Гранит - Григорий Терещенко
- Дата:30.06.2024
- Категория: Проза / Советская классическая проза
- Название: Гранит
- Автор: Григорий Терещенко
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сергей Сергеевич, я прошу принять посетителя.
— Что, опять какой-нибудь «толкач»? Не коробкой ли конфет прокладывает он себе путь? Ох, не верьте, Любочка, «толкачам».
Люба покраснела и уточнила:
— Прошу от комсомольской организации.
— Ну, пускай заходит.
«Толкачей» Григоренко недолюбливал. Иной приходит, начинает упрашивать, чтобы вне очереди отгрузили щебень, а проверишь — щебень давно уже отправлен. Отметит «толкач» командировку и уезжает. Каждый из них старается урвать продукции побольше, доказывает, что их стройка самая главная, что за ней сам министр следит... а без щебня все стоит на месте. Методы выколачивания нарядов хорошо известны Григоренко.
В кабинет вошел молодой человек. На пиджаке комсомольский значок. Рядом с ним стояла Люба. Паренек чем-то сразу понравился Григоренко.
— Сергей Сергеевич, я — из Комсомольска-на-Днепре. Горнообогатительный комбинат строим. Меня комсомольский штаб командировал. У нас наряд на триста кубов щебня. А нам тысячу надо. Иначе строительство остановится...
— Но, дорогой товарищ...
— Лучина.
— Товарищ Лучина, еще никто от щебня не отказывался, и излишков у нас нет. Всем строительствам нужен щебень. Подумайте сами — я отгружу вашей стройке тысячу кубов. Значит, кому-то недодам семьсот кубов. Что скажут те? Применят санкции. Вы тоже применили бы. Правда?
Паренек помолчал. Впрочем, откуда ему знать. Он не снабженец, а член комсомольского штаба.
— Но нам ведь щебень очень нужен... Стройка остановится, — повторил упрямо и покраснел.
Юноша все больше нравился Григоренко. И он подумал, что на такое дело, как «выбивать» щебень, следовало бы послать кого-нибудь поопытней, а не такого стеснительного. Однако комсомольцам надо как-то помочь. Жаль, что на их комбинате они не очень активные. Нужно их растормошить.
— Вот что, молодой человек, триста кубометров отгрузим немедленно. Когда перевыполним план — дадим остальное. Договорились?
— Спасибо, — засиял паренек и с благодарностью посмотрел на Любу. Очевидно, у них был какой-то предварительный разговор.
— Вас, Люба, прошу проследить.
— Хорошо, — Люба потянула Лучину за рукав, мол, пора идти, а то еще скажет начальству чего лишнего.
Едва успели они выйти, как в приоткрытых дверях появилась седая голова.
— Можно? — спросил старик.
— Заходите, Тимофей Иванович. Заходите, пожалуйста.
Хотя на улице было тепло, Шевченко был в ватнике. Наверное, солнцу нужно светить еще жарче, чтобы согреть стариковские косточки.
Григоренко вышел навстречу, взял посетителя под руку и посадил у стола.
— Я опять к тебе, директор...
— Неужели еще не отремонтировали крышу?
— Отремонтировали. Теперь и не капнет. Хорошо сделали. Премного благодарен.
Старик помолчал и какое-то время сидел неподвижно, прикрыв глаза. Потом внимательно посмотрел на Григоренко:
— Скажи, директор... а тебя, случаем, не Сергеем зовут?
— Да, Сергеем.
— Отца твоего тоже Сергеем звали?
— Да.
— А я все думал — ты это или не ты? Я тебя вот таким мальчонком помню. Вместе с твоим отцом работали мы на этом карьере еще до войны. Потом...
— Что потом, дедуся?
— Потом эти каты... да ты же знаешь...
В кабинете наступила тишина... Наконец Шевченко вздохнул и сказал:
— Пришел я вот почему: сегодня ночью слышу — собаки заливаются. Думаю — с чего бы это? Хотел было выйти поглядеть, да суставы у меня скрутило! Уж так скрутило, что и двинуться не мог. Поутру пошел в угол двора — хворост у меня там сложенный. Ан глядь — с места стронуто. Разгреб я немножко. Что-то железное. Отбросил хворосту еще чуток, гляжу — а там вроде мотор какой-то. Ты слышишь?
— Слушаю, слушаю.
— Ну вот, и решил я прийти к тебе. Сперва хотел в милицию податься, а потом думаю: пойду к Григоренко. Не с комбината ли стянули?
— Да, дедусь, у нас украли.
Старик покачал головой:
— Ишь, подлецы какие, сами у себя крадут.
— Никому пока об этом не говорите, Тимофей Иванович. Мы вашу услугу не забудем. Может, что вам нужно?
— Да нет. Все у меня имеется. Пойду я, а то далече, пока доплетусь... Ох! Болят мои косточки, болят...
— Мотор тот пускай полежит. Не трогайте его с места, пожалуйста, и прошу вас еще раз — никому не говорите.
Григоренко вызвал Любу и велел ей отвезти Шевченко домой на машине.
Через полчаса Люба вернулась.
— Все сделано. Дедушку отвезли... Сергей Сергеевич, у меня к вам просьба.
— Слушаю вас. Люба.
— От комсомольского бюро просьба. Разрешите нам в выходной день на одной линии щебень дробить для комсомольской стройки, — она покраснела, опустила глаза.
Григоренко одобрительно кивнул головой:
— Хорошее дело начинаете. Хорошее! Конечно, позволяю. Только чтобы все ознакомились с правилами техники безопасности и строго их соблюдали.
— На заводе семь наших комсомольцев работают. Мы у них подручными будем. Вот если бы нам экскаватор еще дали.
— Выделим и экскаватор. Но вы сами договоритесь с кем-либо из машинистов. Среди них, по-моему, комсомольцев нет.
Григоренко с любопытством посмотрел на Любу и подумал, что и у них на комбинате есть хорошие комсомольцы. Надо только умело направить их энергию. И цель поставить конкретную. Тогда молодежь себя проявит.
— Спасибо вам, Сергей Сергеевич, — Люба одарила его теплым взглядом слегка раскосых глаз.
— А чем это пленил вас тот паренек, со стройки? — не без иронии спросил Григоренко. Ему хотелось, чтобы Люба еще немного побыла в кабинете.
— Вовсе не пленил, — насупившись, ответила она.— Щебень им очень нужен!
2Возле самых дверей директор столкнулся с Пентецким.
— Я к вам, Сергей Сергеевич.
«Чего это он топтался у двери? Заходил бы прямо, если дело есть».
Григоренко с недовольным видом вернулся. Пентецкий вошел следом. Сергей Сергеевич сразу заметил, что прораб выглядит как-то необычно. Потом сообразил почему — не торчат у него из всех карманов блокноты, бумажки, нет в руках привычной папки. Отпускник!
— Как отдыхаете? — спросил Григоренко, чтобы прервать неприятно затянувшееся молчание.
— Як вам по личному делу, — несмело начал Пентецкий. — Хотелось бы выяснить, как мне быть дальше.
— Что выяснить? Вас никто с работы не увольнял. Ведь так?
— Так-то оно так, но я сам понимаю... Мне, конечно, все ясно. Разве прорабу летом отпуск дают?.. Мог бы и в другую организацию пойти. Строители всюду нужны. Но я не хочу с комбината уходить.
«Значит, он собирается подыскивать себе работу. Чудак!»
Собравшись с духом, Пентецкий произнес:
— Сам знаю, что не тяну эту работу. Должность прораба не для меня. Тут характер нужен, а его у меня нет. За это и от жены достается... На комбинате ведь есть должность инспектора по технадзору?
— Есть.
— Не доверите ли мне...
— Конечно, доверить можно. Но и там характер нужен. К тому же твердый.
— Справлюсь. Там я справлюсь. Поверьте мне.
— Хорошо. Пишите заявление. Считайте, что должность инспектора по технадзору за вами.
Пентецкий вышел. Григоренко задумался:
«Кого же прорабом назначить? Поискать здесь? Объявить в газете? Придет неизвестно кто, попробуй, узнай, какой из него прораб. Мастера Бегму? Опытен, хороший специалист. Но инертный. И с этой работы его уже снимали. А что, если Белошапку назначить? Парень энергичный, умный, защитил диплом, в комсомоле восстановили... Такой не примирится с тем, чтобы в хвосте плестись. Жаль только, что нет у него жизненного опыта. Нет выдержки, слишком прямолинеен...»
3Вечером пошел дождь, молнии рвали в клочья темно-серые тучи, и ветер отбрасывал их куда-то за Днепр. Потом примчал одинокие, гладко обкатанные облака, которые вскоре тоже исчезли. Небо стало чистым, темно-голубым. После грозы еще сильнее запахла акация.
День постепенно угасал. Звезды замерцали ярче, словно небо опустилось поближе к земле.
Наступала теплая и тихая ночь. Слышно только, как яблони в саду стряхивают с себя капли дождя.
Белошапка и Сабит устроились под навесом на старой соломе.
— Скажи, Остап, долго так будет: пять, десять лет?..
— Что именно?
— А как сейчас — лежать в засада и ждать воров? Как это так: вместе с нами работают, в одном общежитий живут, и на всех нас позор будет. Откуда такой туримтай берутся?
— Говорят, пережитки прошлого.
— Ха, говорят... говорят еще, что почва у нас нет для такой пакость.
— Выходит, есть почва. Эта «братва», как видишь, нарождалась не только до Октябрьской революции, но и после.
— Знаю: сейчас скажешь — капиталистический окружений виноватый, — не унимался Сабит.
- Пять к двенадцати - Эдмунд Купер - Научная Фантастика
- Красивый, плохой, злой...Книга 2 (СИ) - Ладыгина Наталия - Современные любовные романы
- Два дня - Чесноков Дмитрий - Технофэнтези
- Под звуки музыки - Олег Синицын - Боевая фантастика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив