Обрученные с Югом - Пэт Конрой
- Дата:02.07.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Обрученные с Югом
- Автор: Пэт Конрой
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Аудиокнига "Обрученные с Югом" от Пэта Конроя
📚 "Обрученные с Югом" - захватывающая история о любви, предательстве и искуплении. Главный герой, Джон Келли, возвращается в родной городок на юге США, чтобы разобраться с семейными тайнами и давними обидами. В поисках истины он сталкивается с темными сторонами прошлого и понимает, что нельзя бежать от своей судьбы.
Эта аудиокнига погружает слушателя в атмосферу загадочного Юга, где каждый персонаж скрывает свои секреты. Слушая рассказ Пэта Конроя, вы окунетесь в мир страсти, интриг и непредсказуемых поворотов сюжета.
Об авторе:
Пэт Конрой - американский писатель, чьи произведения переведены на десятки языков и завоевали миллионы читателей по всему миру. Его работы отличаются глубоким психологизмом, яркими образами и неожиданными развязками.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать лучшие аудиокниги на русском языке. Мы собрали для вас бестселлеры разных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Не упустите возможность окунуться в мир захватывающих приключений и увлекательных историй вместе с аудиокнигами от Пэта Конроя и других талантливых авторов. Погрузитесь в мир слова и насладитесь литературным шедевром в любое удобное время!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь мы плывем мимо прибрежных домов. Точнее, мимо того, что от них осталось.
— Бедные Мэрфи. Бедные Равенели. Клэр Смит этого не переживет. А Сандерсам и Холтсам повезло, их дома устояли. Бедные Джонсы. Бедные Синклеры, — бормочет Молли.
Печальное перечисление продолжается, пока мы плывем к нашему любимому бабушкиному дому. К дому Уиззи. К летнему домику. Скоро уже. Скоро.
— Где же он, Лео? Где дом Уиззи? Почему Бог не спас дом Уиззи? От него ничего не осталось! Его больше нет! — Молли начинает плакать, когда мы поворачиваем к мысу, на котором стоял дом Уиззи.
Я вытаскиваю лодку на песок и сторожу ее, пока Молли оплакивает руины своего детства. Она ползает на коленях по песку, рыдает, кричит, выходит из себя, и ей совершенно наплевать, видит ее кто-нибудь или нет. Жалкие останки предстают нашим глазам: нижняя часть стены, кусок террасы, где мы когда-то играли в пинг-понг и танцевали под музыкальный автомат. Музыкальный автомат смыло, стол для пинг-понга сломан. А старый дешевый диван чудом пережил наводнение, водой его прибило к обломку разрушенной стены. Вот торшер, сушилка и пластинка — последнее напоминание об исчезнувшем музыкальном автомате. Я поднимаю пластинку и читаю наклейку: Джонни Кэш,[131] «Ballad of a Teenage Queen». Боже мой, думаю я, эта песня поведала историю Шебы задолго до того, как та приехала в Чарлстон.
— Стой! Руки вверх! — слышится окрик.
Подняв глаза, вижу двух до странности молоденьких гвардейцев с автоматами наперевес, нацеленными прямо на нас. Бросаю пластинку и поднимаю руки вверх.
— Пошли прочь из моего дома! — набрасывается на них Молли. — Какое право вы имеете расхаживать по дому Уиззи? Убирайтесь из бабушкиного дома и никогда не возвращайтесь! Если только я не приглашу вас в гости, черт возьми, а я не приглашу! — Она бежит по песку, падает на колени.
— Мы выполняем приказ, мэм, — отвечает один гвардеец. — Высаживаться на остров строго запрещено. Мы пытаемся не допустить мародерства.
— Мародерства? — кричит Молли. — По-вашему, я пришла сюда, чтобы грабить? Чем здесь можно поживиться, черт возьми? Вот мячик для пинг-понга. Может, им? Или банкой из-под пива, а? А вон там старая пластинка, видите? Знаете, зачем я сюда приехала, молодые люди?
— Нет, мэм, — в один голос отвечают оба гвардейца и опускают автоматы.
— Чтобы найти альбомы с фотографиями. Мы фотографировались каждое лето. Пять поколений нашей семьи. Бесценные фотографии! Ничего не осталось. Все, все потеряно!
— Джентльмены! — окликаю я их. — Я позабочусь о леди. Я увезу ее с острова. Через несколько минут нас здесь не будет.
— Хорошо, сэр, — отвечает один гвардеец, и они уходят.
Молли, чарлстонская аристократка, взяла верх над парнями из простых. Когда я оглядываюсь, они спешат к своему джипу.
Но едва гвардейцы уходят, как Молли снова начинает рыдать и причитать. Я жду, когда она выплачется, потому что есть горе, которое невозможно утешить. Мне выпала честь разделить с Молли эту сокровенную минуту. Мы стоим на священной земле, на земле, ставшей памятником ее детства. И хотя дом, конечно, можно построить заново, должно пройти лет пятьдесят, чтобы он стал святыней, какой был старый дом. Молли прекращает плакать только тогда, когда до наших ушей доносится странное пыхтенье откуда-то поблизости. Подходим к промокшему насквозь дивану, обращенному к нам спинкой, и обнаруживаем шестифутового дельфина, который возлежит на подушках, словно такова воля Божья. Животное чудом уцелело. Молли посылает меня на поиски чего-нибудь, на чем можно отнести дельфина в море.
Мне на глаза попадается довольно большой обломок стола для пинг-понга, который, по идее, должен сгодиться. С большой осторожностью мы перекладываем дельфина на этот обломок. Нам приходится покряхтеть и попотеть, чтобы донести животное до моря. Мы похожи на двух солдат, которые выносят раненого товарища с поля боя. Дельфин тяжелый, очень тяжелый, а у нас с Молли осталось не так много сил после ночного бедствия, едва не погубившего животное. Падаю на колени и едва успеваю встать, как падает Молли. Но мы не выпускаем из рук наши импровизированные носилки и упорно движемся к воде.
Солнце клонится к закату, когда мы наконец заходим в воду по пояс. Погрузив дельфина в море, отпускаем обломок стола. Какое-то время мы сопровождаем нашего подопечного. Закатное солнце пронизывает лучами гавань и золотит лицо Молли. Несмотря на свое изнеможение, минут пятнадцать мы не покидаем пострадавшего собрата. Мы поливаем его водой, воскрешаем к жизни. Нам это необходимо. Мы хотим убедиться, что «Хьюго» не всемогущ и уничтожить жизнь в этом краю, в этих водах никакой ураган не в силах. Наконец дыхание дельфина становится ровнее, он делает попытки двигаться у нас в руках, его кожа начинает блестеть. В последних лучах солнца он напоминает большую золотистую туфлю. В тот момент, когда силы окончательно покидают меня и мне кажется, что я вот-вот упаду на дно и утону, дельфин бьет по воде мощным хвостом и уплывает прочь, покидая нас навсегда. Мы с Молли кричим от радости, слезы текут у нас по щекам. Мы снова каждый сам по себе, но это ничего. Это нормально. Наша дружба соединяет нас сияющим кольцом.
Утром в понедельник я описал в газете нашу поездку на остров Салливан и горе Молли, которая обнаружила, что дом ее бабушки разрушен. Но таких историй тогда в Чарлстоне были тысячи. А вот судьба дельфина тронула сердца моих читателей. Спасая дельфина, Молли спасла что-то важное в душах чарлстонцев. Я пишу о том, как прекрасна Молли Хьюджер-Ратлидж, и признаюсь, что полюбил ее с первой встречи. Незаметно статья превращается в любовное послание к Молли. В последнем абзаце я пишу, что в тот момент, когда дельфин ожил и, ударив хвостом, уплыл в море, я взглянул на Молли другими глазами. Передо мной была женщина, которой я раньше не знал. На моих глазах Молли Ратлидж превратилась в морскую нимфу, в повелительницу ураганов.
Глава 28
Семь процентов
В ближайшую после урагана «Хьюго» пятницу мы с Молли едем в Северную Каролину, чтобы забрать родственников, которых ураган загнал в горы. Молли удалось раздобыть три бригады строителей, и те приступили к расчистке завалов и ремонту особняка Ратлиджей, ее собственного дома на Ист-Бэй-стрит и того дома на Уотер-стрит, который мы неразумно выбрали, чтобы переждать самый разрушительный ураган за всю историю Чарлстона. Мне посчастливилось найти строителей из Оранджбурга, и они занялись очисткой от ила первого этажа дома, где я вырос. Всю неделю я крутился, как белка в колесе. Молли эти дни провела, ползая на четвереньках и выгребая грязь из своего дома. Они с Чэдом обладали одной из лучших коллекций антиквариата в Чарлстоне, а в ночь урагана вода перевалила через стену Бэттери. Я смог убедиться в том, что Уотер-стрит в начале XVIII века была речушкой, с обеих сторон окруженной солеными болотами, местом, где чарлстонцы любили ловить рыбу и креветок. Впоследствии речку засыпали, а болота осушили, но вода сохранила память о тех временах и хлынула по проторенному некогда руслу в город. Вы можете закидать песком все ручьи и реки, но соленая вода не забывает своих путей.
Молли погружается в сон, едва мы выезжаем на трассу I-26, и спит до тех пор, пока я не делаю резкий поворот на дорогу, ведущую к четырем домикам, где родились Найлз со Старлой. В течение многих лет я слышал, что Найлз ремонтирует хижины своего детства, но никак не ожидал увидеть такой красоты — мастерская работа плотника, скрупулезное внимание к деталям. Убогие хижины, в которых опасно было находиться, Найлз с Фрейзер превратили в хорошенькие домики, способные украсить сельский уголок Франции. На новых, прочных сваях они по-прежнему возвышаются над прозрачным ручьем, который веселым журчаньем радовал нас все выходные, и днем и ночью. Из двух домов выскакивают дети Чэда и Молли, Найлза и Фрейзер. Они бросаются навстречу нам. Дети Джефферсонов выбегают из третьего дома. Они окружают меня и чуть не валят с ног, бурно выражая свою радость криками: «Дядя Лео! Дядя Лео!»
Из четвертого домика выходит моя мать, при виде ее у меня щемит сердце. Впервые в жизни она выглядит как старуха. Мы обнимаемся и длим это объятие, не сразу отпуская друг друга. И в этом жесте кровного, семейного родства обретаем редкое чувство единения, прислушиваясь к говору ручья внизу.
— Как там мои магнолии? — спрашивает мать.
— Стоят как миленькие.
— А дом?
— Первый этаж затопило, так что он пострадал. Но я нанял ребят, они все приводят в порядок. Пока не закончат, поживешь у меня.
— А с твоим домом что?
— Ерунда, несколько царапин.
— Значит, иногда молитвы доходят до Бога.
— Молитвы чарлстонцев в последнее время очень редко.
Тревор сидит на крыльце под навесом и играет на губной гармошке. Клянусь, Тревор может сыграть Рахманинова хоть на кастрюле. Губная гармошка отлично гармонирует с окружающим пейзажем, его суровыми горами, быстрыми потоками. Кажется, что Тревор с рождения играет на этом инструменте. Я вхожу в дом и жду, когда он доиграет до конца «Barbara Allen». Подав Тревору бокал белого вина, наклоняюсь и целую его в лоб.
- Каролина и разбойник - Линда Миллер - love
- Прекрасная Каролина - Сандра Мартон - Короткие любовные романы
- Эммануил. Книга II. Выбирай любовь! - Пэт Роудгаст - Эзотерика
- Две недели в другом городе - Ирвин Шоу - Современная проза
- Принц болен свинкой - Ричард Коннель - Мистика