Тревожный берег - Владислав Шурыгин
- Дата:04.08.2024
- Категория: Проза / Советская классическая проза
- Название: Тревожный берег
- Автор: Владислав Шурыгин
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Тревожный берег" от Владислава Шурыгина
📚 "Тревожный берег" - это захватывающий роман о приключениях главного героя, который оказывается на загадочном острове, полном тайн и опасностей. В поисках выхода из сложной ситуации ему придется пройти через множество испытаний и раскрыть множество загадок.
Главный герой, путешественник по имени Александр, сталкивается с невероятными событиями на Тревожном берегу, где каждый шаг может стать последним. Ему предстоит раскрывать тайны острова, искать союзников и бороться за выживание в суровых условиях.
Автор книги, Владислав Шурыгин, создал захватывающий мир, наполненный загадками и опасностями. Его произведения покорили сердца миллионов читателей и слушателей, и "Тревожный берег" не стал исключением.
Об авторе:
Владислав Шурыгин - талантливый писатель, чьи произведения покоряют читателей своей глубокой философией и захватывающим сюжетом. Его книги всегда вызывают интерес и желание погрузиться в увлекательные приключения.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Мы собрали лучшие произведения разных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе. Погрузитесь в мир книг вместе с нами!
Не упустите возможность окунуться в захватывающий мир "Тревожного берега" и других увлекательных произведений. Слушайте аудиокниги онлайн на нашем сайте и наслаждайтесь лучшими бестселлерами!
Погрузитесь в мир Советской классической прозы вместе с категорией аудиокниг на сайте knigi-online.info!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы мешаете мне работать! Вы сдали анализ? Всё. Идите, объявят, подходит ваша кровь или не подходит.
— Мой кровь, товарищ капитан, очень хороший. Горячий кровь! Очень поможет человеку, понимаете?
Доктору хочется сказать этому чудаку: «Спасибо, солдат!», хочется что-то объяснить о группах крови, но времени нет, надо спешить, и потому Рахматуллаев слышит:
— Идите, товарищ солдат!
…В Морское пришел командир пограничников:
— Застава готова сдать кровь!
— Спасибо. Уже достаточно, вполне достаточно. Передайте товарищам пограничникам, сделаем все возможное, чтобы солдат жил.
…На тридцать третий пост Воронин не звонил. Туда уехал Маслов. Знали, что на посту обидятся — так оно и было. Горячился Далакишвили:
— Почему в Морском сдавали кровь, а мы нет?
— Хватит уже, да и всех вас надо возить в Морское или врачей отрывать от дела.
Ответ убедительный, но в глазах Резо обида. Никто не знает его дум: «Почему я не первый, самый-самый первый? В газете бы написали: Резо Далакишвили спас товарища! Еще великий грузинский поэт сказал, что друга спасти — это высшая честь!»
Резо, Резо, опять не повезло тебе!
* * *Поздний вечер… Открытое настежь окно в сад. Давно погасли на зелени яблонь блики света от окон дома. На кухне не звякает посудой хозяйка, не кашляет на скамейке у дома куряка-дед. И южная ночь осторожно, на цыпочках, подступает, вливая в комнату прохладу, донося цвиризжание цикад.
Андрей и Людмила сидят на старенькой невысокой кровати. Люда склонила голову на его плечо. Короткие, пахнущие свежестью волосы щекочут шею. Она легонько отстраняется и смотрит в темноте на него. Ему кажется, что Люда улыбается. А может, она сегодня все время такая, ласковая, чуткая. «Какие у нее большие, незнакомые глаза и горячие руки!»
— Андрюша… — Она прижимает его голову к себе и перебирает пальцами короткие жесткие волосы Андрея. Он замирает от счастья, он точно боится ее рук, глаз, ее голоса. — Андрюша, о чем ты думаешь? Скажи мне еще раз, что ты меня любишь.
— Люблю, Люда! Тысячу раз люблю!
— Но ты вздыхаешь? О чем, Андрюша? Пусть тебя ничто не тревожит…
— Я хочу тебе сказать…
— Да? Я слушаю, Андрюша.
— Я не хочу тебя обманывать. Понимаешь…
— Чудак! Милый мой чудак…
— Понимаешь, Людмилка… В институт твой я не иду. Мы будем в одном городе. В нашем городе. Ты в институте, а я в училище. Это ведь все равно… рядом, все равно вместе, да?
— Да…. Я почему-то чувствовала…
— Я другим быть не смогу… Ты молчишь?
— Я не молчу. Я сказала: «Да, ты, наверное, другим быть не можешь».
Голубой полумрак. Уже почти ночь. Странное, непонятное молчание…
«Нет, не любит он меня. Не любит… Обидно. Пустота какая-то… О чем он сейчас говорил?.. И зачем? Глупый упрямец. Если бы даже он обманул меня, я бы, наверное, ни о чем и не думала. Странная ночь. Теплая, как зола, южная ночь. Я и он. Он — чужой…»
— Людмилка, знаешь… мне скоро уходить…
— Куда?
— Увольнение… Оно не бесконечно. Да и ребята на точке… Я должен…
— Да, конечно… Детки малые плачут, сами не заснут. Иди, Андрюша. Иди. Посмотри, как сладко твои ребята спят. А им все равно — есть ты или нет.
— Мы увидимся еще завтра… Утром… Будет утро… Что?
— Я ничего не говорю.
«Нет, эта ночь не для него! Не для него! Пусть будет себе на здоровье всю жизнь военным. А я-то было раскисла, разнюнилась: мой солдатик… Мой любимый. Мой суженый. Завтра же утром уеду».
— Да, ты должен быть военным! Так будет у тебя всю жизнь. Все дни и все ночи твои и не твои. Всегда — долг, долг, долг… Для этого надо родиться. Но все равно, поцелуй меня крепко, чтобы я запомнила…
Он слышал и не слышал. Думал и не думал. Ветер шелестел в листве сада, раскачивал ветви и словно досадовал на что-то, взвешивая на ветвях упругую тяжесть созревших плодов, которым пора упасть, а они все не падают, не падают…
27
Дотошный парень с коричневой сумкой-репортером на боку сует под нос Филиппу никелированный микрофон:
— Товарищ Бакланов! Расскажите, пожалуйста, радиослушателям «Юности» о вашем боевом товарище Иване Кириленко. Вы служите с ним рядом много дней. Какие черты его характера вам особенно запомнились?
Бакланов набычивает голову, прикусывает губу и отвечает не сразу:
— Ну, очень честный. Труд любит, не разделяет его на легкий и тяжелый. Два года обеды нам готовит. Между прочим, такие, что любая хозяйка позавидует… Комсоргом он у нас… Спрашивает по всем статьям. С меня, например. А что еще говорить? Я не знаю…
— Прекрасно, товарищ Бакланов. Что-нибудь о его требовательности к себе й товарищам.
Вмешивается Николай Славиков, трогает репортера за плечо:
— Товарищ корреспондент! У нас запись его голоса есть. Хотите послушать?
— Голоса? Где? Что же вы раньше молчали? Давайте!
Славиков спешит к тумбочке, где у него хранятся кассеты.
— Это джазы. Это… Вот, кажется, эта!
Репортер готов выхватить из рук Славикова коробку. Ему стоит большого труда быть спокойным и смотреть, как Николай не спеша заправляет пленку в магнитофон.
— Ты осторожнее! — сует он длинный палец. — А то скорость-то маленькая. Девять и пять? Осторожно!
Шипит динамик. Славиков прибавляет громкость. Сейчас магнитофон «заговорит»! Крутятся диски. И вот возникают, крепнут голоса:
«Что еще?»
«Сознательная воинская дисциплина».
«Правильно, сержант Русов!..»
— Это наш замполит, — поясняет Славиков и указывает глазами на стоящего здесь же старшего лейтенанта Маслова. Славиков щелкает клавишей. Стоп! Репортер сердито хватает его за руку:
— Пусть крутится!
— Мы его голос пропустим! — в свою очередь сердится Николай. — Кажется, здесь был его голос. Сейчас мы повторим.
Славиков возвращает ленту на несколько оборотов назад. Предостерегаюхце поднимает ладонь — вот сейчас, слушайте!
«Людей надо дуже уважать и любить. Бильше, чем сэбэ!..»
— Это Ваня!
Побледневший от столь редкой удачи, репортер включил свой магнитофон, поднес микрофон к динамику, но голос Кириленко уже смолк. Только глухой раскатистый шум. Репортер вопросительно смотрит на Славикова, и тот деловито поясняет:
— Море шумит… Сейчас мы повторим…
Повторили, и репортер переписал все на свою пленку.
А Славиков снова щелкнул выключателем, и возник, зазвучал еще один голос. Маслов вспомнил, где и когда был этот разговор, удивленно повел головою: «Ну и ну! Как же Славиков успел?»
«…если, садясь в кресло испытателя, человек подумает, что он идет на подвиг, значит, он не готов к полету в космос. Значит, он не готов к подвигу. Человек, уходя в ответственный полет, идет работать! Для прогресса, для человечества. Работать! Вот что главное. Мастерски выполнять доверенную работу, а слава тебя найдет. Так, кажется, в комсомольской песне поется? А, Кириленко?»
«Так».
— Молодцы! — не удержался репортер. Глаза его ошалело горели. И он еще раз восхищенно повторил: — Какие вы молодцы, ребята!
Прокручивали еще одну пленку, где, как все утверждали, должен быть голос Вани Кириленко. И действительно, Ваня начал говорить.
«Вот у нас на Днепре рыбалка! Хлопцы, давайте после службы…»
«Э! Тебе еще год трубить. Мы уже штатскими будем, а ты салаг агитируй на Днепр…»
Это, перекрыв Ванин голос, ворвался голос Филиппа Бакланова. Филипп покраснел до корней волос. Обозвал себя самыми последними словами. Никогда в жизни ему не было так стыдно, как в эти минуты, когда люди пытались услышать голос Вани Кириленко, а он, Филипп, грубо оборвал — как сапогом наступил на тот голос. В те минуты Филипп подумал, что не раз поступал он в жизни подобным образом.
Бакланов ушел к морю и там, сидя один, подвел невеселый итог своей службы и жизни на посту 33.
Он считал себя поэтом… А на деле? Талантливым его не признают даже в окружной газете, не говоря уж о центральных журналах.
А может быть, никакой он не поэт? Скорее всего, так. Просто любит стихи, и все. И наверное, всю жизнь будет любить, оставаясь этим, как его… дилетантом, любителем. Но ведь бывает и так, что слабая искра таланта постепенно родит пламя, создает костер… И тогда… Филипп даже подумал: «Вот возьму и напишу поэму о ребятах, о Ване Кириленко. И тогда заговорят обо мне все сразу…»
Его любовь к Юле… «А любовь ли это? Бегал в самоволки, трепал языком, выворачивался наизнанку, а вот не любит она, и все. Это факт. Если я ее люблю, то почему сейчас, когда она далеко, в городе, поступает в институт, мне как-то вдруг спокойно? И вроде бы мудро рассуждать стал. Ведь говорят, когда любишь, ночей не спишь. Странно. А я сплю. Спокойненько сплю и вроде во сне ее ни разу не видел. Конечно же думал о ней, но когда? Ночью, охраняя пост. Шагаешь, а мысли сами крутятся вокруг отношений с Юлей… Приятно как-то думать…
- Леонид Утёсов - Ольга Таглина - Биографии и Мемуары
- В обрыве между парами - Борис Совин - Драматургия / Периодические издания / Юмористическая проза
- Слева направо - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Рыцарь в серой фланели - Роберт Шекли - Научная Фантастика
- Про травы. Сбор, заготовка и применение. Большая иллюстрированная энциклопедия - Татьяна Александровна Ильина - Ботаника / Здоровье