Форма входа
0/0
ЖД (авторская редакция) - Дмитрий Быков
- Дата:21.10.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: ЖД (авторская редакция)
- Автор: Дмитрий Быков
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно ЖД (авторская редакция) - Дмитрий Быков. Жанр: Современная проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги ЖД (авторская редакция) - Дмитрий Быков:
Текст книги предоставлен жж-сообществу ru-bykov автором.
Современная проза
Аудиокнига "ЖД (авторская редакция)"
📚 "ЖД (авторская редакция)" - это захватывающий роман от талантливого писателя Дмитрия Быкова, который погружает слушателя в мир интриг, страсти и загадок.
Главный герой книги, ЖД, - загадочная личность, чья жизнь переплетена с тайнами и неожиданными поворотами судьбы. Он привлекает внимание своим харизматичным обликом и необычным поведением, оставляя за собой след загадочности и загадок.
В аудиокниге "ЖД (авторская редакция)" Дмитрий Быков раскрывает сложные отношения героя с окружающими, его внутренние конфликты и поиск истинной смысл жизни. Слушатель окунется в мир страстей, любви и предательства, который переплетается с реальностью и фантазией.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения современной литературы, которые погрузят вас в увлекательные истории и заставят задуматься над глубокими смыслами.
Не упустите возможность окунуться в мир литературы и насладиться произведениями таких талантливых авторов, как Дмитрий Быков. Слушайте аудиокниги, погружайтесь в истории и открывайте для себя новые миры!
Погрузитесь в атмосферу загадок и страстей с аудиокнигой "ЖД (авторская редакция)" прямо сейчас!
Автор книги: Дмитрий Быков
Современная проза
Читем онлайн ЖД (авторская редакция) - Дмитрий Быков
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Отдельный комплимент достался Петру Великому за упорство в недопущении хазар на вверенные ему территории: «Я хочу видеть у себя лучше народ магометанской или языческой веры, нежели жидов»,— с надрывом процитировал Топтухин, подчеркнув, что историческая близость ислама и православия тем самым подтверждается снова. Губернатор с особым нетерпением ждал главного — истории о том, как в результате трех последовательных разделов Польши подлые хазары ворвались в Россию вместе с западными ее областями, как бы в троянском коне; и он дождался. Все получило исчерпывающее и внятное объяснение. При первом разделе в Россию проникли более 100 тысяч хазар, при втором и третьем их число удвоилось. Топтухин как дважды два доказывал, что разделы Польши и присоединение буферных областей, кишащих евреями, было делом рук злокозненного Понятовского. Хазар в открытую называли «агентами оккупационного режима». Польша многие годы вынашивала замысел собственного раздела — все потому, что польские короли и шляхта были с самого начала подкуплены циничными хазарами. Никакого иного замысла, кроме проникновения в Россию, у хазар не было. Ради этого они были готовы на все. Польша в изложении Топтухина представлялась зловонным гнойником на российской границе — орудием каганата, жестоко угнетавшего несчастных поляков; именно местью за это многовековое угнетение — и инспирированные хазарством разделы — объяснял Топтухин радость поляков, наблюдавших, как горело варшавское гетто. Польская хазарофобия, восклицал он, не менее обоснована, чем русская.
Главной задачей русских, по Топтухину, было с тех пор ограничение хазарского влияния: черта оседлости не помогала, ибо русский народ по бесконечной доброте своей не только пропускал хазар в столицы, но и сходился с бесчестными, развратными хазарками. О хазарском разврате Топтухин говорил столь же долго и смачно, сколь и о пытках Лжедмитрия Второго. Лекция продолжалась второй час, подпрыгивал от топтухинских ударов давно опустевший стакан на столе, а разоблачитель все не уставал, приводя новые и новые факты хазарских зверств на Руси. Последняя попытка окончательного реванша была сделана в семнадцатом, но русские оказались не так просты — и отбросили хазар в 1937–1939 годах значительно дальше, чем за черту оседлости. Глаза Топтухина вновь увлажнились от умиления, когда он упомянул Молотова: «Больше всего,— вспоминал гранитный нарком великого Сталина,— мы боялись гражданской войны, уже принесшей нам однажды поистине неисчислимые бедствия. Не допустить ее было нашей главной задачей — и для этого все средства были хороши». Надо ли говорить, что под гражданской войной гранитный нарком великого Сталина разумел войну русских с мировым хазарством, спящим и видящим уничтожение последнего оплота православия?! Но великий Сталин с гранитными наркомами не дал уничтожить православие, окончательной его реабилитацией в 1943 году узаконив полную преемственность советской империи относительно российской. Протоиерей Посысай (Купыкин) возгласил Сталину вечную память и сказал, что Церковь не устанет оплакивать жертв террора, поддавшихся на хазарскую ересь. Именно их, хоть и этнически русских, пришлось уничтожить в процессе так называемых репрессий, хотя давно уже пора переименовать этот спасительный процесс в ремиссию, поскольку именно он остановил иудейское посягновение на русский престол. Итак, после сталинских ремиссий хазарский вопрос непременно был бы решен окончательно, если бы подлый британско-хазарский наймит Литвинов не вбил клина между руссами и исторически дружественными им тевтонцами. По экрану поплыли репродукции полотен Константина Васильева — тяжелогрудые Брунгильды, готические сосны и неотличимые тевтонцы в касках.
— Мы — люди Севера, белая сила!— трубно возгласил Топтухин.— Сегодня, когда Россия четвертый год кряду ведет величайшую из войн в своей истории, последнюю и великую битву с мировым хазарством, любые переговоры и компромиссы были бы возмутительной слабостью. Все силы мирового севера, вся белая мощь должна покончить с горсткой омерзительных ростовщиков, посягающих на нашего Белого Бога. Мужие, братие! Воздвигнем…
Бороздин выключил телевизор — пульта тут не было, пришлось вставать, но отвращение оказалось сильнее лени. Некоторое время он лежал на кровати, закинув руки за голову, и приходил в себя.
В лекции Топтухина не было ничего, о чем он не слышал бы раньше. Все это подробно излагалось в брошюрах типа «Русские боги» и «Русский реванш», но никогда еще не было государственной доктриной. Он знал, что идет война — точнее, локальные стычки с так называемыми либерал-радикалами (или радикал-либералами — в газетах не было единства на этот счет). Он понимал, как и все в России, что под радикалами понимаются ЖД. Он не мог лишь предположить, что за те несколько недель, что они с Ашей кочуют по стране, добираясь до Дегунина,— отечественная риторика набрала новые обороты и договорилась до того, с чем ни один приличный государственник солидаризироваться не мог бы.
Белая сила спасает мир. Ига не было. Ислам — исторический союзник христианства. Гитлер и Сталин вместе стремились решить хазарский вопрос и непременно решили бы, если бы не ЖД. Текущая война — величайшая в истории. Умри все живое. Вот почему его преследовали: он в своей Сибири отстал от жизни. Государство жило не просто по военной, а по казарменной логике: приказы не обсуждались, левые связи не дозволялись, да и правые ставились под сомнение. На самом же деле его травили никак не за Ашу, дело вообще было не в ней — государство, стремглав перестраиваясь на военный режим, уничтожало всех, кто умел думать. По газетам, конечно, об этом судить было нельзя — в газетах давно уже писали о том, чего не понимали сами, переходя для пущей невнятности на вымышленные языки. Не в газетах было дело. Почему он не смотрел телевизор там, в Сибири? Давно бы догадался… И ведь по теленовостям ничего нельзя было сказать. Все та же череда умолчаний и сонная гладь благодушества. Лекции надо слушать, а не «Время» смотреть. Подлинное «Время» давно перетекло сюда.
Это что же за страна у них получается, думал Бороздин, закуривая. Курить в хате Аша запретила, но тут уж было не до запретов. О я идиот, почему я опять купился?! Ясно же, что Аша тут ни при чем, что не о ней речь, что несчастная туземка попала в зубчатые колеса… Конечно, их мишень — я. Они, как во время милых их сердцу ремиссий, будут решительно уничтожать чиновничество, не подходящее для нужд текущего момента. А если бы не связь с туземкой, они измыслили бы другой предлог. Хорошо, но почему меня не взяли сразу в Москве? Потому что проверяли, тут же ответил он себе. Если бы я беспрекословно отказался от единственной дорогой мне женщины, я прошел бы тест на мобилизационное поведение. А я не прошел. И они поняли, что для этого нового государства я не подхожу.
Все это, однако, были соображения побочные. Не все ли равно, по какой причине они отвергли меня и полюбили Топтухиных? Ясно же, что люди с какими-никакими мозгами не вписываются в это новое государство. Не сегодня, так завтра, не под этим предлогом, так под тем, не мытьем, так катаньем. (В это самое время хозяйка избы занималась в огороде катаньем — полоскала белье не в воде, а в пыли, это был старый коренной способ, о котором русские не подозревали, почему и считали пословицу бессмысленной). Мучительнее всего была мысль не о жестокости, а о непроходимой тупости этой новой системы: Бороздину, только что, казалось, научившемуся не соотносить себя с державой,— стало вдруг за нее невыносимо обидно. Он так долго был ее частью, что не готов был смириться с этим внезапным прыжком в идиотизм. ЖД, инспирировавшие раздел Польши; хазарское государство на территории Запорожской Сечи; ересь хазарствующих как иудейская диверсия… Неужели они думают, что в это поверят? И тут же оборвал себя: поверят. Сегодня поверят во все. Надо было долго воспитывать это усталое равнодушие, эту привычку к тому, что возможно все — завтра ворвутся, придут, убьют, все отнимут, сожгут многолетние сбережения, лишат работы, отправят на Кавказ или Колыму, разлучат с семьей, женят насильственно… Теперь чего ни скажи — все будет одинаково недостоверно, полуреально и потому приемлемо. Кому-то наверняка понравится историческая схема, в которой наконец расставлены все акценты: виноваты хазары и только они, война за территорию идет полторы тысячи лет, хазарам ненавистна Россия как оплот православия… Собственно, половина населения давно уже так думала. Никто не ожидал, что будет провозглашено равнение именно на эту половину.
Губернатор выбросил сигарету в окно и снова включил телевизор, надеясь, что Топтухин отговорил и начнется что-то другое. Ничуть не бывало — Топтухин только подбирался к финалу лекции.
— На беду нашу,— с надрывом говорил Топтухин,— доверчив и отходчив народ русский. В ущерб себе добр, в поругание себе безответчив на слово злобное, нерассудное. Неспешко, неторопко мыслит, несуетно живет. Враг же суетен и быстр, и опережает подчас даже и нашу государственность. На иные посулы готов купиться любой, кто падок на легкую наживу. (Постпозитивные определения могли относиться только к вещам варяжским, истинным; к мысли несуетной, делу неторопкому. Все препозитивное, неинверсированное было непременным атрибутом хазарства; его же прерогативой было действовать торопко, суетно — русский семь раз мерил, один раз резал, и чем медленнее, непродуктивнее трудился, тем это почиталось более патриотичным). Вместо труда на благо народное, во славу русскую иной муж государственный предпочитает подлую, плодную хазарскую корысть. Со слезами, с горечью неизбывной скажу, что и в высших эшелонах власти отечественной случаются предательства лютые, непрощаемые. Одного из таких предателей, братие, вы сейчас увидите.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу ЖД (авторская редакция) - Дмитрий Быков бесплатно.
Похожие на ЖД (авторская редакция) - Дмитрий Быков книги
- Приоритетные национальные проекты: идеология прорыва в будущее - Александр Иванов - Политика
- Новые письма счастья - Дмитрий Быков - Юмористические стихи
- Сентиментальный марш. Шестидесятники - Быков Дмитрий - Биографии и Мемуары
- Авторская исповедь - Николай Гоголь - Русская классическая проза
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
