Нагота - Зигмунд Скуинь
- Дата:11.08.2024
- Категория: Проза / Советская классическая проза
- Название: Нагота
- Автор: Зигмунд Скуинь
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Нагота" от Зигмунда Скуиня
📚 "Нагота" - это захватывающий роман, который погружает слушателя в мир загадочных событий и неожиданных поворотов сюжета. Главный герой книги, Иван Петрович, сталкивается с таинственными исчезновениями людей в его городе, и пытается разгадать загадку, которая кажется неразгадаемой.
В поисках ответов, Иван Петрович погружается в мир интриг и опасностей, где каждый шаг может быть роковым. Сможет ли он раскрыть тайну "Наготы" и спасти свой город от неизвестной угрозы?
Об авторе
Зигмунд Скуинь - талантливый писатель, чьи произведения завоевали признание читателей по всему миру. Его работы отличаются глубокими мыслями, захватывающим сюжетом и неожиданными развязками.
Слушайте аудиокнигу "Нагота" онлайн бесплатно и без регистрации на сайте knigi-online.info. У нас собраны лучшие произведения разных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Не упустите возможность окунуться в увлекательные истории, которые заставят вас переживать, смеяться и задумываться. Погрузитесь в мир книг вместе с нами!
Приглашаем вас также ознакомиться с другими произведениями советской классической прозы на нашем сайте. У нас вы найдете настоящие литературные шедевры, которые заслуживают внимания каждого ценителя книг.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прошу прощения, я, как биолог, согласиться с вами не могу. Человек научился делать многое такое, что выходит за пределы заданной природой программы. Разум, прошу прощения, корректирует природу. В этой связи удачно высказался Давид Иероним Грундулис, естествоиспытатель, химик, фармацевт и врач, родившийся в семье потомственных латышских мачтовых мастеров по фамилии Грундулисы...
— Разум... Смех берет! Сколупните-ка тонкую пленочку разума и из мужичонки сорок четвертого размера у нас выйдет сорок четыре тысячи бесенят.
— Браво, отлично сказано! Это стоит запомнить.
— Не стоит чересчур идеализировать прогресс человечества. Граммофон с трубой представляется нам допотопной штуковиной, в то время как «Гамлет» мог бы и сегодня быть написан...
Диалог привлек его внимание. Он даже как будто пододвинулся к спорщикам. Подслушивать чужие разговоры неприлично, однако иногда довольно интересно. Никто его здесь не знает, никто никогда не видел, навряд ли возможна и встреча в будущем.
Официантка вернулась с пустыми руками, наверно, горчицы на кухне не оказалось. Оглянувшись по сторонам, она подошла к спорщикам.
— Горчица вам не понадобится?
— Нет, — сказал тот, что помоложе.
Старший, провожая глазами баночку с горчицей, повернул голову. И, увидав его, стукнул ладонью по краю стола.
— Ого! Каспар! Сын Вилиса!
Это было настолько неожиданно, что он опешил.
— Что, разве я не прав? Не угадал?
— В известной мере... Возможно.
— Никаких «в известной мере», все абсолютно верно. Ваш отец был моим лучшим другом. Нет в Латвии такого озера, где бы мы с ним не удили рыбу. Я, Вилис да еще покойный художник Янис Бромальт. Вы, полагаю, меня не помните?
— Не помню. Вернее, смутно помню. Как во сне.
— А я вас в Икшкиле на закорках носил. У вас были белые башмачки с красными носами.
Это он произнес таким тоном, будто на суде зачитывал приговор.
— Вполне возможно.
— Однажды мы наловили раков, и, пока на кухне пробавлялись водкой, вы их всех в колодец побросали. Помните?
— Это я помню.
— А я вас сразу узнал. Вылитый Вилис.
Старина Апариод собственной персоной. Его лицо он видел в школьных учебниках, в газетах, журналах, энциклопедиях. И надо же так напороться, будто в Рандаве негде больше пообедать.
Апариод встал, отодвинул стул и валкой моряцкой походкой, выпятив живот, обошел вокруг стола. И тот, помоложе, хоронясь за широкой спиной собутыльника, подался в его сторону. Не подняться уже было невозможно.
— Роберт Апариод, — сказал профессор, протягивая руку.
— Очень приятно. Вообще-то я вас, конечно...
— Моя фамилия — Калнынь. — Ежик отвесил быстрый поклон. — Запоминать не обязательно. В Латвии эта фамилия все равно что имя нарицательное. Больше я известен как Гатынь из Рандавской тюрьмы.
— Неверно, — поправил его Апариод, — он брешет. Не из. тюрьмы, а из тюремной средней школы. Как видите, в наш век и в тюрьмах никто не избавлен от сомнительных учителей.
— Я полагаю, нам необходимо произвести кое-какие перемещения организационного порядка, — сказал Гатынь. — В целях большей коммуникабельности. Обращаю внимание: наш стол трехместный.
— Само собой разумеется. — Властный жест Апариода словно заранее отметал все возможные возражения. — Нина! Где вы там, грешное дитя! Этого юношу перебросьте к нам.
— Я, право, не знаю... Не хотелось бы вас затруднять. И потом я тороплюсь...
— Будет просто непристойно, если мы останемся сидеть каждый за своим столом. Ваш отец был моим другом. Особенно любо нам было заросшее камышом озеро Рампузис. Мы там вытягивали лещей, величиной с лопату. Два часа — и ведро до краев полно жирнющими угрями. Я всегда говорил: в Латвии нет озера...
— Ну-ну, мастер, не завирайтесь! — Глаза Гатыня за толстыми стеклами блеснули, как скальпели. — В Латвии 3195 озер с водной поверхностью свыше гектара.
— Я имею в виду настоящие озера, а не задрипанные прудики.
— В таком случае, скажите, где находится озеро Тентеле.
— В Тентеле я выловил рыбы больше, чем иным довелось видеть за всю свою жизнь.
— А где озеро Шкинузис?
— Шкинузис пуст, Шкинузис не в счет.
— Прошу прощенья, но это одно и то же озеро.
— Это вы своим тупицам в школе рассказывайте, а не мне. Это два различных озера, их соединяет речка
— Не речка, а протока.
— Именно речка. Нина! Уж теперь вам одним пивом не отделаться. Коньяк у вас есть?
— Правда, не стоит! — он все еще пытался возражать. — Честное слово, у меня нет времени.
— Нет времени пообедать? Не смешите нас. Час на обед — это норма. Даже на царской каторге обеду отводился час. Позвольте узнать, что за важные дела у вас в Рандаве?
— Одно поручение, связанное с разными документами. Товарищ по службе просил собрать...
— И вы собираете?
— Сегодня утром приехал.
— Только сегодня?
Из груди Апариода вырвались сдавленные всхлипы, трудно сказать — кашель или смех.
— Профессор вот уже третью неделю никак не разделается со своими делами в Рандаве, — пояснил Гатынь.
— Все еще живете на бульваре Райниса?
— Да, все там же.
— Как себя чувствует ваша мать?
— Спасибо, должно быть, хорошо. Как всегда.
— Работает?
— Работает.
— А вы? Работаете? Учитесь? Отдыхаете?
— Перед армией закончил среднюю школу. Ничего определенного пока не надумал.
— Вы были таким крошкой, с молочными зубками... Черт возьми, как летит время! Летит! Вот и Вилис уже на кладбище. Бромальт тоже. Все порядочные люди на кладбище. Постой, постой, когда же все-таки Вилис умер? В шестьдесят четвертом или третьем?
— В шестьдесят четвертом.
— Вроде, зимой, да?
— В феврале. А разве вы не были на похоронах?
— Нет. — Апариод, разливая коньяк, ливанул мимо рюмки Гатыня. — Не довелось. Нина! Смотрите, что мы тут натворили. Если сейчас же не придете на помощь, будет потоп.
Официантку было не узнать. Эта неприступная холодная красавица теперь так и юлила вокруг них, была приветлива, добра, услужлива, осыпала Апариода очаровательными улыбками. Старика-то с вставными зубами, лысым черепом, одетого не лучше колхозного пастуха! В самом деле, странно. Слава? Деньги? Навряд ли. Тут что-то другое.
— Спасибо, Нина, — сказал Апариод. — Вы самая красивая. Без вас Рандава была бы дыра дырой.
Профессор вынул из петлицы Гатыня цветок и сунул его за ленту Нининого передника.
— Цветок этот выдающийся, — пояснил Гатынь, — рос на особом удобрении. Моя сестра обслуживает реанимационную машину, словом, ту, что воскрешает из мертвых.
— На той машине навоз не возят. — Апариод поднял рюмку.
— Верно, не возят. Но в один прекрасный день вызывают ее в зоосад. Оказывается, льву надо когти подрезать, так нельзя ли зверюгу усыпить, не то разволнуется, чего доброго инфаркт схватит. Чуточку веселящего газа, и дело в шляпе, маникюр готов.
— Обычная халтура!
— Конечно. Но как с врачом рассчитаться? Долго ломали головы, наконец придумали. Милый доктор, есть у вас садовый участок? Как же, есть. Те обрадовались: извольте получить машину львиного навоза. Удобрение — первый сорт.
— Не надо, Гатынь, портить людям аппетит.
— А зачем скрывать правду? Раз этот цветок из сада моей сестры.
— Давайте лучше выпьем.
— Призывать к пьянству запрещено законом.
— Я призываю к действию.
Они выпили. Голоса вокруг звучали все смелее, к соседним столикам подсаживались люди.
— Послушайте, брат мой, отчего вы такой грустный? — Гатынь с добродушной усмешкой глянул на него сквозь толстые стекла очков.
— Чтобы никто не видел, какой я веселый.
— Что ж, оригинально. А тогда отчего вы так веселы?
— Оттого, что наконец попал в Рандаву.
— И долго тут намерены пробыть?
— Не знаю... Возможно, до воскресного вечера.
4
Зажгли люстры, за широкими окнами долго и пышно горел закат. Временами, не в меру громко, разражался музыкой оркестр, подминая все прочие звуки, точно проносившийся экспресс.
Несколько пар танцевало. Захмелевшие мужчины глазели на немногих женщин. Но, в общем, без особого энтузиазма. Плотный, нездоровый ужин перед сном. Начальник конторы с инспектором из управления, директор базы с семью подчиненными после профсоюзного собрания. Привычка, обязанность, слабость характера.
Стол их успел обрасти бутылками, закуской. Апариод заказывал все подряд. Вокруг юлили какие-то назойливые типы, подходили с поднятыми бокалами, здоровались, представлялись, кланялись, жали руку. Рады вас видеть! Очень приятно. Ваше имя хорошо знакомо, хотя лично не имел чести. Хотелось бы сказать несколько слов о вашей последней публикации...
- Двор. Баян и яблоко - Анна Александровна Караваева - Советская классическая проза
- Закрывая двери (СИ) - Никитина Жанна - Современные любовные романы
- Стрелки Дикого Запада — шерифы, бандиты, ковбои, «ганфайтеры» - Юрий Стукалин - Военная история
- Кровавое наследие - Лоэнн Гринн - Фэнтези
- 500 рецептов праздничного стола - Анастасия Красичкова - Кулинария