Дневник сумасшедшего (четвертая скрижаль завета) - Анхель де Куатьэ
- Дата:23.10.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Дневник сумасшедшего (четвертая скрижаль завета)
- Автор: Анхель де Куатьэ
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Дневник сумасшедшего (четвертая скрижаль завета)"
📚 "Дневник сумасшедшего (четвертая скрижаль завета)" - это захватывающий роман, который погружает слушателя в мир загадочных событий и таинственных открытий. Главный герой книги, чьи записи мы читаем, представляет собой уникальный образ сумасшедшего, чье восприятие реальности перевернуто с ног на голову.
В его дневнике мы находим странные истории, загадочные загадки и неожиданные размышления, которые заставляют задуматься над смыслом жизни и смыслом собственного существования. Каждая страница книги наполнена эмоциями, которые заставляют нас пересматривать привычные вещи и взгляды на окружающий мир.
Автор этой удивительной аудиокниги - *Анхель де Куатьэ*. Его талант в создании увлекательных историй, способных захватить внимание слушателя с первых минут, делает его одним из самых популярных писателей современности.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Мы собрали лучшие произведения разных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Не упустите возможность окунуться в увлекательный мир книг и насладиться уникальным произведением "Дневник сумасшедшего (четвертая скрижаль завета)" в исполнении талантливых актеров и озвучивателей.
Погрузитесь в мир литературы и откройте для себя новые грани воображения с аудиокнигами от knigi-online.info!
Современная проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Палаты, словно одноглазые монстры, смотрят в длинный коридор, по которому ходят сумасшедшие. Но они, конечно, не все сумасшедшие. Некоторые – агенты, а некоторые —нормальные, как я, просто их считают сумасшедшими.
Моя кровать у самого окна. Окно зарешечено. Пока санитарка расстилала мою постель, я успел выглянуть во двор. Там мерно прогуливался коричневый. Он сразу же заметил меня и, расплывшись в дурацкой улыбке, помахал мне букетом коричневых цветов.
– Придурок! – процедил я.
– Чё ты сказал?! – раздалось с соседней койки.
Я обернулся. Грузный, отчаянно неприятный тип с бритой головой неправильной формы. Он поднялся на локте и уставился меня тупыми, бычьими глазами.
– А ну лежи, дурак! – вступилась за меня санитарка. – Не видишь, новенький. Не выступай, лежи! Да, да! Давай! А то сейчас Петьку позову... Развыступался тут!
Упоминание «Петьки» произвело на криво-голового почти магическое действие. Он притих и отвернулся. Ивановна накрыла мужчину одеялом и погладила его по голове. Потом эта добрая женщина повернулась ко мне и сказала:
– Митя, ты что не видишь? Вон у него с головой чего? Слесарь он. Ему голову прессом прижало. Как выжил – непонятно. Вот мучается теперь. Взрывной. Себя не контролирует. Не задирайся. Если обозлится, пиши пропало.
Я снова посмотрел на треснутого слесарным прессом. Да, к словам Екатерины Ивановны стоит прислушаться. Хорошая женщина. Добрая.
– А этот что делает? – спросил я у санитарки, показывая на полного, с проплешиной старичка, расхаживающего по палате с платком в вытянутой руке.
– Этот? – протянула Ивановна. – Да ты с ним, вроде, лежал уже тут...
Я напрягся. Снова мне намекают, что я тут не первый раз. Конечно! Давайте-давайте!
– Мить, чё ты? Вы же с ним еще и приятелями были... Диогеном кличут. Не знаю, что за имя такое. Ненашенское. Говорит, философ... – Ивановна протянула последнее слово так, словно отрекомендовала соседского академика.
– Понятно, – сказал я. – А остальные кто?
Санитарка села ко мне на кровать и стала рассказывать:
У того окна лежит новенький, первый раз поступил. Говорит, что за ним инопланетяне прилетали. Эксперименты на нем ставили. И чего такого идиота для экспериментов выбрали, ума не приложу! Может, они и сами дураки? Как ты думаешь?.. В том углу – Остап. Остапов потому что его фамилия. А еще он жульничает постоянно. Так что ты с ним ухо востро!
Про этого я тебе сказала... Да! Вот еще один новенький. Ванька, кажется. Все про Бога говорит... Я-то сама верующая. Жалко мне его... Не понимаю, чего он лопочет. От еды отказывается. Вроде как Святым Духом питается. Не знаю, не знаю. Может, и питается, да худеет. Мы его раза три в неделю через зонд кормим, чтобы совсем коньки не отбросил.
– Ивановна, что ты тут расселась! Нашла, с кем лясы точить!
Я и не сразу понял, что произошло. Надо мной возвышалась белая глыба, ворочавшая ручищами, словно двумя большими лопатами.
– Ухожу, ухожу, Надежда Петровна, – Ивановна подскочила, как по команде, и быстро ретировалась в другую часть палаты.
За всем, что происходило дальше, она наблюдала издалека печальными, испуганными глазами. Но делала вид словно бы совсем ни при чем.
Рядом, у самого изголовья моей кровати, брякнула стойка с капельницей. Черт, они собираются пичкать меня каким-то дерьмом! Так я и думал! Черт!
Я попытался вскочить. Но грузное тело Надежды Петровны буквально припечатало меня к койке.
– Не дергайся, малец. Хуже будет, – процедила глыба сквозь ряд золотых зубов.
Но я не готов был сдаваться без боя. Пока Ивановна заговаривала мне зубы, я еще не понимал всей серьезности своего положения. Но сейчас все встало на свои места. Они меня, действительно, будут пытать. Сначала лишат воли химическими препаратами, а потом начнут зомбировать. Да, им нужна моя формула! А все остальное только для прикрытия! И про геолога, и про биолога...
Я лягнул жирное тело Надежды Петровны, вывернулся, вскочил. И уже через секунду бежал по коридору.
– Петр! – зычно позвала глыба. – Ты мне нужен!
Несколько агентов, переодетых больными, как по команде, вывалили в коридор. Они ловко сбили меня с ног, вывернули мне руки и приволокли обратно в палату. Здесь меня водрузили обратно на койку и зафиксировали с помощью специальных повязок. Бой проигран.
Я почувствовал, как игла впилась мне в место локтевого сгиба, а колба капельницы издала характерные булькающие звуки.
– Ненавижу вас! Убила б! Шизик! – угрожающе шепнула мне на ухо Надежда Пет ровна. – Ничего, сейчас узнаешь, почем фунт лиха!
Я попытался кричать, звать на помощь. Но после очередной угрозы процедурной медсестры: «Сейчас будешь у меня кляп жевать!», – решил пока судьбу не испытывать. Нужно уметь проигрывать.
Но это тактическое поражение. Тактическое! Я еще отыграюсь...
Когда вся эта публика покинула палату, мое сознание начало мерцать. Наверное, действие лекарства. Тело стало сначала ватным, а потом задубело и натянулось струной.
Веки смыкались. Я чувствовал, что проваливаюсь в небытие. Сквозь узкую щелку отяжелевших век я разглядел дедушку с проплешиной. Он подошел к моей кровати и водил вокруг своим платком.
– Что это? – спросил я.
– Это фонарь, – самоуверенно ответил дед.
– Что ты делаешь?
Ищу человека...
*******
Я проснулся ночью. тела своего не чувствую мышцы сведены. Мысли путаются. В палате темно. В коридоре свет и шум.
– А ну, строиться! Живо! – чей-то мерзкий голос выгонял людей из палат.
Топот ног и шелест тапочек по разбитой линолеумной плитке.
– Уроды, равняйсь! Смирно! Товарищ Петр, уроды для ночной поверки построены! Старший по уродам, урод Трущенко.
Что там происходит? Я сплю или действительно сошел с ума? В коридоре звучат новые команды. Теперь, кажется, начались строевые занятия: «Раз. Раз. Раз, два, три! Шире шаг. Держать равнение!»
На койках вокруг никого. Только Ванька, который «все про Бога говорит», лежит на своем месте.
– Ваня, – тихо позвал я.
Он не ответил. Я попробовал еще раз:
– Вааань... Где все?
– На поверке, – еле слышно ответил он.
– А зачем?
– Просто, – сказал Ваня и повернул ко мне голову. – Способ унижения. Так каждую ночь происходит, после врачебного обхода. Петр – он прапорщиком был. Совсем больной. Дисциплину наводит...
– И что, слушаются его? – мне как-то не верилось.
– Это личный выбор, – отозвался Ваня.
– В каком смысле?
– Люди боятся умирать – но это только половина правды. На самом деле, они ждут, что все закончится. Сами и торопят конец.
– С чего ты взял? – я напрягся. Ваня только что огласил мой план об ускорении Конца Света. Откуда он знает? Тоже агент? С виду непохож.
– Потому что сражаются. «Отношения выясняют». Кто главнее. Кто урод, а кто не урод. Выяснение отношений – лучший способ погибнуть... Воин – он самоубийца. А тут все воины. За себя сражаются, но все равно воины. Им кажется, что это ради жизни. А на самом деле, ради смерти. Воин – это такая профессия, умирать.
– Да ладно... – протянул я. Я больше не тревожился. Ваня ничего про меня не знает, просто не в себе. Сумасшедший. – Воин к цели идет, а цель у него – победа. При чем тут смерть?.. Ерунда.
Мне трудно было говорить. Язык еле двигался. Челюсти почти не разжимались. Я решил прекратить этот бессмысленный разговор.
– Людям только кажется, что их смерть пугает. Неправда это. Она их завораживает. Жить, как они живут, невыносимо. Они подсознательно ищут смерти. Разрушают себя. Если у тебя за душой ничего не осталось...
Ванькин голос стал таять.
– Вань, что? – мне вдруг захотелось понять, к чему он клонит.
Кажется, он сглотнул слюну – смочил, как мог, пересохшее горло. Потом набрал в легкие воздуха и, превозмогая слабость, продолжил:
– Если у тебя за душой ничего не осталось, если ты все потерял, то...
– Что, Вань? Что?..
– Иначе жизнь не почувствовать, только на краю смерти. Боль – первый признак жизни. Он и последний. Самоубийца, думаешь, о чем мечтает? Понять, что он еще жив. Только перед самой смертью и почувствует. А в жизни не может, так ему плохо.
Тут я подумал, что это правда. Неслучайно люди стремятся к риску, ищут пресловутый «адреналин». Это дает им ощущение жизни. А сама жизнь у них мертвая. Да, это правильно.
– Не важно, как жестоко ты гонишь лошадь, – продолжал Ваня. – Не важно, как быстро она бежит. Если ты мчишься по кругу, ты все равно возвращаешься к началу. Все пустое. Суета сует, все – суета. Смерть – избавление...
Где-то я это слышал: «Суета сует, все – суета»... Где же? Не могу вспомнить.
– Хочешь сказать, что все стремятся к смерти? – голова у меня словно ватой набита.
– Да, только они этого не понимают. Все для этого делают, а не понимают.
– А ты понимаешь?
Я? – удивился Ваня. – Я – да.
*******
В коридоре продолжались строевые занятия. Глубокая ночь, а люди, измученные лекарствами и условиями своего заключения, ходят то шеренгами, то колоннами по отделению психушки, распевая дурацкие речевки:
- Берсерк забытого клана. Книга 4. Скрижаль - Нагорный Алекс - Попаданцы
- Легенда сумасшедшего - Денис Ватутин - Боевая фантастика
- Записки сумасшедшего - Лев Толстой - Русская классическая проза
- Почта спешит к людям - Ефрем Борисович Соркин - Зарубежная образовательная литература
- Дневник папиной дочки - Катерина Грачёва - Детская проза