Том 6. Рассказы, очерки. Железный поток - Александр Серафимович
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Советская классическая проза
- Название: Том 6. Рассказы, очерки. Железный поток
- Автор: Александр Серафимович
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Павел. Красные пришли, где помещик?
Голоса. Стреканул, только пыль закрутилась. Пятками засверкал!
Павел. Белые пришли, чья земля была?
Голоса:
– Чья больше – помешшикова.
– Драл с нас аренду, как с освежеванного барана.
Павел. Красные пришли, чья земля?
Веселый смех.
1-й крестьянин. Теперича наша, чья больше.
2-й крестьянин. И мельница и дома эти – все наше.
Павел. Ну, а подводы у вас белые не брали?
Голоса. Как не брать, брали! Замучили подводами!
Павел. И мы берем. Только мы этими подводами гоним помещика от вас, а они этими подводами гонят помещика на вас.
Голоса (оживленный смех). Знамо дело! Дурак лишь этого не докумекает. Чаво там… правильно… Свои головы кладете за нас, за дураков…
Козел. А… тетка твоя кукареку!.. (Заразительно смеется беззубым ртом.) Вот верно! Вот парень молодой!.. Вот ерой гусака оправдал!..
Бабы все время шушукаются.
1-я баба (подступая к Павлу). Отдавай нам попа!.. Бабы (наступая, все). Отдавай нашего попа!.. 1-я баба. Отдай нам батюшку!.. 2-я баба. Слышь, батюшку нашего подавай!.. Павел. Да на што он вам сдался? 2-я баба. Нам без попа никак невозможно… 1-я баба. Без попа все одно што голая ходишь… 3-я баба. Без попа – хто младенчиков в купель кунать будет…
2-я баба. Ды отпевать…
1-я баба. Отдавай попа!..
Бабы (все). Отдавай попа!.. Отдавай попа!..
Крестьяне смеются.
Коноводов. Бабы взбунтовались.
Однорукий. Захотели попа, как парного молока.
Бабы (азартно). Отдавай попа, а то глаза те выдерем все!..
Коноводов. Да ведь он брешет, поп-то.
Павел. Али не слыхали, как сейчас признавался?
Бабы. Шут с им. В купель-то ребеночка кунает, хучь и брешет, да в купель кунает, – ну и ладно.
Павел. Да ведь если в одном брешет, стало и в другом брешет. Слыхали, – сам ни во што не верит.
1-я баба. Без надобности. А ребеночек помрет, – отпоет.
2-я баба. Опять же грехи к нему отнесешь. А то как с грехами ходить – болтаются на тебе, как насохлая грязь на подоле.
Ивлевна. С грехами ходить срамотно.
Бабы (все). Отдавай попа!
Крестьяне (смеются). Эх, бабы!
1-й крестьянин. Их опасайся, а то исделают…
Бабы (азартно). Отдавай, отдавай попа!
Павел. Ну, стой, бабы, замолчите…
Смолкают.
Этого попа вам не отдам. А ежели вам так нужно, так вам другого брехунца пришлют.
Бабы (дружно). Ды нам все едино!..
1-я баба. Абы младенцев кунал в купель…
2-я баба. Да отпевал: летом мрут андельские душки.
Павел. Так кончили, товарищи. Завтра об эту пору опять собрание. А теперь можно и расходиться.
Все, толпясь, выходят. Павел видит стоящую в стороне Марьяну; она смотрит на него; он подходит к ней, и они стоят, не спуская глаз друг с друга.
Занавес.
Действие четвертое
Внутренность той же избы. Марьяна сеет муку на хлебы. Микеша зашивает гимнастерку. Одна рука забинтована, 1-й и 2-й красноармейцы чистят винтовки. Два красноармейца и Микеша заняты делом, задумчиво вполголоса поют:
Во субботу, день ненастный,Нельзя, нельзя в поле работать.Нельзя, нельзя в полюшке работать,Ни боронить,Ни боронить, ни пахать…
Микеша. Нынче в бане здорово выбанился (встряхивает гимнастерку), а то вошь заела, чисто весь расчесался.
1-й красноармеец. Трошки передохнули тут.
2-й красноармеец. Ныне выступим, пойдем вперед, про передышку забудь.
Микеша. На правом фланге его здорово расколошматили. G донесением бегал. Мать честна! В овраге, за оврагом – все он лежит. Лошадей навалено.
2-й красноармеец. Лошадей жалко. У которой вся внутренность выпущена, а она все встать хочет, все голову подымает.
1-й красноармеец. Винтовки до сего дня по всему полю сбирали.
Микеша (вполголоса поет): «Во субботу…»
2-й красноармеец. У нас страшно было. Бил из орудий без передыху. Бил, бил, деваться некуда, засыпает. Потом замолчал, и сразу – казаки. Туча их, аж земля дрожит, топот лошадиный. А казаки: «га-а-а!..» Вой, свету божьего не видать. Ближе да ближе. А по них, как вода, так и блеснет солнце по шашкам. Ажио мурашки. У нас первая шеренга легла, вторая с колена, третья с руки. Как зачали пачками, как зачали пулеметы, как зачали они через головы, – люди, лошади, ничего не разберешь, в куче все ворочается. Накосили, несть числа.
1-й красноармеец. Калмыков у них много.
Входит 3-й красноармеец.
3-й красноармеец. Отделенный тут?
Микеша (поет). «Пойдем, девки, пойдем, парни, во зеленый, во зеленый лес гулять…»
3-й красноармеец. Оглохли, што ль?
1-й красноармеец. К ротному пошел.
3-й красноармеец уходит.
2-й красноармеец. Лютые косоглазые.
1-й красноармеец. Он лютой, покеда на лошади, а снял его с лошади – овца.
Микеша. И не чуял, как клюнуло. Сразу винтовку сронил. Нагнулся поднять, а рука не берет. Что такое? Я правой перехватил, глядь – а на левой с пальцев кровь капит. И тут почуял – больно стало. Подхватил здоровой, побежал перевязываться. Бегу, лошадь лежит, голову подымает, шея разворочена, ды кровь фонтаном прямо на калмычина, кровь-то. А он привалился, из живота кишки вывалились. Хотел приколоть, чтоб не мучился, да неловко одной рукой. А он глядит на меня, все языком по губам, запеклись, да по-русски мне: «Бачка… товарищ… воды… трошки…» Вынул флягу, дал, он глотнул, отвалился и помер. И лошадь навалилась головой на него ды сдохла, а я побег на пункт.
2-й красноармеец. Теперь флягу брось.
Микеша. Чево?
2-й красноармеец. Маханину едят. Чево ни сдохнет, все сожрут.
Микеша. Пустяковину затеял. Може, святой водицей ополоснуть?
1-й красноармеец и Микеша берут винтовки, уходят.
2-й красноармеец. Чевой-то молодаечка ку-быть скучная.
Марьяна. А тебе горе?
2-й красноармеец. Нет, так это, между прочим. Уходим ноне мы.
Марьяна (тревожно). Куда? Далече?
2-й красноармеец. Мы ево разбили, теперь правым плечом заходить будем, чтоб сбить ево совсем к реке. (Уходит.)
Павел входит, голова забинтована.
Марьяна (рванулась к нему). Пашенька… (Помолчав.) Уходите?!
Павел. Уходим, Марьянушка, уходим. (Берет ее за руки.) Приказ пришел.
Марьяна. Останусь одна теперича… одна…
Павел. Марьянушка, что ты со мной сделала! (Крепко обнимает.) Любишь?
Марьяна (обнимает). Родной мой!.. Золотой мой!.. Как глянула тогда, голова увязана, чуть не упала. Чай, больно тебе?
Павел. Нет, ничего. Пойдешь за меня?
Марьяна. Пойду, родимый, пойду, касатик. Ведь ты один у меня. Пашенька, одна теперь буду, одна как в лесу, – не с кем слова сказать. Свекор – энтот одно: хозяйство. Ему абы все работали да прибыль в хозяйстве. Свекровь поедом ест. Лушка без памяти замуж хочет. Одна я, Пашенька. (Обняв его, спрятала лицо на груди.) Уйдешь ты… уйдешь ты – и не с кем слова… одна… одинешенька…
Павел. Ежели бы ты письма мне писала, Марьянушка, с оказией. Будут обозы переходить через вашу деревню, дай – передадут.
Марьяна. Да ведь неграмотная я, Пашенька. А к кому пойдешь, чтоб написали? Вся деревня зараз узнает, места не будет, со свету сживут. Кабы грамоте знала,
Павел. А ты начхай на них. Сбегай к учительше. Пускай тебя выучит.
Марьяна. Сбегаю, сбегаю, соколик. Вот как буду учиться, все глаза прогляжу.
Павел. Эх, горлица моя, што ж, думаешь, все так и будет? И на нашей улице будет праздник, выпадет и нам счастье. Будешь ждать? Не забудешь?
Марьяна. Али забуду!.. Прикипелся ты к самому сердцу… Сколько жить буду, буду помнить…
Павел. Ненаглядная моя, солнышко… Ежели не – убьют, ворочусь, пойдешь за меня?
Марьяна. Ворочайся, соколик, ждать буду с утра до ночи и всю-то ноченьку до утра. Сама не своя хожу. Тебя не вижу, все-то из рук валится. (Обнявшись, садятся на скамью.)
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Собрание сочинений в четырех томах. Том 3 - Александр Серафимович - Русская классическая проза
- Безумная страсть - Диана Гамильтон - Современные любовные романы