Среди пуль - Александр Проханов
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Среди пуль
- Автор: Александр Проханов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это они майора замочили!
– И бабку на балконе!
– Я гляжу, крадутся!.. Ну, думаю, бляди, попались!.. И две короткие над головами!..
Стоящие перед клеткой разгоряченные люди радовались своей добыче, нетерпеливо тянулись к ней. Разглядывали, подзадоривали друг друга смешками, шуточками, ругательствами. Отделенные от пойманных железными прутьями, раздражались все больше, переполнялись нетерпеливой злостью.
Расступились, и Белосельцев увидел здоровенного, в милицейской форме подполковника, рыжего, с желтыми ресницами и бровями, пухлым румяным лицом. Китель его был расстегнут. Наружу вываливалась жирная грудь и живот. Из раскрытого ворота выступала потная шея. Казалось, подполковник только что пил чай, он весь исходил капельками блестящей влаги, отирал здоровенной лапищей мокрый загривок. В другой руке он держал наручники, ярко блестевшие хромированной сталью.
– Который из них Максакова завалил? – Подполковник сквозь клеть разглядывал пленных, играя наручниками.
– Вон тот, со звездой! – указал на Офицера омоновец. – Он на меня сиганул и на кулак напоролся!.. И второй из ихней же группы, прикрывал с бульвара!..
Подполковник отомкнул клетку, вошел в нее. Ловко подвернул Офицеру руку, потом вторую. Защелкнул наручники. Как грузчик, перетаскивающий тяжелые тюки, подбросил Офицера на бедро и вытолкнул в коридор. Казалось, толчок был несильный, но Офицер полетел, спотыкаясь, по коридору, держа за спиной скованные руки, и врезался головой в живот высокого милиционера.
Тот схватил Офицера за волосы, отодрал от своего живота и, радостно ахнув, ударил кулаком в нос и губы.
– А это не хочешь?
Там, куда пришелся удар, лицо расплющилось, потекла кровь, лицо превратилось в хлюпающий красный пузырь с белыми, среди слюны и крови, зубами. Офицер с клекотом, всхлипом отлетел к противоположной стене, где его встретили короткие жестокие удары омоновца – в спину, в хребет, в печень. Серия ловких боксерских ударов, от которых Офицер стал заваливаться набок, стараясь этим наклоном уберечь ушибленную печень.
– Ты у меня, сука, до смерти кровью ссать будешь! – напутствовал его омоновец, мощным ударом отсылая к соседу. Тот, совсем еще молоденький милиционер, с маленьким розовым носиком, ударил Офицера в сердце, туда, где краснела звезда. Офицер охнул, задохнулся и плашмя упал на пол. Его вывернутые руки дрожали, наручники ярко блестели, и он, лежа под лампами, мелко дрожал. На него сыпались удары ног, глухие, шлепающие, проникающие во внутренние органы.
– Не по лицу, мужики! – покрикивал подполковник, как тренер, заглядывая через головы подопечных, отрабатывавших спортивные приемы. – По почкам, по почкам!.. Пусть кровью посикает!..
Белосельцев смотрел на истязания Офицера, ужасаясь не только тому, что на его глазах забивают насмерть человека, и не тому, что через несколько минут и его, закованного в наручники, выволокут в освещенный коридор к этим молодым людям, неутомимым в коллективном азарте, заряженными на то, чтобы домучить, добить, а тому, что все это означает начало еще бóльших ужасов, бóльших кровопролитий. Вселенской бойни, которая началась с момента, когда одутловатая, с голубыми пятнами голова выкатилась на экран, что-то хрипло и запредельно сказала. Белосельцев чувствовал себя виноватым в том, что не сумел остановить наивных и легковерных людей, не сумел им рассказать об уготованных несчастьях.
Офицера били ногами, как мяч. Отпрыгивали после удара в сторону, освобождая место другому, застоявшемуся игроку. Тренер, внимательный, зоркий, любил своих спортсменов, укорял их за промахи и неточности:
– По почкам, по почкам!.. Пусть красной струйкой посикает!..
– Фашисты!.. Педерасты!.. – заорал Белосельцев, желая не столько прекратить избиение Офицера, сколько ускорить свое. Упасть под эти башмаки и удары, ослепнуть, оглохнуть, исчезнуть. Не видеть приближающегося неумолимо несчастья. – Скоты кровавые!.. Хари!..
Его услышали, перестали пинать Офицера. Подполковник что-то негромко сказал. Один из милиционеров кинулся прочь. Через несколько минут вернулся, неся ведро. Все расступились, прижались к стене. Милиционер выплеснул шумное плещущее ведро воды на лежащего Офицера, на его бесформенные плечи, заплетенные ноги, вывернутые назад руки в блестящих наручниках.
Подполковник подцепил Офицера за наручники, легко поволок, вбросил в клетку. Отомкнул хромированные оковы и страшным сильным пожатием дернул Белосельцева за запястье. Щелкнул металлическими кольцами.
– А ты, товарищ, из какой губернии будешь? – спросил он, захватывая и заламывая ему за спину вторую руку. – Из каких, говорю, краев к нам приехал?
Он натянул на себя Белосельцева, обводя его вокруг неподвижного, отекавшего водой Офицера, готовясь вытолкнуть его в яркий свет коридора, где ожидали потные, с румяными лицами люди.
Но в дальнем конце коридора возникло движение. Появился Каретный, бодрый, оживленный, праздничный, в нарядном костюме и шелковом галстуке. За ним поспевал телерепортер с камерой на плече, и молодой, чернявый, в белом халате врач.
Каретный издали углядел Белосельцева, здоровяка-подполковника, безжизненного Офицера.
– Отставить!.. Отпустить человека!.. Он из администрации президента!.. Вы хоть документы у них проверили?.. – и, указывая на лежащего Офицера, сказал: – Приведите в порядок задержанного!.. Отмойте, побелите, смажьте!.. И сразу в Лефортово!.. А вы, – повернулся он к телерепортеру, – здесь не снимайте! Снимите там, в «Лефортово»!.. Когда будет в приличном виде!..
Он взял за локоть Белосельцева, которого уже расковали. Увлек его в коридор, бережно обводя вокруг водяной, с красными сгустками лужи.
– Я же говорил, что сегодня еще раз встретимся!.. Спасибо от руководства!.. Ты нам очень и очень помог!.. Ты – наше секретное сверхточное оружие!.. Бандиты и террористы захвачены! Ночью – штурм!..
Он проводил Белосельцева к выходу, похлопал по плечу и вернулся обратно. Туда, где в коридоре теснились омоновцы. Они неохотно забирали из углов свои шлемы и автоматы.
Он вернулся домой в свою неубранную квартиру, хранившую следы недавнего скоропалительного побега к Дому Советов. Вчерашний вечер казался теперь давнишним, удаленным на целый период жизни.
Он сел в кресло, маленькое, тесное, в котором бабушка любила дремать, слушая по радио негромкую музыку. Кресло приняло его усталое тело, слабо скрипнуло, прозвенело изношенными пружинами. Белосельцев закрыл глаза, и все опять понеслось: легковушка с оранжевым поворотным огнем, фиолетовая мигалка «Форда», голый, освещенный, как операционная, коридор и страшное, разбитое в кровь, лицо Офицера.
Белосельцев застонал и, прогоняя видения, включил телевизор. Но там было все то же. Диктор воспаленным голосом извещал о нападении террористов из Дома Советов на штаб вооруженных сил СНГ, об убитых и раненых. На экране осевший на пробитые скаты «Форд» пульсировал огнем. То озаряясь, то почти пропадая, милиционер лежал в луже крови лицом вниз. Над убитой на балконе женщиной голосила и причитала родня. Из ворот двое омоновцев выводили скрученного Офицера. И только не было затемненного микроавтобуса и его, Белосельцева, притаившегося под черной липой.
Он выключил у телевизора звук.
«Предатель! – слышал Белосельцев сдавленный голос Офицера, сквозь рокот и звяканье днища. – Ненавижу!..»
Он и был предатель, заслуживающий, чтоб его ненавидели. Он пошел на сближение с врагом. Пытался внедриться. Пытался добыть информацию. Но кончил тем, что стал инструментом врага. Стал источником дезинформации. Его встроили в разведывательную машину противника, и что бы он ни делал, как бы ни старался быть полезным друзьям, причинял им одно несчастье. Его сделали инструментом несчастья. Он стал световодом, протянутым от Дома Советов к штабу врага, и по этому световоду к врагу двигалась бесценная информация, а к Дому Советов – несчастья. Он, желавший послужить патриотам, искавший связь с оппозицией, вошедший в доверие к ее лидерам и вождям, стал для них источником гибели. Офицер был первым, кого он сгубил. За ним последует Красный Генерал и Генсек. А следом Трибун и Вождь. А также друг милый Клокотов. А до этого, в недавние летние месяцы, при его попустительстве погибли Вельможа и отец Филадельф. Военный разведчик, отмеченный боевыми наградами, желавший умереть за Отечество, он стал тем, с чьей помощью добивают и истребляют Отечество. Стал предателем и изменником Родины.
Белосельцев с трудом поднялся, чувствуя, как болит ушибленная ударом башмака шея. Подошел к комоду. Протянул руку в теплую, пахнущую ветошью темноту. Нащупал пистолет. Вытянул его из кобуры. Подержал на ладони сталь, пахнущую ружейной смазкой. Вернулся в кресло и сел, держа пистолет. Обойма была вставлена. Короткий чмокающий рывок затвора, и патрон уйдет в ствол. Притаится, храня среди холодных плотных сочленений раскаленный взрыв, молниеносный полет капли свинца, одетой в латунный чехол.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- To Hold the Crown: The Story of King Henry VII and Elizabeth of York - Jean Plaidy - Прочее
- Аквариум с золотыми рыбками - Лоуренс Гоуф - Полицейский детектив
- Всё о приспособлениях для ловли рыбы - Сергей Сидоров - Хобби и ремесла
- Голос среди пуль - Татьяна Тюрина - Любовно-фантастические романы