палящего зноя. На лужайке перед домом Стефан играл с Терренсом Кэмпбеллом.
— За ваше здоровье, — сказал Мак-Алистер.
— Ну и чему я обязан, мистер Мак-Алистер? — спросил Адам со своей обычной прямотой.
Тот слегка усмехнулся:
— Знаете, Кельно, вы заслужили прекрасную репутацию в Кучинге. Гланды супруги нашего губернатора сэра Эдгара, грыжа комиссара по делам туземцев, не говоря уж о камнях в желчном пузыре нашего самого видного китайского купца…
Адам терпеливо слушал.
— Так вот, вы хотели знать, почему я здесь, в Бобанге?
— Да, почему?
— Скажу вам все начистоту. Мы с сэром Эдгаром планируем построить новую больницу с расчетом на будущее Саравака. Мы хотели бы перевести вас в Кучинг и сделать ее главным хирургом.
Адам отпил глоток — теперь он пил очень мало — и задумался.
— Согласно традиции, — продолжал Мак-Алистер, — главный хирург больницы автоматически является заместителем начальника медицинской службы Саравака. Позвольте, Кельно, мне кажется, все это вас не особенно радует.
— Это пахнет политикой, а я не силен по административной части.
— Не скромничайте. Вы же были главным врачом польского военного госпиталя в Танбридж-Уэллсе.
— Писать рапорты и заниматься административными интригами я так и не приучился.
— А как насчет лагеря «Ядвига»?
Адам побледнел.
— Мы же не вслепую выдвигаем вас через голову десятка других. Мы не хотим ворошить прошлое, которое вы стараетесь забыть, но там вы отвечали за здоровье сотен тысяч. Мы с сэром Эдгаром считаем, что вы — самый подходящий человек.
— Мне понадобилось пять лет, чтобы заслужить доверие племени улу, — сказал Адам. — Вместе с Бинтангом и его турахами мы много чего затеяли и как раз сейчас уже можем оценивать результаты. Я очень увлекся проблемой недоедания. Врача вы всегда найдете в Кучинге, а администраторов в британских колониях хватает. Мне кажется, из моей работы здесь может со временем выйти нечто важное. Видите ли, в лагере «Ядвига» нам приходилось питаться только тем, что выдавали немцы. Здесь же, несмотря на бедность почв и первобытные обычаи населения, всегда есть возможность улучшить ситуацию, и мы уже близки к тому, чтобы это доказать.
— Хм-м, понимаю. Вероятно, вы отдаете себе отчет в том, что в Кучинге миссис Кельно могла бы жить в большем комфорте? Она могла бы лишних несколько раз в год наведываться в Сингапур.
— Должен сказать со всей откровенностью, что Анджела так же увлечена моей работой, как и я.
— А мальчик? Как насчет его образования?
— Анджела каждый день дает ему уроки. Он не уступит никому из своих сверстников в Кучинге.
— Значит, вы определенно отказываетесь?
— Да.
— Можно, я задам вам один прямой вопрос?
— Конечно.
— Не играет ли здесь некую роль ваша боязнь покинуть свое убежище в джунглях?
Адам поставил стакан на стол и глубоко вздохнул: догадка Мак-Алистера была верной.
— Но ведь Кучинг — не Лондон. Вас там никто не найдет.
— Евреи есть везде. Каждый из них — мой потенциальный враг.
— И вы намерены жить в джунглях, в затворничестве, до конца жизни?
— Я больше не хочу об этом говорить, — ответил Адам Кельно. На лице его выступил обильный пот.
13
Адам стоял на причале, погруженный в грустные мысли. Паром, шедший в Кучинг, уже отчалил. Анджела и Стефан махали ему, пока паром не скрылся из вида. Из Кучинга они на пароходе отправятся в Сингапур, а оттуда в Австралию, где Стефан будет учиться в школе-интернате.
Адам испытывал нечто большее, чем обычный отцовский страх за своего ребенка. Впервые в жизни он молился. Молился о том, чтобы с его сыном ничего не случилось.
Смягчить чувство потери помогало ему общение с Терренсом Кэмпбеллом. Терри с раннего детства узнал множество медицинских терминов и помогал ему делать несложные операции. Не было никаких сомнений, что он может стать выдающимся врачом, и Адам задался целью сделать все, чтобы эта возможность осуществилась. Айен Кэмпбелл был «за», хотя и сомневался, что мальчик, выросший в джунглях, сможет выдержать конкуренцию в большом внешнем мире.
Все силы Кельно, всю его колоссальную энергию поглощала целая серия новых проектов. Адам обратился к Бинтангу и его турахам с просьбой прислать в форт Бобанг по одному способному мальчику или девочке от каждого длинного дома. Уговорить их было не так легко: старейшины не желали расставаться с будущей рабочей силой. Но в конце концов Адаму удалось убедить их, что, пройдя обучение, дети будут представлять еще большую ценность.
Он начал с пятнадцати юношей, которые построили себе длинный дом в миниатюре. Первоначально программы были очень несложными: обучение счету времени, простейшим приемам первой помощи и санитарии. Двое мальчиков из этой группы были отправлены в Кучинг, в школу-интернат, для более серьезного обучения. Остальных Анджела целый год учила читать и писать по-английски и ухаживать за больными. А в конце третьего года пришла первая победа: один из мальчиков вернулся из Кучинга с дипломом радиста. Впервые за тысячелетия своей истории местные жители получили возможность общаться с внешним миром. А во время муссонов радио оказалось просто неоценимым даром — оно позволяло заочно ставить диагнозы и лечить самые разные заболевания.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Театральный бинокль. - Эдуард Русаков - Советская классическая проза
- Нищенка в Королевской Академии магии. Зимняя практика - Кристина Майер - Любовные романы / Любовное фэнтези
- Война миров. В дни кометы - Герберт Уэллс - Проза
- Как часовой механизм - Эва Нова - Разная фантастика / Юмористическая проза