Люди, горы, небо - Леонид Пасенюк
- Дата:09.09.2024
- Категория: Проза / Советская классическая проза
- Название: Люди, горы, небо
- Автор: Леонид Пасенюк
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Люди, горы, небо" от Леонида Пасенюка
📚 "Люди, горы, небо" - это захватывающая история о приключениях главного героя, который отправляется в увлекательное путешествие по горным вершинам, в поисках себя и своего места в этом мире. Встречи с интересными персонажами, опасные ситуации и невероятные пейзажи делают эту аудиокнигу незабываемой.
Автор умело передает атмосферу путешествия, описывая каждую деталь с таким мастерством, что читатель словно сам становится участником приключений. Главный герой проходит через множество испытаний, меняется, растет и находит ответы на важные вопросы.
🌟 Леонид Пасенюк - талантливый писатель, чьи произведения покоряют сердца читателей. Его книги всегда отличаются глубоким смыслом, захватывающим сюжетом и живыми персонажами. "Люди, горы, небо" - не исключение, это произведение, которое заставляет задуматься и вдохновляет на новые свершения.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения разных жанров, которые подарят вам удовольствие и помогут расслабиться после трудового дня.
Не упустите возможность окунуться в мир увлекательных историй, которые заставят вас пережить множество эмоций и по-новому взглянуть на окружающую реальность. Погрузитесь в мир слова вместе с knigi-online.info!
📖 Погрузитесь в мир Люди, горы, небо вместе с Леонидом Пасенюком и почувствуйте волшебство слова!
Советская классическая проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Речь милого дедули в пенсне звучала для меня сладчайшей музыкой, прямо глаза от умиления начало пощипывать. Чтобы не спугнуть неожиданной благости, я с напускной грубоватостью бормочу:
— Невроз! Этак вы еще скажете, что у меня шизофрения.
Врач говорит со смешком:
— Нет, что вы, что вы, этого я не скажу. Впрочем, сейчас известно, что есть попытки лечить шизофрению не чем иным, как кислородным голоданием. Высотой. Не исключено, что вскоре шизофреникам начнут в принудительном порядке предписывать занятия высокогорным спортом, хе–хе… В наше время, знаете, ничего удивительного. — Он снял пенсне, близоруко прищурился. — Ну‑с, пока всех благ… беспокойный вы человек. Альпинизм практически не противопоказан. Но перегрузок остерегайтесь. Любое сердце вещь в сущности не сугубо надежная. Вот так‑с…
Я ликую. Теперь нужно успеть, чтобы Катя не ушла через перевал в Сухуми. У меня есть деньги, мы останемся еще на один поток, и я повторю все сначала. А нашему эскулапу я вставлю–таки фитиль… Он меня долго будет помнить, жалкий перестраховщик! Я чувствовал, что он малость передергивает по неопытности. А уж важность напускал!
Что ж, кто–то теперь подумает обо мне: вот же фанатик альпинизма, все–таки возвратился. И будет прав, хотя никакой я не фанатик и могу сказать, что возвратился из–за любви к девушке. Кто–то шепнет обо мне: ага, не выдержал, приехал, вот она какая, эта любовь, вот что с нами делают девчонки. И будет прав, хотя и тут я готов возразить: ведь что такое любовь, как не стремление достичь труднодоступных вершин, где небо задумчиво и проникновенно, как… ну да, у меня нет и не может быть другого сравнения… как глаза Кати Самедовой?!.
Я спокоен. Я считаю, что все утрясется к лучшему. И главное, не отменяется Памир.
Боже мой, что же касается альпинизма, то разве не держится весь он на хороших голеностопах?!. А на свои голено–стопы я пока не жалуюсь.
Приключения Игоря Шумейко
1
О том, что начинается ход чавычи, широковещательно разглашает красногрудая мухоловка–зоряночка. «Чавычу видели, видели?» — настойчиво вопрошает она.
Видели… Все видели. Даже те, кому лучше бы и не видеть.
Чавыча рыба из рыб в камчатских нерестовых реках, олец — тот, конечно, куда попроще, понеказистей, но тоже из важного рода, лосось… Хотя и бедный, а все же родственник чавыче. И рыбак на гольца попроще, понеказистей, особенно в пору, когда внимание мужчин отвлечено рыбой более достойной. Докучает гольцу преимущественно детвора. Стоит она с удочками в мелких, до скрежета зубовного прозрачно–льдистых протоках, наживает ранний ревматизм: обувка–то резина резиной… Девчонки (а в здешних краях и среди слабого пола встречаются энтузиасты рыбалки) — те занимаются ужением с выпирающих, обросших тиной коряг, сидят на шатких мостках для пешеходов. Клев у них не такой частый, как у прочесывающих протоку, искусно маневрирующих среди застойных ям мальчишек, а все ж перепадает кое–что. Много–то и не нужно…
— Много или мало — это, знаете, как судить, — неодобрительно поглядывая в сторону протоки, сказал спутнику инспектор рыбоохраны Иван Прокопыч Потапов, местный старожил. — Протока нерестовая, гнезда разоряют… Вы не смотрите, что пацаны. С ними мороки каб не поболе, чем с другим мужиком. Кстати, браконьер в открытую на скандал редко полезет, а пащенку своему на мелкое хищничество, а то и на какую подлость полное даст родительское благословение. Тут позавчера гнались мы за подростками, сетки у них на чавычу были поставлены. У них лодка шустрая, да и у нас дюралевая, хотя и не собственная, у ребят с лесной станции одолжили. Словом, сетки мы все же забрали, а ночью те непойманные гаденыши сполна и отомстили: пробили ломиком в чужой лодке днище. Каково же нам было после этого хозяевам лодки в глаза смотреть!
Как раз и лодка та на глаза Потапову попалась — уже когда вышли из протоки к большой воде.
— Взглянуть не желаете, Игорь Васильевич? Вам теперь на ус мотать…
Усов Игорь Шумейко не носил, был чисто выбрит, худощав, крутоплеч, подходящего роста; чуть заметно прихрамывал. Да, теперь рыбоохрана здесь — в первую голову его забота, забота старшего инспектора: Потапов переходил к нему в подчинение. Как бы там ни складывались в дальнейшем их собственные отношения, сейчас важно было войти в курс дела, в обстановку, что сложилась на реке, в общественные и производственные отношения, наконец в историю, этнографию и географию местности, Шумейке пока незнакомой.
— Значит, эти парни с лесной станции с вами в контакте?
— Хорошие парни, заботятся о природе, — согласился Потапов. — Только сказали, что лодки больше не дадут, испортили им лодку.
Шумейко потрогал рваные закраины дюраля: дырка в общем была невелика.
— Заплаточку нужно припаять, — сказал он. — Только и всего.
— Да уж припаяем, мы брали у них, наш и ответ.
— Ас лесной станцией нужно искать точки соприкосновения. В сущности, за одно стоим.
— Это конечно. Мы вообще организация бедная, до начальства нашего, что в Питере, отсэдова верст не сосчитать. Чуть какой ремонт — выкручивайся, как можешь. Вот позапрошлым летом делали в леспромхозе нам поршня, меняли прокладки, цилиндр протачивали, а взамен, значится, я подрядился отработать катером на лесосплаве. Правда, это с согласия райинспектора, что в Родниках, ну, а райинспек–тор супротив тоже не мог пойти: без ремонта куда?.. Вот, значится, мы на лесосплаве бревна растаскиваем, хлысты эти самые, с заторами воюем, а браконьеры по реке бесчинствуют. Вот такая картина, живопись на постном масле. Хочешь — смотри, хочешь — нет.
Невдалеке от дюралевой лодки стоял и катер рыбоохраны, выкрашенный в стальной цвет, маленький, кургузый, но с застекленной рубкой, крытым машинным отделением; весело блестели иллюминаторы кубрика в носовой части, что тебе в настоящем пароходе.
Шумейко неожиданно и с приятцей хохотнул: катер ему понравился.
— «Куин Мэри», — сказал он.
— Чего вы? — не понял Потапов.
— Я говорю: посуда–люкс, вполне приспособлена для дальних плаваний. Все удобства.
Потапов не оценил юмора своего начальника, сказал холодновато:
— Оно, может, и так. Кому понравится, если за шею начнет капать? Сами и переделали. Вот, к примеру, управление катером неудобственно было. Машину перенесли дальше в корму — тем самым увеличили ход. А все же не с каждой лодкой нам тягаться, на которой так сразу два мотора стоят, летит что твоя торпеда.
— Ладно, — примирительно сказал Шумейко. — Поживем — увидим.
2
В горах таяли снега. Кое–где по ложбинам они еще лежали и вдоль реки. Челками свешивалась над бугристыми лбами обрывов перезимовавшая блеклая трава, образуя стеклярус водотоков. Казалось, проведи рукой по такому гребешку — и продребезжит он ксилофонно. Зацветали тополя, там и сям остро вздымавшиеся над низкорослым неухоженным лесом поймы.
В рубке было душно и пахло нагретым маслом. А сверху продувало, сквозил над рекою простудный ветер камчатской весны. Но в тулупе ничего, даже солнце сквозь тулуп давало о себе знать.
Моторист Саша Семернин, год назад демобилизованный с флота, — беловолосый, голубоглазый, кровь с молоком — рассказывал о допущенной им оплошности.
— Вижу, сидит на берегу кто–то совершенно спокойно, в черном накомарнике, и такой заманчивый дымок на фоне черного — через накомарник, стало быть, курит в свое удовольствие. Собака у ног, удилища гнутся… И никак на меня не реагирует, ноль внимания, что я рыбоохрана. Я ему: ты на каком, мол, основании?.. А он: да так, рыбки захотелось. Мало чего тебе захотелось, говорю. Мне, мол, сейчас хочется с экс–шахиней Сорейей время приятно провести, ну дак что?.. Давай, говорю, ключ от лодки — цепь у него на замке была. Давай, мол, удочку, сетку. Ну, отдал все чин чином… Давай шагай, говорю, в село, сейчас акт составим, там наши инспектора как раз. А он мне что–то говорит–говорит, несуразность какую–то, сам же так мелко в своих ичигах семенит, — усыпил он меня буквально на ходу. Глядь, а уж его и не видать совсем, мелькнул раза два между березами и на крики даже не оборачивается. Утек!
Потапов тонко засмеялся — ему даже нравилось, когда браконьер оказывался хитрее, чем работник рыбоохраны: не с дураками, мол, дело имеем.
— Словом сказать, разинул ты рот коробочкой, насовал он тебе туда всякого и был таков! О‑о, тут народ у‑ушлый… Э, тпру, а чья это сеточка под ивняком маячит? — Крикнул в рубку механику: — Вертай к берегу, Денисыч!
Сетка оказалась гольцовой, что как–то сразу смягчило Потапова: на лов гольца он смотрел иногда сквозь пальцы, рыба–то не шибко ценная. Немного дальше по берегу стоял легкий почтовый катерок, а за ним опять же гольцовая снасть.
- Блюз ночного дождя - Анна Антонова - Детская проза
- Книга дождя. Повесть - Дмитрий Волчек - Русская современная проза
- Увидеть лицо - Мария Барышева - Ужасы и Мистика
- Поворот налево - Нэнси Уоррен - Современные любовные романы
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая