Знай, что я люблю тебя - Луис Леанте
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Знай, что я люблю тебя
- Автор: Луис Леанте
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И мне так показалось, поэтому я и послал запрос в министерство. Я думал, ты ответишь намного раньше.
Полковник Мулуд пропустил мимо ушей последнюю фразу. Он пытался придумать логическое объяснение всему происшедшему. Потом спросил:
— Никто из солдат больше ничего не рассказывал об этих женщинах?
— Они очень торопились с отъездом. Приказ для них важнее этой неприятной истории. Когда я сказал, что они должны доложить о случившемся начальству, они посмотрели на меня странно, можно сказать неприязненно.
— Но это их обязанность.
Главврач начал разливать чай. В тишине комнаты бульканье льющейся воды казалось особенно громким. Слова застыли в воздухе, и двое мужчин сидели молча, погруженные каждый в свои мысли, разглядывая блестящий поднос, на котором стояли стаканы.
Аза была уверена, что смерть рядом. Она бежала, спотыкаясь и петляя, пытаясь избегать прямого пути. Солнце палило в лицо, и это давало ей небольшое преимущество, но ноги двигались гораздо медленнее, чем мысли, метавшиеся в голове. Африканка сделала зигзаг, выглядывая хоть какую-нибудь неровность рельефа — холмик или ямку, чтобы спрятаться. Ошеломленная всем происходящим, она не могла собрать мысли воедино — они сбились в испуганный табун, не давая сосредоточиться и принять решение. В итоге Аза выбирала самый неподходящий путь. Когда она все же начала соображать, что происходит, то уже давно бежала по мягкому рыхлому песку, в котором вязли ноги, а каждый шаг становился короче и тяжелее предыдущего. Она то и дело проваливалась по щиколотку. Женщина прекрасно понимала, что ее фора ничтожна, и не решалась повернуть голову, чтобы посмотреть, где преследователи. Она просто бежала, уткнувшись взглядом в землю, бежала по прямой. Плечи гнуло к земле, ноги горели огнем. Мельфа путалась и мешала, но она не решилась скинуть ее и отбросить подальше. Вскоре она ясно услышала знакомый металлический звук. Кто-то взводил курок, причем делал это не спеша. Несчастная жертва собрала остатки сил и рванулась, пробежав еще несколько жалких метров. В этот миг неожиданно поднялся ветер. И, несмотря на его шум, совсем близко, будто у себя над ухом, она услышала сухой щелчок выстрела. Мельфа соскользнула, запутавшись в ногах, и Аза рухнула ничком на раскаленный песок. Все произошло так быстро, что она даже не поняла вначале, то ли она упала от бессилия, то пуля все-таки настигла ее.
Лежа на песке, она слышала лишь свист ветра, поднимавшего гигантские пылевые облака. У нее болело все тело, зато разум понемногу возвращался. Распростертая на песке, она не могла видеть своих преследователей, да и они вряд ли различали ее фигуру. Она чуть шевельнулась и, стараясь не подниматься высоко, потрогала спину. На пальцах не было крови, никаких ран она не нащупала, похоже, пуля все-таки просвистела мимо. Почти инстинктивно она прижалась к земле и начала быстро копать обеими руками. Песок был очень мягкий, а ветер облегчал задачу. Сахарави сама удивилась, как быстро к ней вернулась способность соображать. Постепенно она погружалась в песок всем телом, помогая себе руками и ногами. В песке образовалось достаточное углубление, в которое Аза и забилась. Лицо она прикрыла тканью платка, убедившись, что мельфа тоже полностью скрыта под слоем песка. Остальное довершил ветер. Она почти полностью закопалась в песок, оставив лишь крохотное отверстие над лицом. До нее доносились завывания ветра, который вскоре сменил направление, и перепуганная беглянка различила голоса Лемесье и его людей.
Аза много раз слышала от стариков рассказы о войне. Они повторялись так часто, что она перестала обращать на них внимание, пропуская мимо ушей, но сейчас они всплывали в памяти. Многие местные жители либо сами участвовали в боевых действиях, либо до сих пор хранили в укромном месте военную форму, унаследованную от предков. Устраивая засады на марокканцев, жители Сахары довольно часто применяли технику закапывания. Дядя Азы много раз рассказывал ей, как однажды лежал, зарывшись в песок, а по нему проехал военный грузовик противника. В этом случае главное — не терять хладнокровия, поучал ее дядя. Аза лежала в песке, стараясь вспомнить все известные ей подобные истории. Она проклинала себя за то, что отмахивалась от рассказов, вместо того, чтобы вникнуть в детали такой полезной хитрости.
Сердце стучало в груди, словно мина, готовая взорваться. Аза прекрасно понимала, что худший враг сейчас — ее собственные нервы. Она пыталась думать о чем-нибудь приятном. О сыне, о матери. Вспоминала прекрасную набережную Малекон в Гаване и скользящие по ней старинные автомобили, которые казались миражами. Ветер пустыни отдаленно напоминал карибский бриз, разбивающий о камни набережной могучие волны, что осыпаются алмазной пылью. Вспоминала день своей свадьбы. Ей было трудно дышать, но она постепенно успокаивалась — счастливые воспоминания заглушали голоса ненавистных солдат, уверенных, что она мертва. В какой-то момент она все же услышала Лемесье, который по-французски переговаривался с сопровождавшими его наемниками, то и дело прерывая свою речь проклятиями на испанском. Он полагал, что поиски бессмысленны, так как не сомневался, что его выстрел настиг жертву. Мужчины бранились не переставая, обвиняли друг друга в том, что не могут найти труп африканки. Они подошли так близко, что она слышала их ругань и тяжелое дыхание. Громче всех негодовал Лемесье, обещавший, что свернет своим приспешникам шеи. Аза боялась, что ее выдаст грохот собственного сердца. Она старалась дышать как можно медленнее и глубже. Раскаленные сухие песчинки по одной проваливались сквозь ткань, прикрывающую лицо. Африканка все яснее сознавала, что долго так не продержится, но, как ни странно, это ее не пугало — она предпочла бы быть заживо погребенной в песке, чем снова попасть в лапы к своим мучителям.
Каждый раз, когда голос Лемесье раздавался рядом, она напрягалась всем телом и до боли сжимала зубы. Вот он прозвучал совсем близко, и ей почудилось — еще миг, и на нее наступят. Потом голоса вроде бы удалились, но через минуту донеслись снова. Люди Лемесье кружили, как стая голодных волков, примерно в том месте, где, как они видели, упала женщина. Лежа в жарком песке, она холодела от ужаса, слыша, как грызутся между собой наемники. Аза прекрасно знала эту породу — такие за одно неосторожно брошенное слово, показавшееся оскорбительным, готовы поубивать друг друга. Но громче всех, до хрипоты, орал легионер, проклиная своих людей. Между тем, ветер играл на стороне Азы. Он не только стер ее следы, но и успел намести на том месте, где она лежала, кучу песка, ничем не отличающуюся от сотен таких же вокруг, совершенно скрыв очертания тела затаившейся женщины.
Когда Аза убедилась, что голоса удалились и больше не приближаются, она начала прикидывать свои шансы на выживание. Уже десять часов во рту не было ни капли воды, и это усугубляло тяжесть положения. Кроме того, во время бешеного бега, спасаясь от пуль наемников, она усиленно потела, неумолимо теряя ценнейшую для тела влагу. Несмотря на сильный ветер, песок под жгучими солнечными лучами раскалялся все больше. Любой африканец прекрасно знает, что значит остаться без воды посреди пустыни. Можно умереть от обезвоживания — страшная смерть. Постепенно в душу закрались сомнения. Еще неизвестно, что хуже — быстрая гибель от пули или долгая и мучительная агония. Ее сковало ужасом, она не знала, на что решиться. Если эти люди уедут, забрав обе машины, одной ей здесь не выжить. Аза вспомнила глиняный тазик с затхлой водой, которой мучители поили их в заключении. При первых звуках мерзких голосов своих преследователей она поклялась себе, что перенесет самые страшные муки, умрет от жажды, но больше не дастся им в руки. Рот пересох и был полон песка, но, несмотря ни на что, она заставляла себя собраться с духом. Женщина закрыла глаза и представила себя рядом с сыном в палаточном лагере — в одной из jaima, где жила ее семья. Из последних сил она старалась отвлечься от мыслей о том аде, который окружал ее со всех сторон, и ей это удалось — через какое-то время сердце начало биться почти в нормальном ритме.
Рев моторов грузовика и внедорожника заставил Азу напрячься всем телом. Она не могла точно сказать, сколько прошло времени — может, минуты, а может, часы, но порывы ветра постепенно начали ослабевать. До нее еще долго доносился шум работающих двигателей, словно машины проезжали совсем рядом, то расширяя, то сужая круги, пока наконец не приблизились к месту, где она закопалась. Аза думала об испанке, оставшейся в «тойоте». Выстрелов она больше не слышала, но была уверена, что та мертва. Она своими глазами видела, как женщину ужалил скорпион, но не успела ее предупредить. Если даже эти люди ее еще не убили, за них это сделает яд, растекающийся по венам, — в конце концов от него остановится сердце. Она искренне жалела несчастную иностранку. Звуки двигающихся автомобилей, доносящиеся с поверхности, вгоняли ее в дрожь, нервы превратились в туго натянутые струны. Все больше хотелось пить, горло саднило от жажды. Порой она чувствовала, что на коже выступает пот. Африканка не могла вспомнить, чтобы хоть раз в жизни ей так страшно не хватало воды. Она старалась не думать о том, что с ней произойдет, когда бандиты наконец уедут и она останется одна на милость безжалостной пустыни. Она хорошо знала, что человек начинает испытывать жажду, когда организм теряет пол-литра жидкости. При потере двух литров желудок сжимается так сильно, что уже не в состоянии принять в себя необходимое телу количество воды. Ей приходилось видеть такие примеры — чаще всего подобное случается со стариками. Больные люди перестают пить раньше, чем восполнят недостаток воды в организме. Врачи называют это явление симптомом добровольного обезвоживания. Но, как ни странно, это еще не самое страшное, что подстерегает жертву пустыни. Когда тело теряет пять литров воды, у человека начинается одышка, поднимается температура, ускоряется пульс и кожа приобретает красный оттенок. С обреченностью Аза вспоминала, что затем накатывает головокружение, нестерпимая головная боль, неконтролируемое слюноотделение и кровь перестает нормально циркулировать по сосудам. В менее агрессивной среде до критической фазы может пройти до трех дней, все зависит от устойчивости и крепости организма, но в условиях Сахары с ее немилосердно палящим солнцем она неминуемо наступит часов через двенадцать. Погребенная под толстым слоем песка, она чувствовала, как рот ее время от времени наполняется вязкой слюной, а кожа сильно потеет, но никак не могла придумать, как сохранить в организме так необходимую ему влагу. В какой-то момент ею овладел приступ паники — стало казаться, что кожа трескается и прилипает к костям. Потом появилось ощущение, что глаза медленно проваливаются в глазницы, все глубже и глубже… Единственным слабым утешением служило то, что она все еще четко различала звуки, раздававшиеся на поверхности, даже те, что ветер доносил издалека. Больше всего она боялась потерять сознание, впасть в бред и выдать себя, поэтому снова и снова мучительным усилием воли заставляла мозг успокоиться и не думать о тяжкой, изнуряющей жаре. Сахарави не могла избавиться от мысли, что смерть в ее случае наступит не от жажды, а от сильнейшего перегрева, при котором нарушается теплообмен — кровь в венах сгущается и теряет способность переносить жар к коже. По сути, именно перегрев убивает человека в подобной ситуации — несчастный практически варится заживо, испытывая катастрофическое повышение внутренней температуры тела.
- Тысяча евро за жизнь - Элия Барсело - Научная Фантастика
- Знай, что я люблю тебя (СИ) - Мелевич Яна - Эротика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Медвежий бог - Хироми Каваками - Современная проза
- Девочки Гарсиа - Хулия Альварес - Русская классическая проза