Форма входа
0/0
Повесть о жизни - Константин Георгиевич Паустовский
- Дата:26.01.2025
- Категория: Проза / Советская классическая проза
- Название: Повесть о жизни
- Автор: Константин Георгиевич Паустовский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Повесть о жизни - Константин Георгиевич Паустовский. Жанр: Советская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Повесть о жизни - Константин Георгиевич Паустовский:
Константин Паустовский – выдающийся русский писатель, чьи романы, повести, рассказы и очерки по праву считаются классикой отечественной литературы ХХ века и неоднократно переводились на многие языки мира, автор замечательной лирико-автобиографической прозы, исполненной любви к русской природе и русской культуре. Для советских читателей Паустовский – это олицетворение человеческого и писательского благородства, совесть эпохи. Он неоднократно номинировался на Нобелевскую премию в области литературы и только по политическим причинам не получил эту почетную награду. Над «Повестью о жизни», одним из главных своих произведений, Паустовский работал 18 лет. По словам Константина Кедрова, «Его проза взволновала Бунина. И не случайно. В первых главах „Повести о жизни“ Бунин угадал возрождение русской литературы». Перед нами проходит жизнь писателя – с детских лет и до того времени, когда он осознает свой литературный успех. Автобиографизм, интимно-личное соединяются здесь с историческим и общезначимым, размышления о прошлом – с днем сегодняшним.
Аудиокнига "Повесть о жизни" от Константина Георгиевича Паустовского
📚 "Повесть о жизни" - это потрясающая аудиокнига, которая рассказывает о жизни главного героя, его стремлениях, радостях и печалях. В этой книге каждый найдет что-то свое, ведь она затрагивает такие важные темы, как любовь, дружба, семья, искренность и преданность.
Главный герой, о котором идет речь в "Повести о жизни", пройдет через множество испытаний и трудностей, но не потеряет веру в светлое будущее. Его история заставит задуматься о многом и, возможно, изменит ваш взгляд на окружающий мир.
🖋️ Константин Георгиевич Паустовский - известный советский писатель, автор множества произведений, которые завоевали сердца читателей. Его творчество отличается глубоким психологизмом, яркими образами и умением заставить задуматься.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения советской классической прозы, которые поразят вас своей глубиной и красотой.
Не упустите возможность окунуться в мир увлекательных историй, которые заставят вас пережить множество эмоций и по-новому взглянуть на окружающую действительность. Погрузитесь в атмосферу удивительных приключений и откройте для себя новые грани литературы!
Читем онлайн Повесть о жизни - Константин Георгиевич Паустовский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
эти воротнички из целлулоида назывались в то время «счастьем холостяка». Мыть их было нельзя. Грязь стирали с них обыкновенной школьной резинкой.
От пана Ктуренды исходил сложный запах усатина, табачного перегара и самогона. Мутный этот самогон он гнал из пшена в своей полутемной комнате.
Ктуренда был холостяком и жил с матерью – робкой старушкой. Она боялась сына, особенно его учености. Пан Ктуренда любил поражать этой ученостью жильцов нашего дома и выражал ее несколько витиевато.
– Имею вам сказать, – говорил он таинственно, – что книга Вейнингера «Пол и характер» есть фиксация сексуального вопроса в его наилучшем аспекте.
В своих беседах у Амалии пан Ктуренда сексуальных вопросов не касался, но приводил в трепет гувернанток рассуждениями о божественном происхождении власти «ясновельможного пана гетмана Скоропадского».
Я видел в жизни много дураков, но такого непробиваемого идиота еще никогда не встречал.
Жизнь в Киеве в то время напоминала пир во время чумы. Открылось множество кофеен и ресторанов, где сладостей и еды хватало не больше чем на тридцать посетителей. Но внешне все производило впечатление потрепанного богатства. Население города почти удвоилось за счет москвичей и петроградцев. В театрах шли «Ревность» Арцыбашева и венские оперетты. По улицам проезжали патрули немецких улан с пиками и черно-красными флажками.
Газеты скупо писали о событиях в Советской России. Это была беспокойная тема. Ее предпочитали не касаться. Пусть всем кажется, что жизнь течет безоблачно.
На скетинг-ринге катались на роликах волоокие киевские красавицы и гетманские офицеры. Развелось много игорных притонов и домов свиданий. На Бессарабке открыто торговали кокаином и приставали к прохожим проститутки-подростки.
Что делалось на заводах и рабочих окраинах, никто не знал. Немцы чувствовали себя неуверенно. Особенно после убийства генерала Эйхгорна.
Казалось, что Киев надеялся беспечно жить в блокаде. Украина как бы не существовала – она лежала за кольцом петлюровских войск.
По вечерам я иногда ходил в литературно-артистическое общество на Николаевской улице. Там в ресторане выступали с эстрады бежавшие с севера поэты, певцы и танцоры. Пьяные вопли прерывали тягучее скандирование стихов. В ресторане всегда было душно, и потому, несмотря на зиму, иногда приоткрывали окна. Тогда вместе с морозным воздухом в освещенный зал влетал и тут же таял снег. И явственней была слышна ночная канонада.
Однажды в литературно-артистическом обществе пел Вертинский. До тех пор я не слышал его с эстрады. Я помнил его еще гимназистом, молодым поэтом, писавшим изысканные стихи.
В тот вечер в окна летел особенно крупный снег и, кружась, долетал даже до рояля, отражавшего многоцветную люстру. Канонада заметно приблизилась. От нее звенели бокалы на столиках. Этот тревожный плач стекла как бы предупреждал людей об опасности. Но за столиками курили, спорили, чокались и смеялись. Особенно заразительно смеялась молодая женщина в вечернем платье с узкими, как у египтянки, глазами. Снег таял у нее на обнаженной спине, и каждый раз она вздрагивала и оглядывалась, как будто хотела увидеть этот тающий снег.
На эстраду вышел Вертинский в черном фраке. Он был высок, сухощав и непомерно бледен. Все стихло. Официанты перестали разносить на подносах кофе, вино и закуски и остановились, выстроившись в шеренгу, в глубине зала.
Вертинский сцепил тонкие пальцы, страдальчески вытянул их вниз перед собой и запел. Он пел о юнкерах, убитых незадолго до этого под Киевом в селе Борщаговке, о юношах, посланных на верную смерть против опасной банды.
Я не знаю, зачем и кому это нужно?
Кто послал их на смерть беспощадной рукой?
Песня была о похоронах юнкеров. Вертинский закончил ее словами:
Утомленные зрители молча кутались в шубы,
И какая-то женщина с исступленным лицом
Целовала покойника в посиневшие губы
И швырнула в священника обручальным кольцом.
Он пел о подлинном случае, бывшем на похоронах юнкеров.
Загремели аплодисменты. Вертинский поклонился. Пьяный офицер, сидевший за дальним столиком, тупо крикнул:
– Пой «Боже, царя храни!»!
Поднялся шум. Худой старик с острой трясущейся бородкой, в пенсне и блестящем от старости пиджаке бросился к офицеру. Человек этот был похож на учителя. Он начал стучать по мраморному столику офицера маленькими худыми кулаками и кричать, брызгая слюной:
– Гвардейская нечисть! Как вы смеете оскорблять людей свободной России! Вам место на фронте против большевиков, а не здесь! Ресторанный шаркун!
Все вскочили. Худой старик рвался в драку с офицером, но его схватили за руки и оттащили. Офицер налился черной кровью, медленно встал, отшвырнул ногой стул и схватил за горлышко бутылку.
Официанты бросились к нему. Женщина в вечернем платье вскрикнула и закрыла ладонями лицо.
Вертинский сильно ударил по клавишам и поднял руку. Сразу все стихло.
– Господа! – произнес ясно и надменно Вертинский. – Это просто бездарно!
Он повернулся и медленно ушел со сцены. Человека в пенсне отпаивали водой. Офицер как ни в чем не бывало сел за столик и сказал в пространство:
– Бил и буду бить жидов до гробовой доски. Я тебе покажу гвардейскую нечисть, Мовшензон из Гомеля-Гомеля.
Снова начинался скандал. В зале появился патруль гетманских гвардейцев-сердюков с желто-голубыми повязками на рукавах.
Я вышел на улицу. Я шел и зло ругал себя. Сколько нечисти в гвардейских погонах, в розовых целлулоидовых воротничках или тяжелых немецких шлемах расплодилось вокруг в моей стране. У меня было, как мне казалось, слабое оправдание, – я много писал и поэтому жил двойной жизнью. Вымышленный мир захлестывал меня, и я не мог ему противиться.
Мои тогдашние писания были больше похожи на живописные и никому не нужные исследования. В них не было цельности, но было много легкости и беспорядочного воображения.
Я мог, например, часами описывать разнообразный блеск, где бы он ни присутствовал, – в осколке бутылки, медном поручне на пароходном трапе, в оконных стеклах, стакане, росе, перламутровой раковине и человеческих зрачках. Все это соединялось в неожиданные для меня самого картины.
Подлинное воображение требовало резкости, четкости, но это удавалось мне редко. Большей частью картины эти были расплывчаты. Я в ту пору мало бился над тем, чтобы придать им ясность реальности, и забывал о грубой жизни.
В конце концов у меня самого создался непреложный канон этих описаний. Но вскоре я открыл, что перечитывать их подряд – скучно и приторно. Я испугался. Сила и строгость, необходимые прозе, превращались в шербет, в рахат-лукум, в лакомство. Они были очень липкие, эти словесные шербеты. От них трудно было отмыться.
Отмывался я от туманной и цветистой прозы с ожесточением, хотя и не всегда удачно.
К счастью,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Повесть о жизни - Константин Георгиевич Паустовский бесплатно.
Похожие на Повесть о жизни - Константин Георгиевич Паустовский книги
- Время больших ожиданий - Константин Паустовский - Классическая проза
- Эмоциональный интеллект - Дэниел Гоулман - Психология
- Бросок на выстрел - Евгений Сухов - Детектив
- Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. Закон насилия и закон любви - Лев Толстой - Русская классическая проза
- Я родился в период духовного упадка человечества (Из автобиографических сочинений А Швейцера) - Альберт Швейцер - Проза
