Египтянка - Сергей Дубянский
- Дата:22.07.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: Египтянка
- Автор: Сергей Дубянский
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще Катя посетила рынок, где узнала, что требуются продавцы яиц и рыбы. Яйцами торговали на улице с восьми утра до шести вечера. Катя поняла, что с ее не самым богатырским здоровьем, больше недели по осенней слякоти она не выдержит. А рыба… Хозяин как-то очень хитро посмотрел на нее и сказал, что примет с испытательным сроком на один месяц и без записи в трудовой книжке. На эту удочку Катя уже попадалась и снова работать целый месяц бесплатно, желания не возникало.
Она шла через темный двор и думала, имеет ли смысл пересказывать отцу все сегодняшние неудачные попытки или лучше просто молчать и слушать в пол-уха то, что будет говорить он? Ведь он все равно не поверит и еще хуже, обвинит ее во лжи, в нежелании менять свою жизнь, помогать семье… Она уже знала наизусть все обвинения. Но, как бы там ни было, кроме дома, идти ей все равно было некуда.
Поднялась на площадку; достала ключ. …Господи, хоть бы ты послал его в командировку!.. Но с началом перестройки все командировки прекратились – то ли завод перестал продавать продукцию, то ли они экономили деньги, этого Катя не знала.
Она открыла дверь и вошла. После свежего осеннего воздуха в нос ударил такой знакомый запах, состоящий из не выветривающейся никогда смеси табака, перекаленного масла и еще чего-то специфического – наверное, пыли и нафталина. Как она ненавидела этот запах!
Сняла куртку; разулась. За день она даже привыкла ходить без очков, и, хотя глаза ужасно устали (в них даже появилась неприятная резь), но чувствовала она себя достаточно уверенно, тем более, среди знакомых вещей, стоящих на строго определенных местах.
– Что нового у нас сегодня? Какие злые силы помешали нам на этот раз? – спросил отец, выглядывая в коридор.
Катя подумала, что сегодня он на удивление добродушен. Может, все так и закончится на этой полушутливой фразе?
– Ничего не помешало, – вздохнула она, – просто я опять ничего не нашла.
– Понятно, – отец вернулся в комнату, из которой доносился монотонный голос телеведущего.
– Кать! Иди ужинать! – раздался из кухни голос матери.
Конечно, она б с удовольствием отказалась и от этой подачки, но есть хотелось. Тем более, вряд ли кто-нибудь оценит ее жест – скорее, наоборот, с молчаливым согласием воспримут, как должное. Кто не работает, тот не ест.
На столе дымилась тарелка с жареной картошкой и одинокой сосиской мертвенно-бледного цвета. Катя вымыла руки и присела к столу. Мать не попрекала ее тем, что жизнь сложилась так, а не иначе, поэтому с ней иногда хотелось поделиться дневными впечатлениями.
– Ма, – она взяла вилку, – я была сегодня в двух киосках и на рынке, но там…
– Я верю, – перебила мать, глядя на нее печально, – я знаю, что устроиться в наше время совсем не просто. Это отцу кажется, что все легко. Он на своем заводе тридцать лет вкалывает и другого не знает. Но ты не обижайся на него, такой он человек.
Отец зашел на кухню за сигаретами и, видимо, услышал последнюю фразу.
– Какой человек? Не нравлюсь, да?! Тогда, – он повернулся к Кате, – выходи замуж и съезжай, куда хочешь!.. – откуда появилась эта идея, неизвестно, но, похоже, она отцу нравилась, и он повторил для пущей убедительности, – что ж ты замуж не выходишь? У нас все, кто не хочет работать, давно повыскакивали за всяких предпринимателей!
– Куда замуж?.. – вступилась мать, не дав ответить растерявшейся Кате, – ты видел современных мужчин? Кто на нее глянет? Ей даже одеть нечего, чтоб пойти знакомиться!
Оттого, что ее обсуждали так беззастенчиво, словно раздевая на глазах у всей улицы, а еще оттого, что это было правдой (…но зачем же так?..), Катя бросила вилку и выскочила из кухни; захлопнув дверь комнаты, упала на диван, давясь слезами. Она старалась не плакать в голос, чтоб не давать им повода для злорадства.
…Господи, ничего не изменится здесь, даже если я найду работу! Они ненавидят меня, и один путь – уйти!.. Но куда? Почему, действительно, не существует этой самой пресловутой «бессмертной души», чтоб можно было умереть и возродиться в каком-то другом мире, в абсолютно новом качестве? Как было бы здорово!.. Она вытерла слезы и подумала с непонятно откуда взявшейся легкостью, вроде, ее желание вдруг стало реальностью: …И куда бы я хотела перенестись? Наверное, в средние века, и быть… нет, королева – это слишком хлопотно, а, вот, например, баронессой или графиней… чтоб жить в замке, устраивать балы и не думать, что случится завтра…
В сознание ворвался шелест платьев и звуки менуэта, чарующие своей отдаленностью от мирской суеты; а еще сотни горящих свечей, заменяющих люстры, чуть покачивающих свое пламя от легких дуновений ветерка, проникающего в раскрытые настежь окна, и оживляющие отблесками огромные гобелены со сценами охоты и обнаженными пастушками, робко целующимися с такими же обнаженными пастушками. На душе стало так легко и спокойно, что не хотелось даже открывать глаза, не говоря уже о том, чтоб выйти из комнаты и умыться. Катя нащупала плед, свернутый в ногах, укрылась им и подсунула руку под голову. Лежать было не очень удобно, зато все ее существо ощущало такой покой, что ради него она могла и пожертвовать всякими мелкими физическими неудобствами.
…А, может, все-таки правда, что умерев, можно родиться вновь другим человеком? Ведь никто не знает, как оно бывает потом… вдруг я не придумала этот бал, а это моя прошлая жизнь? Неужели я б могла придумать, например, этот гобелен на стене? Наверное, я его видела… значит, все не так страшно… Она плотнее укуталась в плед, спрятавшись в него с головой. Сразу стало душно, зато в убежище не проникал ни один лучик света, ни один звук жестокого безразличного мира. Кромешная тьма, окружавшая ее, не пугала – скорее, наоборот, она ласково укрывала, пряча в своем жарком чреве, и только там фантазия могла родить другую жизнь (будущую или прошлую, не принципиально – лишь бы она была другой).
Катя включила рычаги воображения, вспоминая все прочитанные книжки, от волшебных сказок до любовных романов. Она верила, что из этого нагромождения сюжетов и образов непременно должно выкристаллизоваться нечто, отвечающее ее желаниям и настроению. Даже если в конечном итоге, все это окажется неправдой, то хоть ночью она сможет отдыхать от безрадостного, тоскливого настоящего.
Однако тьма почему-то не рассеивалась, рождая изображение, а становилась все гуще и плотнее. Зато у тьмы появился собственный голос…
… – Мама, поговори со мной.
– Хетти, мне надо делать еду. Угли в печи уже прогорели.
– Мама, но сейчас вы все уйдете, и я опять останусь одна. Неужели ты не можешь поговорить?
– Хорошо, только пойдем со мной. Ты будешь сидеть рядом, пока я сделаю лепешки.
Хетти легко поднялась с деревянного помоста, на котором сидела. Коснулась рукой кровати, чтоб проверить, правильно ли она сориентировалась в пространстве комнаты, и уверенно пошла по земляному полу, опустив руки. Она знала здесь каждый уголок; знала, сколько шагов до ящика с одеждой, до шершавой стены, сложенной из теплых глиняных кирпичей, до двери, ведущей в самую большую комнату, за границей которой начинался незнакомый мир с гладкими камнями мостовой и шумом улицы. Там она не была никогда, зато если пройти еще девять шагов, то попадешь в дверь на кухню, где стоит печь. До нее ей запрещено дотрагиваться, но Хетти чувствовала жар, излучаемый ею.
Она услышала шипение; значит, мать опустила первую лепешку в узкое вертикальное отверстие, и тесто соприкоснулось с горячими стенками. По кухне разнесся аппетитный аромат лепешек. Хетти опустилась на помост, прикрытый жесткой циновкой, точно такой же, как и в ее маленькой комнатке.
– Расскажи мне что-нибудь, мама, – сказала она, усаживаясь поудобнее и поджимая под себя ноги.
– О чём я могу тебе рассказать? Попроси лучше отца. Он многое видел. Он даже добирался до Семны, за которой начинается Страна Песка и Камня; где в Красной Земле живут дикие нубийцы…
– Я знаю, мама, – перебила Хетти, – но я хочу слышать твой голос. Расскажи мне про Буто.
– Опять? Я рассказываю тебе это каждый день.
– Да, но я никогда не видела Буто. Ты каждый день ходишь по его улицам, и тебе не надоедает. Так и мне не надоедает слушать о нем.
– Хорошо. Буто – это город, в котором мы живем. Это очень большой город. Здесь живет даже Владыка Двух Земель. Здесь несколько десятков домов, похожих на наш, и дворец, в котором живет Владыка. Дворец сделан из камня, который привезли на кораблях из Красной Земли. Окружают город болота, но когда Нил разливается и подходит совсем близко к городу…
– А какой он, Нил?
– Он голубой. А когда разливается, становится почти черным и мутным.
– Голубой… а какой голубой?
- Преодоление тревоги. Как рождается мир в душе - Марианна Колпакова - Психотерапия
- Закат цвета индиго - Евгения Михайлова - Детектив
- Пять картин - Иван Ефремов - Научная Фантастика
- Пальмы на асфальте - Елена Улановская - Русская классическая проза
- Право интеллектуальной собственности в цифровую эпоху. Парадигма баланса и гибкости - Елена Войниканис - Юриспруденция