Возвращение в Египет - Владимир Шаров
- Дата:11.11.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: Возвращение в Египет
- Автор: Владимир Шаров
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он, Чичагов, сдуру высмеивал отца Николая, но тот оказался прав. Волнения в деревне улеглись, лишь когда он послал приказчика скупить в Заволжье несколько сот десятин хорошего чернозема, за свой счет отправил туда ходоков от схода, и они, вернувшись, в церкви прямо с амвона объявили миру, что всё без обмана – земля хорошая и ее вволю. Чичагов убеждал дворян, что, если так сделать везде, в империи воцарится спокойствие.
Дядя Валентин – Коле
Когда-то я много рисовал Чичикова, то в виде утлого челна, который по воле ветра и волн бросает из стороны в сторону, вот-вот опрокинет, то похожего на большой парусник: полы фрака его любимого цвета – наваринского дыму с пламенем – расходятся, как борта корабля.
Дядя Петр – Коле
Еще до войны месяц провел в Воронежском университете, читал спецкурс по раннему Гоголю. В городе тогда отбывал ссылку поэт Осип Мандельштам, меня с ним познакомил кто-то из филологов. И вот я думаю, что души, выкупленные Чичиковым, которые под твоим руководством он намеревался вести за Волгу, в Новую Землю Обетованную, ничем не походили на сильных и мощных перелетных птиц, скорее напоминали друга Мандельштама Наташу Штемпель, о которой он писал: «К пустой земле невольно припадая, Неравномерной сладкою походкой Она идет – чуть-чуть опережая Подругу быструю и юношу-погодка». Если же они иногда и взлетали, то как трясогузка. Вспорхнут невысоко – и тут же опять нырнут в траву.
Дядя Ференц – Коле
Дед, дослужившийся до действительного статского советника, рассказывал, что и вправду, спустя год как первый том «Мертвых душ» вышел из печати, по Чухломскому уезду Нижегородской губернии распространился слух (как ты помнишь, у Гоголя эта история попала во второй том поэмы), что народился антихрист именем Чичиков. Он на корню скупает человеческие души, чтобы не дать Господу их спасти. Были многочисленные попытки изловить мерзавца и сдать властям, все неудачные – при этом покалечили несколько десятков мирных обывателей.
Папка № 8 Москва, октябрь – середина ноября 1958 г
Коля – дяде Петру
Со всеми простился и забрал вещи из Старицы. Костицын устроил прощальный прием. Было трогательно.
Коля – дяде Артемию
В Москве провел больше месяца. У мамы одышка и в крови много сахара. В остальном без изменений.
Коля – дяде Юрию
С Лубянкой пока глухо. Вроде бы дела уже показывают, но с разбором. Во всяком случае, что отцу, что мне – отказ.
Папка № 9 Казахстан, середина ноября 1958 – июль 1959 г
Коля – дяде Петру
Нет, дядя, проповеди кормчего мало похожи на обычные, церковные. Вернее, совсем не похожи. Последнее время такое случается нечасто, но, когда кто-то из странников добирается до корабля, кормчий, дав ему день отдыха, долго молится с пришедшим, затем со всем тщанием исповедует его или они исповедуются друг другу. После этого беглец делается чист перед Богом, открыт для Его слова, и кормчий, усадив странника рядом с собой, увещевает его и укрепляет. Уча, заклиная стихами Писания, требует уходить, удаляться, что есть силы бежать от любого зла.
Коля – дяде Юрию
Кормчий различает странников. Про одних говорит, что в молитвах, которые они обращают ко Всевышнему, только и есть, что ты оставлен и никому не нужен. Эти, ища Господа, идут, сами не зная куда. Они, может, давно Его потеряли, но только сейчас это поняли, теперь кличут, кличут, но никто не отзывается. Такой путь обычно остается безблагодатным. Будто ты заплутал в лесу, ходишь вокруг да около дома, а найти его не можешь.
Другие, когда идут, всегда видят Бога. Где бы Он ни шел: ровной степью, горами или лесной чащобой, – не отстают и на шаг. Знают: дорога, которой их ведут, – в Небесный Иерусалим.
Коля – дяде Артемию
Капралов недоволен, когда кто-то из странников говорит, что бежал, не разбирая дороги, или что, когда он бежал, кусты хлестали его по лицу. Уход человека от зла кормчий никак не связывает с боязнью, робостью; другого страха, кроме страха Божия, он не признает. Кроме того, по его представлению, грех прочно привязан к месту своей оседлости и, когда ты проходишь мимо, он, как репейник, цепляется за тебя. Но зрение у зла таково, что если не обращаешь на него внимания, читая молитву, идешь себе и идешь, оно тебя просто не заметит. Поэтому, если страннику пришлось бежать во весь опор, из последних сил уходить от погони, значит, грех уже поставил на нем мету.
Коля – дяде Юрию
Бегун, который прожил у нас почти неделю, рассказывал, что, спасаясь от нечистой силы, он, бывает, как заяц, двоит и троит след, а то, как беглый каторжник, чтобы сбить с толку собаку, посыпает свои следы табаком. Обычно же просто читаешь, читаешь «Отче наш» – и бес отстает, теряет к тебе интерес.
Коля – дяде Юрию
Кормчий говорит, что когда-то год ходил вместе с бегуном, весьма любимым Господом. Бывало, бес так мучил несчастного, что ему делалось невмоготу, тогда Господь брал себе вид другого странника – всё, от грязного тела до рубища, в которое оно было одето, – и уводил нечистого в горы. Там, как молодая коза, Он прыгал со скалы на скалу, пока бес в полном изнеможении не сваливался в какую-нибудь пропасть.
Коля – дяде Артемию
Как ты и просил вчера, заговорил с кормчим о Храме. Что для тебя, что для него, вышний Храм – прообраз всех земных храмов, а литургия – прообраз грядущей вечной жизни. Но он не согласился, что только Храм есть место обитания Господа и лишь там ты сможешь подняться, взойти к Его престолу. Кормчий убежден, что, где бы человек ни был, стоит встать на путь Спасения, он уже не останется один. Высшая сила, когда зримо, как в Синае, когда незримо, будет сопровождать его, вести чуть ли не за руку.
Коля – дяде Петру
Сегодня кормчий вернулся к разговору о Соломоновом Храме и его разрушении, о беженстве, о рассеянье святости по лику всей Земли и о ее возвращении, собирании перед концом времен.
Коля – дяде Ференцу
Кормчий говорит, что храм рукотворен и может быть разрушен по причине наших грехов. Так уже было не раз. Другое дело Завет Бога с человеком – он вечен.
Коля – дяде Степану
Кормчий говорит, что после императора Тита каждый наш монастырь, церковь, часовня и каждая литургия, что служится в них, на равных всякая человеческая душа, молящаяся Богу, полна непреходящей тоски по Соломонову Храму и Небесному Иерусалиму.
Дядя Петр – Коле
Как я понимаю твоего кормчего, он считает, что после того, как Храм был осквернен и разрушен, Благодать ушла из него. Вместе со странниками рассеялась по миру. Теперь ее купель – души истинно верующих. Она покоится в них, как в Святая Святых.
Дядя Юрий – Коле
Я тоже думаю, что душа каждого праведного человека, вообще любого человека, когда он молится Всевышнему, есть Храм. Авраам, кочуя по пустыне, будто в святилище, в самом себе хранил веру в Единого Бога. Спустя несколько веков тем же путем пошел и народ, плоть от плоти его, его семя. В недолгое время государственной жизни Израиль построил для Единого Бога Храм – первый, потом второй. Когда оба они были разрушены, взял веру и ушел с ней в изгнание. Перейдя Красное море и заключив Завет, евреи сделали Господу походный Храм, точно такой, какой Он пожелал. Собирали его на стоянке, приносили Всесильному жертву, а наутро, перед тем как тронуться в путь, снова разбирали, взваливали на вьючных животных. Подобно этому и мы всю жизнь тащим поклажу, вконец устав, останавливаемся на привал, готовим нехитрую еду, перед тем же, как устроиться на ночлег, опускаемся на колени и, молясь Господу, сами обращаемся в Храм.
Коля – маме
Для кормчего храм везде, где человек помнит о Боге, и всегда, когда он о Нем помнит. Молитвы, которые на своем пути возносят странники, – это жертвоприношения Господу, и они так же Ему угодны, как всесожжения праведного Авеля.
Дядя Петр – Коле
Тогда и Земля везде, где Господь, Святая. Смотри, в Исходе так названо место, где рос куст терновника – неопалимая купина, и гора Синай, на которой Господь говорил с Моисеем.
Дядя Ференц – Коле
Если это так, отчаянные попытки перенести к нам, в наши палестины, Божественную историю, всю ее с начала и до конца, будут поняты.
Дядя Артемий – Коле
Вне этого нашей веры нет и никогда не было бы.
Дядя Петр – Коле
В каждом из нас семя его потомков, как в Адаме со дня его сотворения было семя всего рода человеческого. Дальше поколение за поколением зерна проклевываются и прорастают, когда наступит срок, приносят плоды, затем, в свою очередь, уходят в небытие. Время между зачатием человека и тем, когда ему закроют глаза, есть время познания добра и зла. Невеселых, главное, слишком ранних уроков – по этой причине Господь и хотел уберечь от них Адама. Но тот первородным грехом всё погубил. Кормчий говорит, что Спаситель не явится, прежде чем род человеческий не переварит яблоко, соблазнившее прародителей. На Страшном Суде познание каждого оценят и под прошлым, что выстроено грехом, подведут черту. Потом собранию народа будет дано воскреснуть, то есть вкусить от плода другого райского древа – жизни.
- Академия при царском дворе. Греческие ученые и иезуитское образование в России раннего Нового времени - Николаос Хриссидис - История
- Тьма сгущается перед рассветом - Юрий Колесников - Советская классическая проза
- Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора - Игорь Зимин - Культурология
- Поломанная система 2: ДДГ - Михаил Старков - Фанфик
- Солнечные часы - Иван Василенко - О войне