Амариллис день и ночь - Рассел Хобан
- Дата:15.07.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Амариллис день и ночь
- Автор: Рассел Хобан
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Аудиокнига "Амариллис день и ночь"
🌺 "Амариллис день и ночь" - это захватывающая история о любви, страсти и предательстве. Главная героиня, Амариллис, погружает слушателя в мир запутанных отношений и сложных решений.
🎧 Слушая эту аудиокнигу, вы окунетесь в атмосферу загадочности и интриги, которая не даст вам оторваться от произведения до самого финала.
📚 "Амариллис день и ночь" - это история, которая заставляет задуматься о ценности каждого момента жизни и о том, как важно ценить каждый день, будь он днем или ночью.
Об авторе:
Рассел Хобан - талантливый писатель, чьи произведения поражают глубиной сюжета и острыми персонажами. Его книги завоевали множество наград и признаний читателей по всему миру.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Мы собрали лучшие произведения современной прозы и бестселлеры, чтобы каждый мог насладиться увлекательными историями в любое время.
Не упустите возможность окунуться в мир книг вместе с нами!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если ты жив, значит, ты кому-то нужен.
С Рождеством!
Друг– Если я жива, это значит, что я еще не сдохла, – сказала Ленор. – Только и всего. Но вовсе не факт, что я кому-то нужна.
– Ты нужна мне.
– Ну да, но ведь не это же не дает мне сдохнуть. А все эти толпы таких, как мы, все эти лишние миллиарды и триллионы? Ты что, думаешь, каждый из нас и вправду кому-то нужен?
– Сильно сомневаюсь.
Мы шагали по мокрой траве к обрыву; впереди, выплескивая бурные восторги, бежала рыжая собачонка, а чуть поодаль предостерегающе залаял черный лабрадор. Шел первый день нового года, тысяча девятьсот девяносто четвертого. Погода стояла теплая; недавно еще моросил дождик, но теперь прояснилось и утро сияло тем особенным светом, какой бывает только в Новый год после бессонной ночи, – светом неизведанных стран.
Выехали мы с Ленор от меня в шесть пятнадцать. Было холодно; было темно; ночь мерцала мраком, а белая луна, три дня как перевалившая за полнолуние, напоминала: «Такова твоя жизнь». «Ситроен-2СУ», щеголявший лазурной окраской не первой свежести, никак не сочетался в моих представлениях со своей надменной владелицей: радиатор подтекал, клапана и поршни надрывались на последнем издыхании, сцепление разболталось, да и вся колымага тарахтела и тряслась, протестуя против превратностей своего несчастливого жребия. Ленор вела так, будто орудовала мачете, прорубая дорогу в джунглях. Я был штурманом; я работал с атласом и фонариком; я был влюблен; казалось, нет ничего невозможного; я мог бы отыскать все что угодно от края до края земли; а еще я запасся термосом чаю и сандвичами с сыром и ветчиной.
На дороге к мосту Уорнсворт не было ни души; все фонари вели в будущее. Перед въездом на мост сверкала шафраном и багрянцем заправочная станция «Шелл», точно святилище у врат Ночи. На выезде вспыхнуло кружево дальних огней, как ночной Лос-Анджелес в триллерах.
Вырулив на шоссе А-214, ведущее к Кройдону, мы проехали через Тутинг-Бек. Было шесть двадцать пять утра, и в рождественском уборе городок казался давным-давно обезлюдевшим, словно «Мария Целеста».[60] Жители крепко спали в своих домах или лежали без сна, занимались любовью или дожевывали остатки вчерашнего вечера, а мы катили себе сквозь ночь навстречу новому дню. И на каждом повороте ряды фонарей открывали новую перспективу, сходясь в одной точке, исчезающей в дальней дали. А каждая точка, которую проезжали мы сами, была такой же точкой исчезновения для того, кто едет сейчас откуда-то издалека по встречной полосе.
– У тебя не бывает такого чувства, будто ты все время исчезаешь и появляешься вновь? – спросил я Ленор.
– Я все время исчезаю. Но появляюсь ли? Не уверена. В новогоднюю ночь мне иногда кажется, что вот придет новый год и прикроет меня еще каким-нибудь «я», и под ним будет незаметно, что я исчезла.
– Новым «я»?
– Да нет, разве я на что претендую? Сойдет и подержанное… два-три аккуратных владельца… Хоть какое.
Жизнь то и дело застает меня врасплох. То, что другие принимают как должное, меня почему-то удивляет. Мчась навстречу этой вечно отступающей точке, я вдруг поразился, до чего же хрупок весь наш рукотворный мирок – дома и магазины, дороги и фонари, поезда и станции, самолеты и аэропорты. Мне представилась гигантская нога, опускающаяся на все это с высоты. Хряп. Кинорежиссерам такое на каждом шагу мерещится, только к ногам они додумывают целых чудовищ.
– Эй! – окликнула Ленор. – Мистер Штурман!
– Что?
– Проезжаем Тутинг-Бек. Что дальше?
– Митчем, а потом Кройдон.
Мультипликационной стрелкой на телекарте мы врезались в Кройдон, где нас приветствовал серебряный четырехмоторный самолет перед озаренным прожекторами зданием аэропорта в стиле арт-деко. «КАССА» – значилось над входом, а рядом – «БРАЧНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ».
– Брачная церемония? – удивился я. – Что, прямо сейчас?
– Это вампирская свадьба, – объяснила Ленор. – Им надо успеть до рассвета.
До сих пор не могу забыть эту вампирскую свадьбу в Кройдоне: так и вижу счастливых новобрачных, вгрызающихся друг дружке в горло, и толпу перепившихся (хм!) гостей, и вампирят, отплясывающих вперемешку со взрослыми «Трансильванскую польку». Те вампирские детки теперь, наверное, тоже совсем взрослые.
Мы миновали Перли, затем – Кенли, Уайтлиф и Катерхем, и выбрались на А-22. Где-то здесь, кажется, на выезде из Катерхема, попался неосвещенный участок.
– Темные дороги мне всегда казались роковыми, – заметила Ленор.
– В каком смысле?
– Не знаю… Просто когда едешь по ним, неведомое становится зримым.
Промелькнули и остались позади Годстон и Ист-Гринстед, а небо просветлело и окрасилось нежнейшей лазурью. «Общая амнистия, – возглашали небеса. – Все грехи прощены Tabula rasa[61]».
«Я снова молод, – тарахтел «Ситроен-2CV». – Я все могу! Подумаешь, Бичи-Хэд! Да это ж рукой подать!»
– Эти вампиры… хотела бы я знать, что останется от их брачной церемонии через год, – проворчала Ленор.
– Полагаю, они будут выяснять это постепенно, – отозвался я. – Ночь за ночью. Смотри-ка, утренняя звезда!
И мы потянулись друг к другу отметить это поцелуем.
– Ну как, я делаю тебя несчастной?
– Инкубационный период еще не прошел, – возразила Ленор. – Правда жизни наступит позже. Мы до нее еще не доехали.
Помню деревья, чернеющие на фоне дивного неба, бледно-лазурного, как у Эдмунда Дюлака.[62] Увидев такое небо, поверишь и в ковры-самолеты, и в лампы с джиннами, и даже в новехонький, с иголочки, новый год. Многие образы врезались в память, да только сообразить, в каком они шли порядке, непросто… Вот вороны с той самаритянской вывески на Бичи-Хэд – они частенько вспоминаются.
Пока мы проезжали Истборн, слева от дороги вспыхнула сквозь облака розовоперстая заря во всей своей античной прелести, а справа неохотно уплывали со сцены зыбкие клочья предрассветных сумерек – сегодняшних и всех, что им предшествовали от начала времен. В просветах крылатыми статистами парили чайки.
А потом мы поднимались на скалу, и небесные просторы распахивались вокруг нас, а там, внизу, открывалось море, да-да, оно самое, хотя на поверку – всего лишь серое, плоское, однообразное Вот-оно-какое-я-есть. Машину мы оставили у гостиницы, посреди запущенного парка, смахивающего на заповедник. ОТДЫХ ДЛЯ ВСЕЙ СЕМЬИ, полный пансион. СТОЛОВАЯ, часы работы 11:30–22:00.
Но у нас были сандвичи и термос с чаем, так что мы двинулись прямиком на мыс с видом на меловые утесы, на тот игрушечный маячок и разделявшую их узкую полоску берега, серую и призрачную, как пристанище келпи.[63] Далеко-далеко внизу расстилалось море, рябое и серое, такое неповоротливое издали, точно вязкая овсянка, колышущаяся мелкой ленивой зыбью у подножия скал. Веселая рыжая собачонка все так же резвилась у обрыва, а поодаль все так же заливался предостерегающим лаем черный лабрадор. Добежав до края лужайки, рыжая дворняга бодро подпрыгнула и ринулась вперед. Мы вздрогнули и отвернулись, но ничего ей не сделалось. Миг – и она уже неслась обратно с задорным тявканьем, убеждая нас, что и этот край – еще не роковая черта.
Было это шесть лет назад, и теперь при мысли о том рассвете память подсовывает мне вампирскую свадьбу и вязкую овсянку моря, да в придачу это сборище задумчивых ворон.
15. Отныне и докуда впредь?
– И что с нами теперь, Питер? – спросила Амариллис, сидя нагишом на кровати в номере отеля «Медный».
Какой жалобный голосок. Нет, до чего же она переменчива: то самоуверенная соблазнительница, то растерянное дитя. Обхватив себя руками, она сидела на смятых медно-рыжих простынях, в золотистом сиянии медных светильников. Я смотрел на ее бока, по-детски худенькие, такие трогательные. Внизу живота у нее была татуировка – синий значок инь-ян.
– В каком смысле? – попытался уточнить я.
– Ты со мной? Я больше не хочу оставаться одна.
Это зазор, думал я. А что она скажет в реальной жизни? И так ли реальна по сравнению с этим реальная жизнь?
– Ты теперь не одна, – сказал я.
– Почему? Потому что ты со мной переспал?
– Мы с тобой переспали потому, что ты настроилась на меня, а я – на тебя, и теперь мы…
Стоп, одернул я себя. Осторожней.
– Мы – что, Питер?
– Теперь мы вместе.
– Надолго?
Она казалась такой маленькой, такой прелестной и беззащитной.
– Отныне и впредь, – пообещал я.
– Отныне и докуда впредь?
И когда она сказала это, я вдруг увидел темную дорогу, пустынную, убегающую далеко вдаль под вечерним небом. Темную дорогу и сосны, высящиеся с обеих сторон. Что это там мелькнуло – уж не кошка ли? Дряхлая черная кошка, только преогромная.
– Докуда бы ни было, – сказал я.
– Ты серьезно? А тебе не кажется, что это чистое безумие? Ты ведь на самом деле совсем меня не знаешь.
- Отец марионеток - Павел Ха - Русская классическая проза / Фэнтези
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Грузовые автомобили. Психофизиологические особенности труда водителя - Илья Мельников - Авто и ПДД
- Святая Алла в поисках плода Адама и Евы - Александр Устяновский - Альтернативная история