Семейная хроника: сборник рассказов. Том 1 - Николай Осин
- Дата:05.09.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: Семейная хроника: сборник рассказов. Том 1
- Автор: Николай Осин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Жуй с ним! Подохнет и так. Кровью изойдет!
– Аляханов еще раз звезданул в меня. Пуля впилась в снег около самой хари. Я не шелохнулси. Они решили, что я подох, и пошли вверх к дороге. Потом постояли и пошли в сторону Симановки. А я до Котышовки, и вниз к вам.
– Ой, Коля, как же ты так живёшь на лезвии бритвы?
– А я, Миньк, ни жуя ничево не боюсь!
– Как же так, при такой опасности для жизни, и ты без отпора?
– Отпор был, он почти завсегда со мной. Да что толку, он был не заряжен! Я сам опустошил барабан, чтоб соблазна по пьянке не было, или случайно кому чужому в руки попадет. Поэтому я и лежал на тропке школьной, как на сковороде. И есть чем ответить, но ево не взять! Они упредят!
– Ну а по следу они сюда не выйдут?
– Пусть только сунутся! Теперь я зубастый.
Они догадывались, кто разорил их гнездо в «Малинове». Один человек из Кевды мне «шикнул» (подсказал) на ухо об их пещере в «Малинове», где они прятали награбленное у людей добро. Этот человек ездил за песком для печки и случайно наткнулся на эту заросшую тайную базу. Я съездил, нашел, удостоверился и сказал участковому Ишкину. Тот устроил им засаду там. Но они, как волки, учуяли опасность и в капкан не попались, но зло на меня с той поры затаили. И вот тут решили рассчитаться. Жуя они меня голыми руками возьмут!
– Ты ба уж, Коля, не рвалси на рожон. Пережди до свету тута. Днем – то они, уж поди, не решатца на такой шаг.
Так за разговорами незаметно подкралось утро, и он ушел.
Много лет спустя, история эта снова вспомнилась, когда мы с Володей на велосипедах ездили в «Малинов» за грибами «осенниками». В поисках опят, мы забирались во всякие глухомани. В одной из которых, мы нашли нечто подобное, о чем говорил «Коля Объездчик».
Уйдем мы, и уйдут вместе с нами эти следы истории.
А вот как мы привезли из «Малинова» два мешка опят, это воспоминание может прожить подольше, если эта история попадёт в Лидину «Амбарную» книгу – памяти. Женщины в это же время ходили за опятами в «Каменный». Принесли по пригоршне. А наши мешки в сенях пинали ногами, приговаривая при этом:
– Не лень было шерсть с потолка снимать, чтобы нам мозги запудрить!
А когда развязали мешки – сказка оказалась былью!
«ПОЖАЛЕЛ»
На столе стояла бутылка самогона. Рядом располагалась скромная, но оригинальная закуска. Нарезанная ветчина, пол ковриги хлеба, солоничка, рядом с которой лежала разрезанная пополам нечищеная луковица и несколько сырых яиц в самой солоничке, чтобы не раскатились по столу. В сервировке стола чувствовалась только суровая мужская рука. Двое мужчин, оприходовав 2/3 бутылки с самогонкой, беседовали о жизни.
– Миньк, а ты помнишь вот такова-то мужика с Кевды?
– А то, как жа!
– А де он?
– Так хто знат? В народе был разговор, вроде в НКВД взяли!
– А эт за чево жа?
– А туды за чево хошь лехко попасть! Вот оттуда трудно выбратца. Может где чево лишнего сказал, ай ище чево.
– А ведь это я ево убрал! Эт я ево на тот свет отправил!
– Эт ты, маненько перебрал, и чевой-то зрятиной несешь!
– Нет, Минька! Все так и есть! Ты знашь, что за сила и власть у меня в руках была? Я был тайный помощник НКВД! Я мог любова человека убрать! Он женихалси с подругой одной, а мне она тоже глянулась. Ну и на кой жуй мне этот конкурент? Я и позвонил куда надо. Сказал, что он агитирует против власти. На другой день меня вызвали в Совет и сказали, что надо ево сопроводить в Чембар. А такие приказы оттуда не обсуждаютца и огласке не подлежат! Запрягли лошадь и поехали. Доехали до «Мельского». Я ему и говорю:
– Ну что, чуешь, что жизнь твоя на волоске висит? В НКВД тебя везу. Конец тебе!
– Не пугай! Мне не страшно. Там разберутца, кто в чем виноват!
– Во, во! Там быстро разберутца. Раз и к стенке! Жалко мне тебя, дурака! Беги, пока я добрый!
Но он, падла, видать сразу понял, чево к чему!
– Никуда я не побегу. Вези куда везешь!
– Доехали до грани (граница Кевденских полей). Я остановил лошадь, отошел отлить и ему велел. Он тожа слез, а я потихоньку отошел к повозке, вытащил револьвер и жахнул ему в спину! У нево из груди аж шмоток воронкой вырвало! Отлетел вместе с внутренностями! Пуля была разрывная. Он так плашмя снопом и грохнулси, как подкошенный.
– Да ты што!? Как же можно руку на живова человека поднять?!
– У меня, Минька, рука твердая! Я могу любова человека уложить. У меня рука не дрогнет!
– И как же ты в Чембаре-то отчиталси?
– Да очень просто. Подождал, пока он дрягаться перестал, погрузил на повозку, подложил одежонку, а сверху прибрылил соломкой, навроде, как спит, и отвез. А там сказал, что он, видать, почуял вину и драпанул! Я прокричал «стоять!», но он не остановилси. Ну, пуля ево и догнала. На этом дело и закрыли. При попытке к бегству – убит.
– И де же ево похоронили?
– А кто знат! Там своих секретов не любят раскрывать! Эт щь ищё хорошо, что раз и всё, конец всему! А то пришлось ба по тюрьмам скитатца, да гнить заживо!
Я, думаю, эту историю уместно назвать «Пожалел!».
Отец, как человек умный и рассудительный, скорее всего не стал засвечивать это матери. Зная ее характер, и то, что она в сражениях за правое дело в пылу атаки может пустить в ход «тяжелую артиллерию», он благоразумно об этом умолчал. А этот человек, если его можно так называть, знал, кому и что можно говорить! Я тоже решил опустить имена – потому, что мы хорошо знаем, о ком идёт речь. У этой семьи в Кевде остались не виновные дети, которым будет стыдно за такого отца, а родственники очень мстительные люди, если их можно к этой категории отнести. Их в Кевде знают многие.
Возникает, наверное, вопрос? А как же появилась на свет эта история? Оказалось, что кроме двух выпивавших за столом мужчин был еще и третий, в возрасте 5 лет, сидевший незаметно у второго окна около «кута» (складываемое спальное место) и мирно рисовавший трактор на стружке от фугана. На следующий день я показал нарисованный трактор отцу. Он внимательно посмотрел на мое художество и сказал:
– Похож. Надо спрятать! И положил эту стружку с краю на полечку (угловая полочка для икон).
Теперь этого старенького дома уже нет, но события, произошедшие в нём, продолжают жить!
ЭпилогПрошло много лет с тех пор. Воскресила в мельчайших деталях это событие музыка из фильма «Холодное лето 53-го». По Кевденским нормам, да и по нормам многих других мест, вещи умершего раздают нуждающимся людям. После смерти этого тайного помощника НКВД, его жена никому ничего из его одежды не раздавала!? Уж она–то, наверняка, догадывалась обо всем! Как говорили люди, она собрала всё на тачку, вывезла в конец деревни, и там сожгла всё в костре у одинокого дерева, где когда-то многие пастухи ютились в тенёчке во время обеда. Сидели и мы с братом Володей…
Теперь, наверное, это дерево засохло.
15 февраля 2011 годаНЛО
– Маньча, ты на улицу-то ходила, ай ищё нет? Ты поглиди чо там творица? От Кондрашовых до Майщки Борисовой все до чистонька истоптано! Эт чаво ш такое произошло ночий? Заплуталси штоль кто? Эт как жа надо было усватца, штоб плутать кругами? Видать всю ночь до свету нарязал!
– Да уш как в такую ночь заплутаца? Луна – та в полную харю, хоть иголки считай! Уж какой день без метели все стоит не шелохнеца! А по следу-то кто? Мужичий ай бабскый?
– Да вроди как на бабскый боли сходит.
– Ну, тады значит Майнька Васляева, аль Петрунина к тебе за самогонкой приходили! А то можить и оби сразу. В дверь-то не стучали?
– Да нету к дверям слядов-то! И ведь ниде ни упал! Так стоймя все и исходил. Вот ведь загадка!
– Эт как жа ты спала, что ничево ни чуила?
– А об чем мне перживать? Кот мой в потемках возвернулси, где-то цельную неделю блядовал! Я на печь забралась, вздрямнуть маненько, и так наскрозь в сон и провалилась, хоть за ноги тащи до отрезов, видать, не проснулась ба!
Я сидел – ушки топориком и молчал.
Нарезали-то до четырёх часов утра мы с Ваней Курдиным. Погода ночью была чистая, лунная вот мы и решили всё поле «перепахать». Поделили участок пополам, и ходили, тарахтели, как тракторы – «пахали». Наша мать решила, что я ночую у Курдиных, а тётя Поля решила, что мы у нас. Такое бывало достаточно часто и матери были спокойны. Наутро наша мать пришла с проверкой к т. Поле:
– Мой, акаянный-то у тебя?
– Ну а где же?! Вон на полатях спят.
– А ну-ка живо домой!
– Да ты уж погоди маленько. Не кричи. Сщас блины поедят и за дела.
Тётя Поля была всегда женщиной мягкой и доброй. Приятно добрым словом за добро вспомнить.
С Курдиным Ваней мы почудили. Весной, когда под снегом уже полно воды, из развлечений у нас популярными были «капканы». На дороге, в плотном снегу, выкапывается до воды ямка – ловушка. Сверху эта ямка закладывалась травой. Для этой цели очень удобно подходила полынь. Сверху над полынью настилался тонкий слой снега, на котором для обмана делался ложный след. Люди ничего не подозревая, наступали и попадали в ямку с водой! Для большего эффекта, и большей радости делались две или три ямки подряд, и пройти, не попав, было трудно. В такую ямку влетел дядя Паша Улогий. Шёл пьяненький. Был в гостях у няняки, это значит у бабушки Стенякиной. Ямка оказалась для него выше колена. Когда вынимал мокрый чёсонок, калоша осталась там.
- Сборник трудов участников городской научной конференции «Дух и культура Ленинграда в тылу Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» - Сборник статей - История
- Всеобщая история кино. Том 6 (Кино в период войны 1939-1945) - Жорж Садуль - Прочая документальная литература
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Папочка-длинные-ноги - Джин Вебстер - Проза
- Голубые дали - Иван Яковлевич Шарончиков - Прочая документальная литература / О войне