ЯТ - Сергей Трищенко
- Дата:22.09.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: ЯТ
- Автор: Сергей Трищенко
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не стоит благодарности, – отказался он, – я ничего не сделал. Я – лесной егерь. Лучше скажите, не встречался ли вам беглый взгляд? Он удрал из зоны. Объявлен розыск. Всех подняли по тревоге.
– А, знаю! – воскликнул Гид. – Такая большая чёрная лестница, ведущая на белую скалу! Оттуда лучше видно.
– Да, она самая. Значит, нет? Тогда извините, я иду искать, – и он свернул на боковую тропинку.
Скоро мы выбрались из леса и облегчённо вздохнули. Посветлело. Тьма исчезла, свет появился.
– Как хорошо! – произнёс Том, раскидывая руки и глубоко взохнул, намереваясь как-то определить своё состояние. Но, оказалось, и вздыхать и охать рано.
– Т-с-с! – прервал Гид вздыхательные упражнения, заозиравшись вокруг и тихо произнеся: – Я же предупреждал о сём месте. Никаких слов! Мы попали туда, где материализуются понятия! Будьте осторожнее! Говорите шёпотом.
А внешне ничего никак не проявлялось. Я, во всяком случае, видел одну бело-молочную мглу тумана, через которую слабо просвечивала тропинка. А иногда и тропинка не просвечивала.
– Это отсюда вы берёте всё? – решил выяснить Том.
Гид поморщился.
– Нет. Здесь всё происходит само собой. Громко произнесённое слово, если обозначает что-либо, может мгновенно материализоваться. Поэтому все стараются говорить тихо. Иначе возможны нехорошие штуки.
– А эти что, не знают? – спросил Том, указывая на вынырнувших из тумана двух парней с транзистором, из которого неслось: «…бесконечная признательность…»
– Наверное, рутисты (от волнения перепутав буквы – он хотел сказать «тирусты», то есть «туристы»), – побледнел Гид, бросаясь к ним. – Ох!
Он опоздал. Пространство вокруг тотчас оказалось заполненным тонкой капроновой леской, в которой мы безнадёжно увязли.
Наши барахтанья ни к чему не приводили: леска не давала возможности двигаться, хотя и не обматывала.
Сначала мы подавленно молчали, запутанные неожиданной ситуацией, потом Том напустился на Гида, насколько подобное возможно осуществить, находясь в лесочном пространстве:
– Почему вы не огородили это материализаторское место, если оно опасное?
– Как сказать, – пожал Гид плечами, – с одной стороны, все его знают и берегутся. С другой стороны – руки не доходят. С третьей стороны оно огорожено: выставлены пикеты, стоят блокпосты, солдаты… да вы сами видели – где солдаты устанаваливали режим…
– А-а, так это там? – удивились мы.
– Да, в том числе и для охраны пространства сбоку. Совмещение функций. А с четвёртой стороны – со стороны Госпиталя – сюда никто не ходит. Мы, наверное, первые. Храмольное мерзсто.
Пока мы торчали, увязая в бесконечной признательности, я продолжал вести с Томом лингвистические дискуссии, в которые, прислушавшись, ввязывался и Гид. Но начал, как обычно, Том:
– А почему бесконечная признательность, а не бесконечная привязанность?
– Мне кажется потому, что воплощение привязанности слишком прямолинейно, – поморщился я, – привязанность подобна собачьей привязи, а бесконечная, значит, очень длинная. Значительно, неограниченно длинная, как для собак из созвездия Гончих Псов.
– Бесконечная привязанность имеет вид смотанного шнура, – согласился Гид. – Никто не знает, сколько в ней метров. Можно отойти на конец света… на противоположную сторону земли, – поправился Гид, – и всё равно оставаться бесконечно привязанным к кому-то или чему-то. А данное место… Было у нас нечто подобное – такие же туристы забрели и что-то ляпнули, не подумавши. И запутали одну даму… Так она в отместку покрыла их, на чём свет стоит. А все утверждали, что свет стоит на трёх китах. И эти киты материализовались…
– Это как получается? – недоуменно спросил Том. – Забросала китами, что ли?
– Так и получилось, – улыбнулся Гид. – Сильная женщина.
Мы помолчали – до того момента, как я спросил:
– Гид, какие у нас перспективы?
– Скоро приедет полиция и освободит нас.
– У вас и полиция имеется?
– Конечно. Всё, как всюду. Раз есть армия, то и полиция должна быть.
– Гид, – тихо спросил Том, глядя на Гида по-особому. С надеждой не с надеждой, но с ожиданием – наверняка, – а вы отведёте нас на другую Ярмарку?
Гид содрогнулся. Не просто вздрогнул, а содрогнулся – да так, что закачалась паутина лески. Он долго молчал, раздумывая, потом нерешительно произнёс:
– Но вам же доктор сказал… Вы что, не верите ему?
– Верю, но… мне кажется, что в моём СЖ было что-то особенно важное. Что-то важноособенное.
Я не стал говорить Тому, что все так думают. Гид посмотрел на меня, подумал то же самое, также не стал говорить, а произнёс:
– Вообще-то можно… но надо хорошенько подготовиться. Я расскажу, что там может встретиться, чтобы вы хоть немного ориентировались. И чтобы не перепутали СЖ и СЖ…
– Как это? – не понял Том. – Смысл жизни со смыслом?…
– Нет: СЖ со Схемами Жизни.
– А что это?
– А вот послушайте.
Глава 34. Рассказ гида. Схемы жизни
Схемы жизни, так они назывались. Их создали не на пустом месте, а в результате анализа жизни предшествующих поколений. Из самых благожелательных побуждений, которые в конечном счёте стали для людей побеждениями, победили их. А сначала хотели облегчить жизнь людям, помочь им, особенно начинающим жить.
Это позже рекомендации превратились в правила, потом в регламент, который становился всё жёстче и жёстче: коснел. Никто не вспоминал о том, что было раньше: порядок, казалось, существовал всегда. Никто не смел пускать жизнь на самотёк, а обязательно должен был следовать определённой Схеме. Выбрать одну по образчику и неукоснительно её придерживаться. Собственно, от человека после выбора Схемы мало что зависело: она вела его за собой.
Существовали специально утверждённые списки, модели, демонстрационные версии и тому подобные вещи. И нельзя было изменить Схему по собственному желанию. некоторые пытались вырваться из плена и жить самостоятельно, не обращая внимания на Схемы. Другие хотели сменить одну Схему на другую, более лучшую, престижную – если понимали, что ошиблись в выборе. Попытки первых беспощадно пресекались: выбирать должны все. Вторых… предупреждали, намекали, что от подобных действий следует воздерживаться, однако при наличии особых условий…
Схемы стали основой жизни. Всё было чётко расписано, взвешено, учтено, размерено.
Говоря о Схемах, нельзя не сказать об авторе Схем. Автор Схем… Сначала никто не знал, что у всех Схем – один-единственный автор. Думали, сидят правительственные речиновники, ведут речи, разрабатывают Схемы… Ну, на худой конец разработкой занимается специальный проектный или научно-исследовательский институт. А разработчиком оказался один-единственный Автор. Остальные появились позже.
Хотя и Автор появился после возникновения самых первых Схем – первые разработали очень давно. Просто он оказался самым лучшим, и потому создание Схем стали приписывать ему. Вернее, не так: идея Схем существовала до него, но именно он смог наилучшим образом осуществить идею в полном объёме.
А стал он Автором очень просто: из всех предлагаемых в то время Схем он не знал, какую выбрать. Тогда ещё существовала свобода выбора.
Ему нравилось многое, и он не мог ни на чём остановиться. Сегодня хотелось одного, завтра – другого. Он не мог решить, «с кого делать жизнь», несмотря на многочисленные словеты. Одни рекомендовали «делать её с товарища Дзержинского», другие – с Менжинского, третьи – с Кержинского. В его мозгу складывались удивительные картины – и ни одна ему не нравилась в полной мере. А если не нравилась – то и не осуществлялась. Он пытался комбинировать: … губы Никанор Иваныча приставлял к носу Ивана Кузьмича, добавлял развязности Балтазар Балтазарыча и дородности Ивана Павловича… но всё было не то.
Он думал за всех, он создавал людям новые жизни, новые схемы жизней, представлял, как они будут жить по ним – пусть люди не будут знать о нём, даже хорошо, что не будут знать, потому что он создавал схемы не из одних радостей, но и из рабостей. В жизни должны присутствовать и беды, и горести, и напасти, иначе Схема будет бледной, рафинированной и нежизнеспособной. Да, Схемы могли развиваться сами, однажды получив толчок создания. Но сам Автор не мог жить по созданной им Схеме. Или не хотел. Или не мог, потому что не хотел.
По сути, все схемы являлись «отходом» его деятельности по созданию собственной схемы. Он хотел создать единственную, неповторимую, какой бы ни у кого не было, чтобы существовала в единственном экземпляре.
Он был великим творцом. Собственно, пояснил Гид, чтобы стать великим, не надо размениваться на мелочи. Всего-навсего. Он всегда вносил в схемы радость творчества, развития, независимости мышления. А всеми властями во все времена ценилась не независимость мышления, а лояльность. Он забыл это – посчитал, что наступило то «светлое будущее», о котором давно говорили.
- Раса значения не имеет (СИ) - Васильева Алиса - Любовно-фантастические романы
- Библия как реальность. Предельные значения библейских картин мира - Владимир Красиков - Публицистика
- Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока - Николай Стариков - Прочая документальная литература
- «Запрещенные» удушающие приемы, техники дыхания, которые увеличивают силу, скорость и реакцию. По системе спецназа КГБ - Александр Травников - Самосовершенствование
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив