Отель на перекрестке радости и горечи - Джейми Форд
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Отель на перекрестке радости и горечи
- Автор: Джейми Форд
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Генри глянул на Кейко, не совсем понимая, шутит старик или нет, — Кейко улыбалась широко и радостно; оба закивали.
— Ни одна живая душа не узнает, — пообещала Кейко.
— Вот и славно. Тогда, если хотите попасть в клуб, сделайте для меня одно дельце.
Генри чуть сник, когда старик выудил из кармана рубашки какие-то листки и протянул им. Оба почти одинаковые: каракули, а внизу — подпись; наверное, рецепты на лекарства.
— Слетайте в аптеку на Уэллер-стрит — скажете, за наш счет. Принесете — и ступайте в клуб.
— Что-то я не понял, — промямлил Генри. — Это лекарство?
— Рецепт на ямайский имбирь — секретное снадобье. Так уж мир устроен, сынок. Сейчас, в войну, все по карточкам — сахар, бензин, шины, пойло. А клубам для цветных не выдают лицензии на продажу спиртного, вот мы и делаем то же, что несколько лет назад, во времена сухого закона. Клуб «Сделай сам». — Старый негр указал на неоновую вывеску с бокалом мартини над дверью. — В лечебных целях — ну, вперед!
Генри взглянул на Кейко, не зная, что делать и чему верить. Просьба, если вдуматься, пустяковая. Мама частенько посылала его в аптеку. Да и сушеного имбиря он пожевать не прочь. Может, и это что-то похожее?
— Мы мигом! — Кейко потянула Генри за рукав, увлекая переулком на Джексон-стрит. До Уэллер-стрит идти всего квартал.
— Мы теперь, выходит, бутлегеры? — спросил Генри, увидев в окне аптеки ряды бутылок. От этой мысли ему стало и страшно, и весело. Он слышал по радио, в передаче «Говорит ваше ФБР», как федеральные агенты разоблачали шайки контрабандистов из Канады. Так всегда: в жизни ты на стороне добра, а когда играешь с ребятами в полицию, хочется быть гангстером.
— Да ну. Теперь это разрешено, вдобавок мы просто на побегушках. Он же сказал, торговать спиртным можно, но у белых им покупать нельзя, вот они и делают сами.
Генри, отбросив сомнения, зашел в аптеку, которая, на их счастье, работала до восьми вечера. Бутлегеры в аптеки не ходят, уверял он себя. За рецепт в тюрьму не посадят.
Если тощему старичку-аптекарю и показалось странным, что двое цветных ребятишек покупают каждый по бутыли 94-градусного спирта, он не сказал ни слова. Судя по тому, как он таращился на рецепты и этикетки в гигантскую ручную лупу, вряд ли он что-то вообще разобрал. Зато его помощник, чернокожий юноша, подмигнул и хитро улыбнулся, пряча склянки в пакеты. «Бесплатно», — сказал он.
Генри и Кейко вышли, даже не задержавшись возле витрины с дешевыми сластями. Беспечно переглянулись, будто вмиг повзрослев, и зашагали через улицу, размахивая пакетами со склянками спирта в четверть литра. Маленькие победители взрослой игры.
— Что они с ним делают — пьют? — Генри взглядом указал на бутыль.
— Папа рассказывал, как раньше из него гнали самогон.
Генри представил, как по ночным улицам бродят пьяные матросы, затевая драки. Ноги их не слушаются, будто чужие. Заплетаются от дрянного джина. Моряков и солдат с ближайшей военной базы во многие приличные заведения не пускали за драки, и они забредали в джаз-клубы на Саут-Джексон, а иногда и в китайский квартал в поисках бара, где их обслужат. Генри не верилось, что люди до сих пор пьют эту гадость. Но, увидев толпу у входа в «Черный лось», он сразу понял: все пришли сюда за тем же, за чем и он, — вкусить волшебного, хмельного, почти запретного — музыки. Перед входом выстроились опоздавшие, в клуб пропускали не всех. Очень большая очередь для буднего дня. Оскар собирал полные залы.
Из переулка за клубом слышно было, как музыканты готовятся к следующему номеру. Генри даже почудилось, будто Шелдон дует в саксофон.
Возле черного хода ждал парень в белом переднике и черном галстуке-бабочке. Он провел их через импровизированную кухню, где они поставили бутылки ямайского имбиря в ванну со льдом, в компанию к другим причудливым сосудам.
В большом зале, рядом с истоптанным деревянным танцполом, их провожатый указал на стулья возле кухонной двери; в кухне помощник официанта сворачивал аккуратными треугольничками белые полотняные салфетки. «Сидите тут тихонько, а я сбегаю, узнаю, готов ли Оскар».
Генри и Кейко благоговейно вглядывались в дымный сумрак, где на бордовых скатертях в свете свечей поблескивали высокие бокалы.
Разговоры смолкли, когда к стойке пробрался старик, плеснул в бокал воды со льдом, отер пот со лба. Тот самый старый негр, что вышел к ним с черного хода и курил за клубом. Генри разинул рот, когда старик поднялся на сцену, щелкнул пальцами и сел за пианино перед большим джазовым ансамблем. Шелдона он углядел в самом углу, вместе с группой духовых.
Старик спустил с плеч подтяжки, чтобы не стесняли движений, пальцы скользнули по клавишам, задавая музыкантам ритм. Генри казалось, что весь зал затаил дыхание. Не прекращая играть, старик проговорил:
— Посвящаю эту музыку двум моим новым друзьям. Я назвал ее «Бродячие котята». Музыка не совсем обычная, но вам, думаю, придется по душе.
Генри пару раз слышал по радио Вуди Германа и Каунта Бэйси, но разве это сравнишь с живым джаз-бэндом из двенадцати инструментов? Мелодии, что неслись с улицы, из клубов вдоль Саут-Джексон, были по большей части незатейливые, с простыми, рваными ритмами. Иногда удавалось послушать импровизацию. То, что он слышал сейчас, было как мчащийся на всех парах поезд. Басы и ударные задавали ритм, но то и дело, как по волшебству, смолкали, чтобы дать простор знаменитым соло Оскара.
Генри повернулся к Кейко: та, раскрыв альбом, старательно зарисовывала сцену.
— Это свинг, — объяснила она. — Мои родители его любят. Мама говорит, в клубах для белых так не играют, это музыка не для всех.
После этих слов Генри присмотрелся к публике: почти все черные; одни сидели, покачиваясь в такт музыке, другие отплясывали на танцполе. В толпе выделялись японские пары, тянувшиеся к музыке, словно цветы к солнцу. Генри поискал глазами хоть одного китайца. Нет, ни одного.
Кейко указала на столик, где сидели две японские пары, потягивали коктейли и смеялись.
— Это господин Тояма, учитель. Он вел у нас в японской школе английский, один семестр. Это, скорее всего, его жена. А те двое, должно быть, тоже учителя.
Генри наблюдал за японцами и думал о родителях. Мама наверняка хлопочет по дому, или ушла в «Пин Кхун» — работает там на общественных началах. — или меняет бензиновые талоны на продуктовые карточки: красные — на мясо, сало, растительное масло, синие — на фасоль, рис, консервы. А отец слушает радио — последние новости о войне во Франции. О войне на Тихом океане. О войне в Китае. Весь день он колесит по городу, собирает деньги в помощь Гоминьдану — патриотической армии, сражающейся с японцами в северных провинциях Китая. Он и сам готов взяться за оружие, если война доберется и до Америки, — вызвался охранять китайский квартал. Он в числе немногих мирных жителей, кому выдали противогазы на случай нападения японцев.
Война сказывалась на всех. Даже здесь, в клубе «Черный лось», были задернуты плотные шторы, и затемнение придавало обстановке таинственность. Уголок, защищенный от всех тревог мира. Может быть, затем все и пришли сюда — забыться с бокалом мартини из ямайского имбиря, под мелодии Дюка Эллингтона в исполнении Оскара.
Генри просидел бы здесь хоть до утра. И Кейко, наверное, тоже. Но когда Генри раздвинул тяжелые шторы, над заливом Пьюджет-Саунд и далеким хребтом Олимпик уже садилось солнце. За окном подростки, чуть старше, чем он и Кейко, носились взад-вперед с криками: «Гасите свет! Гасите свет!»
Оскар объявил очередной антракт.
— Кейко, уже темнеет, пора по домам.
Кейко глянула на него так, будто ей помешали досмотреть чудесный сон.
Они помахали Шелдону, и тот наконец их заметил и махнул в ответ, удивленный и обрадованный. Он перехватил их у дверей кухни.
— Генри! А это, как я понял… — Шелдон посмотрел на Генри, округлив глаза. В них читалось не удивление, а горячее одобрение.
— Это Кейко, мы вместе учимся.
Кейко пожала Шелдону руку:
— Рада познакомиться. Это Генри все придумал — мы слушали у черного хода, а потом…
— Оскар вам подкинул работенку? Оскар есть Оскар, всегда о своем клубе печется. О музыкантах. Как он вам?
— Лучший из лучших! Ему бы пластинку выпустить! — воскликнула Кейко.
— Успеется, сперва нам нужно встать на ноги — с долгами рассчитаться и все такое. Ну ладно, пора нам свет зажигать, в восемь продолжение, бегите-ка домой. Уже почти стемнело, и не знаю, как вам, мисс, а Генри пора быть дома. Брата у парнишки нет, я его старший брат, должен за ним приглядывать. Мы ведь с ним похожи, а? — Шелдон прижался щекой к щеке Генри. — Вот он и носит значок, чтоб нас не путали.
Кейко засмеялась, провела ладонью по щеке Шелдона, подняла на Генри сияющие глаза.
— Давно ты здесь играешь? — спросил Генри.
- Тяжесть рыб - Дмитрий Колодан - Научная Фантастика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Дюк Эллингтон Бридж. Новелла - Николай Климонтович - Современная проза
- Дом на перекрестке. Резиденция феи - Милена Завойчинская - Юмористическая фантастика
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История