Матросы - Аркадий Первенцев
- Дата:25.10.2024
- Категория: Проза / Советская классическая проза
- Название: Матросы
- Автор: Аркадий Первенцев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Матросы" от Аркадия Первенцева
🌊 В аудиокниге "Матросы" вы окунетесь в захватывающий мир морских приключений и суровой жизни матросов. Главный герой, молодой матрос *Иван*, отправляется в далекое плавание на военном корабле, где его ждут испытания, опасности и неожиданные повороты судьбы.
🚢 *Иван* - храбрый и решительный парень, который готов пройти через огонь и воду, чтобы защитить свою страну и своих товарищей. Его сила воли и верность принципам делают его настоящим героем и лидером среди матросов.
🎧 Сайт knigi-online.info предоставляет возможность слушать аудиокниги онлайн бесплатно и без регистрации на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения, включая "Матросов" от Аркадия Первенцева.
Об авторе
Аркадий Первенцев - талантливый писатель, чьи произведения покоряют сердца читателей своей глубокой философией и яркими образами. Его книги всегда отличаются оригинальным стилем и захватывающим сюжетом.
Не пропустите возможность окунуться в увлекательный мир "Матросов" и почувствовать атмосферу морских приключений на себе. Слушайте аудиокниги на сайте knigi-online.info и погрузитесь в мир литературы вместе с нами!
📚 Погрузитесь в атмосферу советской классической прозы, прослушав аудиокнигу "Матросы" от Аркадия Первенцева прямо сейчас!
Советская классическая проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ворот рубахи, словно матросский гюйс, выпущен поверх пиджака. Память Катюши воскресила те дни, когда этот влюбленный в нее моряк приходил с букетиками роз, в газете к их маклюре, к дюралевой калитке из гофрированного бока «юнкерса». Как все это было невыносимо далеко! Ломило виски от такой давности. И зачем в ней бродит ее неукротимая память? Ничем не остановить движение жизни, ее неумолимые, заранее никому не ведомые шахматные ходы. Лучше сделать вид, что она не заметила Петра.
Петр и та женщина встают, продвигаются к выходу. Он бережно предохраняет ее от толчков. Вот они приближаются к дверце, откуда после шипения автоматических механизмов сойдут вниз и… навечно канут. Петр оборачивается — не забыл ли чего-нибудь на сиденье, и его глаза встречаются с глазами Катюши. Ее взгляд говорит: «Не смущайся, я ничего не нарушу, ничем тебя не огорчу, все уже далеко-далеко, но мне радостно, что ты оказался здесь».
Петр покраснел и тоже обрадовался:
— Здравствуйте, Катюша! Как вы сюда попали?
— Очевидно, так же, как и вы. — Катюша стояла рядом с ним. — Я рада вас видеть, Петя.
И, не раздумывая, стараясь поскорее загладить возникшую неловкость, протянула руку Марусе:
— Вы Маруся? Здравствуйте! Я рада вас видеть.
— Здравствуйте. Но я вас не знаю…
— Неужели ты не догадалась? Это Катюша.
— Та? — невольно вырвалось у Маруси. — Извините меня…
— Да, та самая, — Катюша полуобняла смутившуюся Марусю.
Они сошли все вместе возле металлических ворот санатория.
— Вы отдыхаете здесь?
— Да, — резко ответила Маруся, взяла мужа под руку и вскинула голову.
— Милая Маруся, я поеду дальше. Я здесь с мужем. Он, наверное, заждался меня… — Ей так хотелось успокоить эту женщину, не омрачать встречи и расстаться без всяких недомолвок.
Маруся смутилась, попыталась смягчить свой тон:
— Мы опаздываем к обеду. В столовой всегда ворчат, если приходишь не вовремя.
Петр пожал протянутую руку Катюши:
— Ваш муж тот курсант?
— Нет. Офицер.
— Я понимаю. Он окончил училище?
— Мой муж Вадим Соколов. Помните его? Блондин. Ну, если вам так хочется — курносый…
— Разве? — Петр приподнял брови. — А Ганецкий? Ведь я помню Ганецкого. Так писал мне и мой кореш Карпухин.
— Был. Теперь нет. — Катюша не стала рассказывать, поймав настороженный взгляд Маруси. — Объяснять долго…
— Хотите, приезжайте к нам. У нас в санатории отдельная комнатка, — предложила Маруся.
— Спасибо. Я скажу Вадиму. Вы знаете, Маруся, я очень, очень счастлива. Петя, вы в колхозе?
— Да. Шишка на ровном месте. Бригадир…
— Неважно где и кем, главное — хорошая семья и счастье. Тогда и беды переносятся легче.
Петр понимающе кивнул головой.
Катюша подала руку на прощание, грустно сказала:
— У меня жизнь вначале сложилась неважно. С Вадимом мы совсем недавно. А Борис причинил мне много горя…
Катюша ушла. Петр вздохнул:
— Видно, крепко ей досталось, бедняге. Никто никому столько вреда не делает, как человек человеку. А если дружно жить — и суховей не страшен, и град, и… даже война.
Больше они не встречались.
Архипенко уехали поездом в свою станицу, к приазовским лиманам, а Катюша с Вадимом — в Севастополь.
На пирсе их встречала большая компания. Резко посвистывал нудный крымчак. Пахло вчерашним снегом.
— Хорошо, что вернулись. — Гаврила Иванович прикоснулся усами к щеке дочери. — Галина уехала в Одессу, поступила-таки в институт. Остались мы с Клавдией как два старых лопуха.
— Не жалуйся, — бодро заявила Тома, — проведываем. Вниманием не оставляем. Чего ты раскуксился, Гаврила Иванович? Молодец, Катерина, засмуглилась, расцвела. Дай-ка свои мягкие губки!
— Витюшу не привели, дует, — сказал Гаврила Иванович, — да и не к чему… Дома с ним Клавдия и Аннушка.
— Не беспокойся, Катерина, там бабки надежные, — Хариохин наикрепчайше пожал ее руку и, похлопав по плечу Вадима, добавил: — На Борьку внимания не обращай и с ним не заводись. Предоставь его на наше усмотрение.
— Разве он здесь?
— Заявился.
Возле ящиков, небрежно набросанных судовыми кранами, и зашитых в рогожи кроватей мрачно стоял Ганецкий в черной шинели с поднятым воротником, в калошах, курил. Его сосредоточенный, упрямый взгляд в их сторону не предвещал ничего доброго. У Вадима засосало под ложечкой, во рту сразу пересохло. Заметив его состояние, Катюша строго сказала:
— Не волнуйся. Теперь он совершенно чужой, посторонний.
— Чужой? А на квартиру лезет. — Тома принялась за семечки, сопровождая слова молниями разгневанных очей и треском подсолнухов. — Конфетами Витьку подманывает, задабривает с запозданием. А раньше не то что конфетки, доброго знака ему не сделал, ни разу на горшок не посадил.
Растерев окурок в пальцах, Ганецкий засунул руки в карманы шинели и направился к Вадиму. Его остановившиеся глаза и побледневшие губы ясно говорили о его намерениях. Хариохин, внимательно исподлобья наблюдавший за каждым движением Ганецкого, тоже глубоко сунул руки в карманы куцей куртки и, выйдя навстречу, прикрыл Вадима.
— Понятно. — Ганецкий остановился. — Не можешь без костылей, спотыкаешься?
Вадим бережно отстранил от себя Катюшу, подошел вплотную к Ганецкому:
— Со мной как хочешь. Я готов. Ее, прошу, не трогай. Ни пальцем… ни… словом.
— Ишь ты…
— Советую, тебе будет лучше. — Подбородок Вадима отяжелел, кулаки намертво сжались, глаза утратили обычную мягкость.
— Вот ты какой! — Ганецкий невольно отступил.
Краны продолжали очищать трюмы. Капитан появился на мостике в дождевике и щегольской фуражке; смотрел на пирс с выражением полнейшего равнодушия на сытом лице. Последние пассажиры скрипели по трапу. Дама в голубом плаще тщетно пыталась подманить сладкими пряниками строгую черноморскую чайку.
— Ты оказался ловким, — сказал Ганецкий. — Романтик, гуманист… Стыдливый юноша… Ты преуспеешь. Зачем ты отнял у меня семью?
— Не лги! — Вадим еле справился с собой. — Не лги самому себе. Не пытайся погубить ее… А ты ее погубишь. Бывает так: возврат, гибель, пропасть, смерть… Пойми…
— Не надо. Не трогай. — Хариохин по простоте сердечной решил, что между двумя соперниками назревает самая обычная драка. — Давай лучше я с ним побеседую на научной базе…
— Дикарей используешь, — голос Бориса дрогнул, — мобилизуешь низкие инстинкты…
Хариохин легонько подтолкнул в спину Ганецкого. Посоветовал:
— Иди, Боря, покуда я не разнервничался. Тут моей Аннушки нетути, держать за кулак некому. Трахну! Честно заявляю, трахну… Иди, Боря…
Ганецкий, не оглядываясь, заторопился к выходу. А Хариохин, чрезвычайно довольный таким завершением дела, ловко бросил в уголок рта тоненькую папироску и сказал Катюше:
— В случае чего я бы твоего бывшего в раствор произвел: мы елецкие…
— Так не надо. — Катюша прикусила губу. — Ему тоже не легко.
Все молчаливо зашагали.
— А его мадамочка в Москву отправляется со своим хахальком, — шепнула Тома Вадиму и поджала губы так, что они стали тонкие, как лепестки. — Атмосфера чище будет без них.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
I
Срочный вызов в Москву не предвещал Черкашину ничего доброго. Сослуживцы проскальзывали мимо него вьюнами, прятали глаза, отшучивались на ходу, отделывались междометиями.
Что это? Трусость после приказа, составленного в туманных, но достаточно доступных выражениях? Нежелание замараться? Было время, когда так поступали запутанные друзья, хотя и были уверены в невинности друга. Но те времена прошли, помянем их лихом.
Значит, не трусость, а более страшное: неверие в него самого, Черкашина. Вот так и выяснилось окончательно — возле него пустота, нет никого, нет человека, способного не только понять, но и выслушать его.
«А, Паша! Будь здоров, привет!»
Все спешили, а ему фактически спешить было некуда. Воздушные замки рухнули, реальность ощущалась как скользкое днище, даже цепкими пальцами не ухватить.
Прибавилось седины. Изморозь тронула виски, поползла выше, переметнулась к чубику. Жесткие складки резко очерчивали рот, губы сделались суше и злее.
Отвратительная ссора с Ириной после первого вызова его к следователю закончилась чем-то вроде сговора между ними. Потом дознания прекратились — его отправили в Москву. Черкашин понимал: интерес к Григорию Олеговичу не случаен, вскрывалось что-то более серьезное, нежели «проживание по чужим документам в запретной зоне».
— Скажи мне, только мне: кто он, для чего ты вытащила его сюда? — Черкашин в этот момент способен был на все, вплоть до убийства.
- Над Кубанью. Книга вторая - Аркадий Первенцев - О войне
- Александрийский театр. Щепкин на петербургской сцене - Виссарион Белинский - Критика
- Легенда о морском параде - Михаил Веллер - Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- На флоте менингитом не болеют, или Нептуна расстрелять, русалку – утопить - Андрей Рискин - Юмористическая проза