Должностные лица - Иван Щеголихин
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Советская классическая проза
- Название: Должностные лица
- Автор: Иван Щеголихин
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Какие лекала забрали?
— Те самые, Цыбульского. Спрашивают, где заключение на них лаборатории? Я говорю, у директора. «Пиши объяснение».
— А ты?
— А я, Роман Захарович, не ногой сморкаюсь. «Я ничего писать не буду, идите к директору и с ним выясняйте. Лекала нам такие положены, мы не можем каждый раз останавливать производство. Картонных не напасешься, бумага, она и есть бумага, а дюраль не размокнет, один раз сделал и на сто лет».
— А они что?
— «Сто не сто, а лет на десять они тебе потянут», — такой намек мне дал капитан, у них самый старший. Я хотел их сразу погнать, не видно, что ли?
— Что тебе видно?
— Да дураку ясно. Роман Захарович, это после вчерашнего… — Хотел сказать, не надо было тебе, директор, дурака валять, по пьянке пыль поднимать, но Вася не из тех, кто любит учить. — Лететь мне или не лететь?
Шибаев крякнул — как бы не полететь нам всем. Без оглядки, но с посадкой. Тем не менее, утренняя жажда мира с Голубем прошла окончательно. Хорошо, что не дозвонился ему утром и не стал просить у него прощения.
Что делать дальше, кого поднять? Думай, Роман, думай. Надо Башлыку отдать десять косых и, может быть, пользуясь случаем…
— Хотели цех опечатать, представь себе, Роман Захарович, но я их за горло взял, куда я рабочих дену? План квартала горит, идем на штурм. Направил их к тебе, но тебя не было. Ну так что, лететь?
— Лететь. Сними с себя все железное, чтобы не шмонали перед посадкой, и вези пять тысяч Рахимову.
Вася пожал руку, обнял шефа, вытер рукавом глаза, будто на фронт уходит, и попросил машину, подбросить его в аэропорт.
Перед обеденным перерывом Шибаев вызвал Вишневецкую. Вошла в спецовке, но все равно змея змеюкой — серый халат без морщинки, затянут по талии, косынка черная на белых кудрях, губы накрашенные, глаза синие сверкают, серьги золотые, кольца толстенные, так и просится под хорошего мужика… Глянула на Шибаева пугливо, и его осенило — девять тысяч за шубы она хапанула для Шевчика! Чтобы он побольше набрал монет в Кутаиси.
— Когда тебе Шевчик обещал вернуть деньги?
Пробы ставить негде, но Шибаева она боится. И хотя он забавлялся с ней пару раз на топчане в складе, все равно боится, знает, может он ее запросто отправить в челюстно-лицевую хирургию. Она оглянулась мельком, прикинула путь к отступлению.
— Какие деньги? — недоуменно, вроде искренне спросила она, явно переигрывая, и он по голосу сразу утвердился в своей догадке.
— Шубы на девять двести ты пустила налево. Изложишь мне подробно, двадцать четыре часа на размышление. А сегодня в три часа чтобы был вот здесь на столе хорьковый подклад пятьдесят второго размера, упакован и с ленточкой.
Она не стала ничего уточнять, вильнула задом со словами «будет сделано» и, как балерина, на цыпочках вышла из кабинета.
Шибаев позвонил Цою, — знает ли он про лекала? Не знает.
— Тогда отложи все дела и приезжай ко мне.
Цой приехал, о лекалах он разведает сегодня же, по чьей инициативе явились, и будет держать на контроле.
— А что это за лекала?
— Обыкновенные раскройные. Чтобы тебе была ясна картина, на дюралевых легче натянуть недостающее, но все в полном соответствии с ГОСТом. Есть мелочи. Лекала только что изготовлены, мы не успели на них взять заключения лаборатории мер и весов. Еще я тебя прошу выяснить, звонил ли Голубь вчера вечером, после двадцати двух в Москву или Подмосковье?
Гриша, когда его ущемляют, Мельника из-под земли достанет, да только ли Мельника?
Цой откланялся, щелкнул каблуками и поехал выполнять задание. Культурный, обходительный человек, он никогда не пойдет на сделку с совестью ни ради корысти, ни ради других нехороших соображений, нет — только из уважения к крупному хозяйственному руководителю.
Теперь уже можно звонить в приемную Барнаулова и сказать, чтобы приняли в три часа. Сделать вид, что ничего не произошло. Гриша Голубь провел силовой прием и убедил нас в необходимости выдать деньги на охрану.
Выходить на Башлыка или рано? Он твердо сказал не связываться с ним без особой нужды. Но и не прозевать момент, когда ситуация станет неуправляемой. Как узнать, кто подскажет, управляема ситуация или нет? Лекала забрали, составили бумагу, и она пойдет в дело.
Ждать или звонить?
Вот так идет проверка твоей прочности, годен ли ты в директора крупного масштаба, или ты мелкая букашка. Наклал в штаны, переполошился, все — слетай. Пойти надо к Голубю, покаяться, выбрасывать из доли он никого не будет.
Но выбрасывать надо, иначе он не выполнит свою программу. Срок у него до немецкого рождества, иначе работа его теряет смысл. Он их выбросит, но потом. А пока идет проба нервов.
К нему заходили люди, он решал, обсуждал, распоряжался, писал резолюции, не базарил, все держал в голове. Через неделю он про этот эпизод и не вспомнит, но сейчас саднило, как кол в спине.
Вошла Соня — межгород звонит, Москва, возьмите трубку.
Звонил Мельник — загоношились, рублем наказал.
— Я, Миша, просил тебя позвонить месяц тому назад, а ты молчишь. Я уж думал, ты опять в авиационную катастрофу.
— Меня Бог миловал, а вот ты там, похоже, скоро попадешь. Слушай меня внимательно. Система создавалась кропотливо, поэтапно, ее надо усложнять, а ты все упрощаешь до уровня какой-то шараги. Я не ожидал от тебя такой глупости — пытаться увеличить прибыль за счет отказа поставщику. Нельзя исключать звенья, которые отражаются буквально на всем — на рентабельности, устойчивости, на доходах. К чему призывает научно-техническая революция? Опираясь на достигнутое, идти дальше, а ты ломаешь фундамент. Или жадность одолела? Современный руководитель обязан учиться гибкости, а иначе, на чем стоишь, там и сядешь. — Он говорил сплошным потоком, и Шибаев не возражал, понимая, — ваша берет покамест. Берет — но…
— Личная, безмотивная неприязнь одного к другому должна быть преодолена, розыгрыши уместны за столом, на даче, но на производстве ты должен помнить, что интеллигенция — мозг нашего общества. Васю я бы понял, но тебя понять не могу. Ты давно уже не шоферюга третьего класса, каким тебя подобрали хорошие люди и двинули на руководящую работу. Как ты мог оставлять на нуле смежников, заморозить полученные средства? Существуют жесткие договорные начала, нарушение которых ведет к санкциям. Общее дело может сильно пострадать от твоей неосмотрительности. Мой долг тебя предупредить своевременно, до стадии кусания локтей. Ты меня понял?
— Я тебя понял, еще, когда ты мне не звонил. Все звенья в ближайшее время получат отчисления согласно договора, при условии, что поставки из Москвы будут не на словах, а на деле.
— В Алма-Ату, в главк пошло распоряжение отсюда.
— Я командировал туда человека.
— Прошу тебя не упрямиться и выполнить еще одну просьбу. Выдели штатную единицу для контроля, настаивает филиал, и я настаиваю в интересах производства.
Эх, Рока, Рока, скажет ему Ирма, один раз ты их не послушался и сразу проиграл дважды — и с лекалами, и с контролем.
— Ладно, я все понял. Все дела, да дела, а как личная просьба?
— Здесь все ясно, Шибер, приезжай хоть завтра, и на месте решим. В Измайлове как раз идет бурная подготовка к олимпийским играм, тут будет самый центр. Возьмешь билет, позвони, я тебя встречу.
Распрощались, звякнул отбой.
Без четверти три Каролина принесла коробку с подкладом из хорька. Шибаев невольно принюхался, как Вася, — пахло парааминофенолом. В три часа поехал, передал Барнаулову коробку. О квартире ни слова ни тот, ни другой.
— Какие будут у вас просьбы? — спросил его Барнаулов.
— Спасибо, никаких. А может, у вас просьбы ко мне?
Одна просьба у руководства — чтобы предприятие выполняло план и успехи были как на производстве, так и в личной жизни.
Вечером позвонил Цой — вчера, в двадцать часов московского времени объект звонил в Подмосковье по срочному и разговаривал в течение шести минут.
И еще один звонок, последний, он сделал сам:
— Добрый вечер, Григорий Карлович, сколько лет, сколько зим! Это Шибер говорит.
— А, добрый вечер, Роман Захарович. — Голос еще более приветливый, чем у Шибаева.
— Ну как жизнь, как жена, как дети?
— Спасибо, они тронуты твоим вниманием. Ты звонишь, как я понимаю, чтобы принести извинения?
— Да, собрался, а потом вспомнил, чему ты меня учил, — извинения в наш век не рентабельны.
— В таком случае, что тебе надо?
— Я тебя не очень отвлекаю, чем занимаешься? — не спешил перейти к делу Шибаев, тоже умышленно.
— Сидим с Яшей Горобцом, играем в шахматы.
— Это тот самый агент по контролю? Я думал, он в тюряге только в буру навострился. Ну и как, тянет он на гроссмейстера?
Шибаев любил шахматы, играл вполне прилично, во всяком случае с Голубем у них счет ничейный. Деловому человеку шахматы полезны, приучают терпеливо смотреть на несколько ходов вперед. И все-таки в башке у него не укладывался вот этот альянс проходимца с юристом. Впрочем, адвокаты нередко дружат с преступниками, не то, что прокуроры.
- Грустный радостный праздник - Мария Бершадская - Детская проза
- #тыжемать. Материнство по правилам и без - Надя Папудогло - Прочая документальная литература
- Один год дочери Сталина - Светлана Аллилуева - Биографии и Мемуары
- Записки - Александр Бенкендорф - Биографии и Мемуары
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив